Илья Азаров - Непобежденные Страница 17

В ночь на 3 июля пришлось С. И. Кангуну на бревне — обломке ряжа — добираться вплавь с тремя товарищами до сторожевого катера. Семен Исакович пишет: «Прочно запомнилось, что поддержание причалов, создание минимальных условий для приемки кораблей в осажденном Севастополе стоило огромных усилий и многих жертв. Люди отдавали свои жизни, чтобы корабли могли подойти, выгрузиться, принять раненых и своевременно уйти».

Подводники

Во второй половине июня прорываться в осажденный Севастополь стало еще труднее. Особенно сложными были походы подводных лодок, которые перевозили в междубортных цистернах бензин. Пары бензина действовали на людей одурманивающе, несколько раз взрывались скопившиеся в лодках газы. После первых рейсов предприняли некоторые меры, чтобы пары бензина не проникали внутрь лодки: сальники арматуры цистерн снабдили дополнительными прокладками, пропитанными зеленым мылом, на клапаны внутренней вентиляции поставили заглушки, тщательно притирали клапаны осушения цистерн. Во время приемки бензина работала корабельная вентиляция, а после откачки балластные магистрали и все связанные с ними отростки прокачивали забортной водой. И все же эти меры только частично уменьшали концентрацию паров бензина в лодках.

Да, это были опасные походы. Лодки не приспособлены для транспортировки бензина — это всем нам было совершенно ясно. Но бензин должен доставляться осажденному Севастополю. Боевые действия 3-й особой авиагруппы и катеров зависели от доставки горючего подводными лодками. На 15 июня обеспеченность авиационным горючим в Севастополе была только на 5 суток[2].

В последние июньские дни бензовозы, едва успев принять горючее с лодок, сразу везли авиационный бензин на аэродромы, где их ждали летчики.

Трудно даже представить себе ту напряженную обстановку, в которой приходилось действовать экипажам подводных лодок. Все погрузочные и разгрузочные работы производились силами личного состава. Отдыхать экипажам подводных лодок практически не приходилось: при переходе в Севастополь всё загружали боеприпасами и продовольствием, на обратном пути место в отсеках занимали раненые.

Но жалоб на трудности, на усталость мы не слышали. Подводники знали и видели, в каких условиях идет борьба за Севастополь. От раненых и эвакуированных — свидетелей и участников боев, о которых экипаж заботился на переходе, — подводники узнавали многое. Узнавали о такой самоотверженной борьбе, что их собственная трудная боевая работа казалась им не сравнимой с теми испытаниями, что выпали на долю защитников Севастополя. Изнуренный жестокими боями гарнизон морской базы продолжал перемалывать силы непрерывно атакующего противника и удерживал Севастополь в своих руках.

Организацией перевозок на подводных лодках руководил непосредственно начальник отдела подводного плавания штаба Черноморского флота капитан 1 ранга А. В. Крестовский. Его помощниками были командир 1-й бригады подводных лодок контр-адмирал П. И. Болтунов, комиссар бригады полковой комиссар В. И. Обидин, командир 2-й бригады подводных лодок капитан 1 ранга М. Г. Соловьев и комиссар бригады полковой комиссар А. Е. Фомичев. Перевозками занимался и начальник тыла ВВС генерал-майор М. Д. Желанов, так как значительная часть грузов — горючее, боеприпасы — предназначалась для 3-й особой авиационной группы.

С 14 июня командиры и комиссары бригад подводных лодок с группой штабных командиров и политработников находились в Новороссийске на плавбазе «Очаков». Чтобы конкретнее знать, в каких условиях осуществляются перевозки груза и эвакуация раненых, представители штабов и политотделов сами участвовали в походах подводных лодок в Севастополь. Все было мобилизовано на то, чтобы совершить как можно больше рейсов, доставить больше грузов в осажденный город.

Полковой комиссар В. И. Обидин, ныне контр-адмирал запаса, отлично знал, в каких условиях подводники прорывают блокаду: со 2 июня Обидин из рейса в рейс ходил на подводных лодках в Севастополь — туда на одной лодке, обратно на другой. Он знал достоверно, как действовали командиры и комиссары, каковы настроение и беспримерная боевая работа экипажей подводных лодок.

Комиссар бригады, участвуя в боевых походах, наравне со всем экипажем испытывал тяготы трудного пути, особенно одурманивающее действие паров бензина, и тем не менее он находил в себе силы подбодрить тех, кто нуждался в поддержке, говорил о неизбежности нашей победы над фашизмом.

Уважение и любовь моряков к комиссару возрастали с каждым его походом в Севастополь.

Недавно я попросил Виталия Ивановича Обидина рассказать об экипажах подводных лодок «С-32» и «Л-4», на которых он ходил в осажденный город.

Виталий Иванович с любовью вспоминает в своем письме о командире подводной лодки «Л-4» Е. П. Полякове, жизнерадостном, смелом человеке, и о бесстрашном командире «С-32» С. К. Павленко. Учась друг у друга, Поляков и Павленко соревновались между собой, стараясь сделать как можно больше рейсов в осажденную базу. Днем и ночью обе лодки стремились идти больше в надводном положении: ведь полный надводный ход для лодок типа «Л» — 14 узлов и для типа «С» — 17–19 узлов.

В подводном положении скорость составляла соответственно 9 и 10 узлов. Таким образом, надводный ход давал огромный выигрыш во времени.

Нередко бывало так: увидят наблюдатели вдали на горизонте самолет, и лодка уходит под воду, хотя самолет летит своим курсом. Поляков и Павленко — чему Обидин свидетель — были в числе тех, кто упорно не только ночью, но и днем стремился ходить больше надводным ходом. Лишь когда самолет явно летел в направлении лодки, уходили на глубину.

Конечно, это был риск. Но риск оправданный.

«К счастью, — вспоминает Обидин, — на самолетах противника не всегда были глубинные бомбы, а фугаски рвались не на глубине, а на поверхности».

22 июня, приняв на борт 40 тонн боеприпаса и 35 тонн авиационного бензина, из Новороссийска в Севастополь, в Стрелецкую бухту, вышла подводная лодка «Д-5». В пути лодке приходилось несколько раз срочно погружаться, чтобы уклониться от самолетов противника. На подходе к Севастополю шли только под водой. Экипаж слышал отдаленные взрывы глубинных бомб: это катера противника бомбили фарватер.

Но вот взрывы утихли. Командир лодки приказал всплыть под перископ и увидел на горизонте три катера. Снова срочно погрузились, стали уходить на глубину. Но катера, видимо, заметили лодку и через некоторое время стали сбрасывать глубинные бомбы. Маневр мог бы вывести лодку из зоны бомбометания, но справа и слева было минное поле. Акустик непрерывно докладывал о шуме винтов катера. Близкие взрывы глубинных бомб подбрасывали лодку. Погас свет. В кормовой отсек просачивалась вода. Удерживать лодку на большой глубине становилось все труднее. Бомбежка продолжалась…