Евгений Брандис - Рядом с Жюлем Верном Страница 17

По тем временам, замечает Жан Жюль-Верн, это была высокая плата, так как даже такие знаменитости, как Бальзак и Жорж Санд, получали за книгу по две тысячи франков. По мере того как росла популярность Жюля Верна, Этцель несколько раз изменял условия соглашения в пользу автора, приносившего издательской фирме наибольший доход.

С конца 1865 года гонорар был повышен до трех тысяч франков за книгу, а после 1871 года – до шести тысяч, с обязательством передать издателю уже не по три, а по две книги в год.

Правда, после инфляции, вызванной франко-прусской войной, новое соглашение не давало романисту особого выигрыша. Но в целом его литературный труд вознаграждался достаточно щедро, разумеется, не в ущерб издателю. И в дальнейшем договор не раз пересматривался.

Эти сведения, впервые приведенные Жаном Жюль-Верном, опровергают укоренившиеся домыслы о том, что Жюль Верн будто бы обошел со своим первым романом четырнадцать издателей, поочередно отвергавших рукопись, пока ему не посчастливилось найти пятнадцатого – Этцеля; и о том, что издатель будто бы немедленно заключил с ним беспрецедентный договор на двадцать лет вперед.

Как бы то ни было, после встречи с Этцелем литературная судьба Жюля Верна определилась до конца его дней.

Теперь он мог без помех осуществлять свои замыслы.

– Контракт, который вы со мной заключили, – сказал он Этцелю, – избавит меня от материальных забот. Мне хватит задуманного на несколько лет, а новые сюжеты будут рождаться в ходе работы. Их подскажет сама жизнь. Подскажет наука. Подскажут маршруты путешествий по всем частям света. Я уже приступил ко второму роману. Это, как вы знаете, будет путешествие к Северному полюсу. А потом мои герои проникнут в недра земли.

Пьер Жюль Этцель. С портрета 1870-х годов.

– Мы откроем вашим вторым романом «Журнал воспитания и развлечения», – ответил издатель. – Пусть юные читатели завоюют Северный полюс сначала на его страницах. Теперь, дорогой месье Верн, вы будете писать книгу за книгой, роман за романом. Длинная серия ваших книг… да, именно серия… Надо придумать для нее какое-то общее название. Как мы озаглавим ее?

– Мы назовем ее, – ответил Жюль Верн после минутного размышления, – мы назовем ее… «Необыкновенные путешествия».

«Необыкновенные путешествия» подняли его на Парнас.

Грандиозный замысел эпопеи Этцель сформулировал со слов писателя в предисловии к первому изданию «Путешествия капитана Гаттераса» – «резюмировать все географические, геологические, астрономические, физические знания, накопленные современной наукой, и в живописной, занимательной форме создать универсальную картину мира».

В художественной литературе ничего подобного не было.

Работая ежедневно от зари до зари, с пяти утра до семи вечера, Жюль Верн сравнивал себя с першероном – ломовой лошадью, которая если и отдыхает, то в своей же упряжке. Избыток нерастраченных сил помогал ему, до поры до времени, бодро тянуть в гору донельзя перегруженный воз.

Неукоснительно выполняя условия договора – три тома в год – летом 1866 года, прельщенный перспективой полностью расплатиться с долгами, он берется по заказу Этцеля за дополнительный труд – «Иллюстрированную географию Франции». Обложившись источниками, он успевает делать скрупулезные описания двух департаментов за неделю, выдавая «на-гора» по 800 строк – почти полтора печатных листа в день. И это не считая утренней работы над «Детьми капитана Гранта»!

Разделавшись с «Географией Франции» и не успев еще кончить роман, он обдумывает «на досуге» следующий и в очередном письме сообщает отцу: «Чтобы отдохнуть, принимаюсь за «Путешествие под водой». Это будет для меня наслаждением».

Лучшие книги Жюля Верна подгоняют одна другую. Еще раньше, в 1865 году, он пишет и публикует в газете «С Земли на Луну», а в начале 1869 года, за каких-нибудь полтора месяца, продолжение – «Вокруг Луны».

Работа над знаменитой лунной дилогией заняла в общей сложности не более пяти месяцев!

В конце шестидесятых годов параллельно с очередными романами Жюль Верн приступает к выполнению еще одного коммерческого заказа Этцеля – «Истории великих путешествий и великих путешественников», разросшейся до шести книг. Работа несколько затянулась из-за «Таинственного острова» и других не поспевавших к сроку романов, но к 1877 году была успешно завершена с помощью сотрудника Национальной библиотеки Габриэля Марселя, подбиравшего для писателя документы и тексты. Этот капитальный труд по истории географических открытий долгое время считался ценнейшим пособием и как свод добросовестно изложенных фактов не потерял значения и поныне.[15]

Успех «Истории путешествий» побудил Этцеля обратиться к Жюлю Верну с новым заманчивым предложением – написать четырехтомную популярную работу «Завоевание Земли наукой и промышленностью».

Универсальная картотека научных фактов, которую он завел еще в юности и непрерывно пополнял до последних лет, несомненно, помогла бы справиться со столь необычной темой. Был составлен издательский договор, но Жюль Верн после некоторых колебаний отказался его подписать. По-видимому, он уже стал уставать и должен был рассчитывать силы. Об этом неосуществленном замысле внук писателя сообщает впервые.

Одна из постоянных заставок «Журнала воспитания и развлечения», где из номера в номер на протяжении сорока лет печатались романы Жюля Верна.

При такой невероятной продуктивности Жюль Верн тем не менее предъявлял к себе высокие требования. Мастер сюжета и композиции – он продумывал до мелочей каждый роман и, когда делал первый набросок, держал в голове весь замысел, который окончательно воплощался в нескольких корректурных оттисках, испещренных бесчисленными пометками, исправлениями и вставками.

Наибольшие трудности, а иногда даже мучения, вызывала работа над стилем.

В письмах к издателю он постоянно жалуется, что нехватка времени мешает ему стать настоящим стилистом, выработать безукоризненный стиль, к которому он так стремился. Однако по своему темпераменту Жюль Верн просто не мог разрешить себе такой роскоши, как шлифовка каждой фразы, поиски единственного незаменимого эпитета или какой-нибудь необычной метафоры. Воображение гнало его вперед, стремительно развивающееся действие не позволяло задерживаться. Особенно в первые годы он до такой степени вживался в образы своих героев и обстановку действия, что, когда, например, писал о путешествии капитана Гаттераса к Северному полюсу, «схватил насморк и чувствовал озноб от холода», «ощущал себя вместе с героями пленником ледяного царства».