Сергей Сергеев - Мы атакуем с небес Страница 17

По итогам операции состоялся «разбор полетов». П-к Апрелкин был снят с должности, изрядно потрепали нервы командиру 280-го ОВП В. Савченко и штурману звена Ю. Серебряному. На счастье последнего, все команды и ругань Апрелкина на борту Ми-9 были зафиксированы бортовым магнитофоном, и в дальнейшем с него были сняты все обвинения. В итоге экипажам посоветовали особенно не болтать, и воспоминания о досадной ошибке потихоньку стали стираться из памяти новыми событиями. А «непонятные» вертолеты без звезд летали еще полгода в той «непонятной» войне… Напоминанием об операции надолго остались следы закрашивания звезд, как на снимке на вклейке.

Отдельный разговор о роли вертолета и мужестве летчиков мы поведем, рассказывая о Панджшерской операции 1982 г.

Одним из регионов Афганистана, где безраздельно господствовали моджахеды и где восходила звезда талантливого командира и организатора Ахмад-Шах Масуда, был район Панджшерского ущелья. (Сам Масуд, по слухам, выходил на руководство нашего контингента с просьбой содействия в овладении им всей властью в Афганистане в обмен на гарантии постройки социального государства с учетом восточного менталитета и на полную дружбу и сотрудничество с СССР, опыт которого, к обоюдной выгоде, был до Апрельской революции и ввода войск. Кто его знает, как пошла бы история СССР и всего мира дальше, если бы наши прислушались к этой просьбе. По крайней мере, известно, что Масуд все время конфликта относился с уважением к противнику, и о его честности и соблюдении условий двухгодичного перемирия 1982 г. ходили и ходят до сих пор легенды. Характерный штрих — до сих пор в воспоминаниях ветеранов той войны можно прочесть разные характеристики Масуда, но ни в одном этот жесткий лидер и все-таки враг не назван коварным или вероломным. Более того, по воспоминаниям ген. — л-та В. Очирова, при встрече его с Масудом в 1991 г. тот лично высказал свое уважение воинам, воевавшим в Афганистане. По иронии судьбы, человек, военное счастье (Масуд — «Счастливый») которого помогло ему выжить в войне с «неверными», погиб от руки единоверца в теракте с подставными «журналистами» при очередном дележе власти. Скромный его мавзолей с зеленым куполом сейчас стоит в ущелье, в котором так и не воцарился мир). Величественная горная структура, обрамленная горами высотой 4500–5200 м, протянулась в глубь Афганистана на 120 км. Ширина ущелья составляет от 1 км в верхней части до 200–300 м в донной; солнце в отдельные места заглядывает только в зените. Там местное население образовало прообраз независимого государства, на центральную власть в Кабуле обращали внимания мало, откупаясь от нее налогами. В Панджшере действовала своя денежная система, свои социальные законы, свой призыв в армию и свой порядок ценностей (по воспоминаниям тогдашнего командира 50-го ОСАП п-ка В. Павлова, на местном рынке слабоприменимую в горах машину отдавали за хорошего барана), было оборудовано несколько прекрасных госпиталей с европейским персоналом, работающим по прямому контракту с Масудом, были даже свое правосудие и свои тюрьмы. В районе была сеть месторождений драгоценных и полудрагоценных камней, которые хорошо сбывались на мировом рынке, так что доходы с них, сборы с караванщиков и налоги с народа Масуд получал регулярно. Изрядная часть денег тратилась им на добычу информации о действиях и планах нашего контингента и вооруженных сил ДРА.

Регион был заселен преимущественно таджиками, предков которых советская власть окрестила «басмачами» и в лучшем случае в 20-е годы прошлого века вытеснила из родных мест в Афганистан. Понятно, что особенно пылких чувств к «неверным» с севера они не питали. Район был неплохо прикрыт единой сетью ПВО, координация действий которой осуществлялась посредством новейших средств связи, включая спутниковую. Расчеты были хорошо обучены в Пакистане, стрелки научились наводить пулеметы и ЗГУ на цель без использования трассеров, демаскирующих позицию.

Кабульская власть никак не могла мириться с пониманием того, что немалая часть республики абсолютно не подчиняется власти, и неоднократно пыталась захватить господство в районе ущелья Пяти Львов. Первая серьезная попытка штурма Панджшера была предпринята еще в 1981 г., но Ахмад-Шах Масуд смог воспользоваться преимущественным тактическим положением и неопытностью нападавших и разгромить группировку.

17 мая 1982 г. в три часа ночи началась крупномасштабная операция. Массированный огонь открыла артиллерия, включая РСЗО «Град», одновременно по ущелью отработали Су-25 из Шинданда и Су-24 из Союза. Основу ударно-десантных сил авиации составил 50-й ОСАП, с придачей машин из Кандагара, Джелалабада и Кундуза; вся эта группировка была собрана в Баграме. В общей сложности было задействовано 84 Ми-8 и 53 Ми-24; для обеспечения операции задействовались 14 Ан-12 и Ан-26, несколько Ил-76. После прекращения артподготовки в бой пошли Ми-24, которые занялись зачисткой места посадки вертолетов групп, возглавляемых зам-комэска 2-й ВЭ 280-го ОВП майором Н. Бабенко и комэском 3-й ВЭ 50-го ОСАП майором Ю. Грудинкиным (на них возлагался подбор мест десантирования и обозначение их дымовыми шашками-маркерами. После этого по обозначенным местам провели бомбардировку Су-17 ВВС Афганистана и Су-25 бомбами ОДАБ-250 для ликвидации возможных минных полей).

Затем подошли Ми-8 с десантом и группами подавления ПВО противника. Одним из таких пунктов обороны моджахедов были кишлаки Дархель и Руха, где находилась школа подготовки боевиков. Возле нее планировалась высадка двух групп, обеспечением которой занималась вторая эскадрилья 280-го ОВП. Два звена Ми-24Д под командованием А. Яворского и комэска 2-й ВЭ 50-го ОСАП м-ра Н. Полянского провели «зачистку» местности вокруг намеченных посадочных площадок, но целый ряд хорошо замаскированных огневых точек врага остался незамеченным. Когда подошли группы «восьмерок», они попали под шквальный огонь ЗГУ и ДШК, размещенных на здании школы и на подтянувшихся джипах. Сразу из ЗГУ был сбит вертолет м-ра Ю. Грудинкина — экипаж, в состав которого входили штурман 3-й ВЭ, техник-инструктор, штурман 40-й армии и десантники, погиб. Несколько раненых из десанта, оставшихся в живых, лежали рядом с остатками вертолета, держа в руках зажатые гранаты с выдернутой чекой. Когда подоспела помощь, несмотря на кипевший вокруг бой, они сначала потребовали предъявить документы у спасателей и только потом позволили погрузить себя на вертолет! Ведомый Грудинкина, A. Шипунов, отработал по зенитке НУРСами, но расчет тоже не дремал — мгновенно развернувшись, они открыли огонь по нему, буквально вырывая клочки с вертолета, который задымил и пошел домой; Шипунов получил 72 мелких осколка от разлетевшейся брони и стекол кабины в лицо, грудь, шею, но вывел вертолет из огня, а дальше машину повел его летчик-штурман С. Кузнецов. Тут замполит эскадрильи А. Садохин успел высадить десант и направил свой вертолет на подавление огневых точек, однако в дуэльной перестрелке он тоже был поражен. К-н Садохин погиб, а израненная машина пошла на сближение со скалами… Правый летчик П. Погалов почти выровнял машину, но лопасти все-таки зацепили карниз скалы, Ми-8 рухнул на склон и пополз по нему, ломая шасси и подвески. Оставшийся в живых летчик выбрался через блистер и успел оттащить раненого борттехника B. Гулина раньше, чем взрыв разметал вертолет с останками командира. За считаные минуты возле кишлака погибли несколько офицеров из управлений эскадрилий и ВВС 40-й армии. (Уникальный эпизод вспоминает А. Сурцуков. Среди погибших числился инженер по АО ВВС 40-й А м-р Сычевой. Его вывезли, приняв за мертвого, и поместили в морг, через консульский отдел в Кабуле уже направили похоронку на родину. А когда начали делать вскрытие, он подал признаки жизни. Его срочно прооперировали, и он выжил. Был большой скандал, разборка с политорганами и врачами. О чувствах семьи, получившей скорбную весть, нетрудно догадаться.) За это время с высоты спустился Ми-24Д Н. Полянского, который, используя ПТУРС «Фаланга» и пулемет, подавил две огневые точки. В целом для обеспечения десантирования и прикрытия экипажам пришлось в тот день произвести по 4–5 вылетов.