Таинственный Ван Гог. Искусство, безумие и гениальность голландского художника - Костантино д'Орацио Страница 18

Гуляя по улицам Нюэнена, я обратил внимание на двух проходивших мимо стариков: они выглядели дружелюбно и смотрели на меня с любопытством. На ногах у них были традиционные голландские остроносые башмаки. Мы разговорились — оказалось, что им довелось познакомиться с дядей, когда они еще были маленькими.

Они позировали для его картин, но главное — добывали для него птичьи гнезда. Винсент любил рисовать гнезда, и ребята за двадцать пять центов доставали их для него с деревьев. Один из них вспомнил, что как-то раз дядя предложил ему вместо оплаты свою картину, но тот отказался, отдав предпочтение живым деньгам. Вот уж теперь он локти кусает! Другой поделился, что художник как-то попросил найти для него гнездо зимородка, свитое из рыбьих костей, ребята долго искали его, но так и не нашли.

Страсть дяди Винсента к птичьим гнездам вызывает во мне умиление. Одно из них я получил от него в подарок, когда в июле 1890 г. мы с отцом и матерью приехали в Овер-сюр-Уаз незадолго до его смерти. Это гнездо Винсент добыл сам — так я узнал о его любимой детской забаве.

В сердце Ван Гога странным образом уживались мягкость и раздражительность. Он умел быть великодушным и суровым, жизнерадостным и агрессивным. Вот как его описывает Виллем ван де Ваккер, один из учеников.

Учиться у Винсента было тяжело: он мог быть саркастичным, несдержанным, ругался на чем свет стоит, если кто-нибудь из нас делал ошибку или забывал материалы для рисования.

Такое впечатление, что дядя записался в учителя только ради того, чтобы ему было с кем поговорить. Он не берет денег с учеников, а в качестве оплаты просит приносить материалы и оборудование для живописи.

Антон Керссемакерс вспоминает, какое впечатление произвела на него студия Ван Гога.

Комната буквально ломилась от картин: ткачихи и прядильщицы, крестьяне, сажающие картофель, бесчисленные натюрморты и как минимум шесть этюдов маслом с изображением старой нюэненской церкви, которую художник очень любил и рисовал в разное время года (впоследствии разрушена теми, кого Винсент называл «нюэненские вандалы»). Вокруг печи лежали горсти золы, на расшатанных камышовых стульях и серванте громоздились птичьи гнезда, мох и степные растения, шпульки, прядильное колесо, грелка, садовые инструменты, старые шапки и шляпы, женские чепчики, башмаки и масса других вещей.

Гаагский опыт научил Винсента, что обстановка в студии крайне важна и влияет на качество создаваемых в ней произведений. Работа в большом и уютном помещении дает любому художнику массу преимуществ.

Среди учеников дяди — ювелир Петрус Херманс, зажиточный ремесленник, которому удалось на заработанные деньги собрать в своем доме в Эйндховене внушительную коллекцию старинных картин. Он заказывает Ван Гогу шесть полотен для столовой. Точнее, дядя должен был сделать эскизы, расписать их хозяин планировал сам. Сначала это должны были быть образы святых, Винсент же предлагает в качестве альтернативы сцены из крестьянской жизни — иллюстрации времен года.

Во время их встречи в студии дядя сделал эскизы — сеятель, крестьянин с плугом, пастух, сенокос, сборщики картофеля, бык, тянущий за собой сани. Выполнив наброски углем, он завершает образы в масляной технике и в таком виде отдает Хермансу. Картинки смотрятся наивно: фигуры лишены гармонии, они выглядят отчужденно. Похоже, Ван Гог взялся за заказ без энтузиазма, а только чтобы удовлетворить просьбу друга и смягчить одиночество, которое точит его изнутри.

В итоге было решено, что Херманс расплатится материалами, компенсировав Винсенту то, что тот использовал в работе. Не знаю, вернул ли в итоге ученик картины учителю: в доме моей матери я их не нашел. Одно могу сказать с уверенностью: дядя никогда не платил за краски — для него это был серьезный удар по финансам и очередной повод для разборок с Тео.

Устав от безденежья, в конце 1884 г. — начале 1885 г. Винсент всерьез озабочен тем, что Тео до сих пор не удалось продать ни одно из его произведений. Впервые дело доходит до ссоры. Чтобы как-то оправдаться, Ван Гог заявляет, что ежемесячно получаемые им от моего отца сто пятьдесят франков — своего рода зарплата, гонорар за регулярно отсылаемые рисунки и картины. То, что прежде считалось братской помощью, теперь воспринимается как законная оплата труда.

Жаль, конечно, что Тео не может ничего продать.

Дядя становится все более нетерпимым и подозрительным. Он обвиняет Тео в том, что тот проявляет мало усилий, не верит в его талант, в то, что его картины могут стать капиталом. Винсент выплескивает на брата всю свою неудовлетворенность.

Однако, если не считать нескольких эмоциональных писем, отношения между братьями остаются прежними.

Тео продолжает присылать деньги, которые Винсент принимает с облегчением: каждое его послание начинается благодарностью и заканчивается очередной просьбой прислать задаток. Ван Гог старается обходить тему непроданных картин, хотя внутренне переживает это как собственное поражение. С Тео же дядя заключает негласный договор: каждый рисунок, эскиз, картину он отправляет брату, не обсуждая больше вопрос цены.

Винсент отныне чувствует себя свободным от обязанности угождать вкусам зажиточных коллекционеров, к которым безуспешно старался приспособиться прежде. Живопись превращается для него в личный поиск, становится выражением его нонконформизма. Дядя знает, что может рассчитывать на ежемесячное жалованье — это не гасит его амбиции, а лишь смещает фокус внимания. Он больше не рисует для того, чтобы жить. Отныне он живет для того, чтобы рисовать.

Этап четвертый

Антверпен. Первый шедевр

В июле 1884 г. бабушка из-за больной ноги оказалась прикована к постели.

Такая, казалось бы, незначительная проблема все перевернула в хрупкой душе Винсента. Опыт оказания помощи шахтерам в Боринаже не прошел зря: он ухаживает за матерью с готовностью и знанием дела, творческая жизнь уходит на второй план.

Бабушка Анна обучала местных женщин шитью, и на время болезни ее заменила молодая жительница