Уинстэнли - Татьяна Александровна Павлова Страница 18

расставаться. Он приписал к нему заключительную оду:Главнокомандующий — господь, Он правит нашей душой. Ищите его, смиряя плоть, И вы обретете покой.

Понимал ли он, какой вызов бросал этими стихами королю Карлу, пресвитерианскому парламенту, главнокомандующему лорду Фэрфаксу, самому Кромвелю? Вряд ли он думал сейчас об этом. Он должен был пригвоздить зло мира сего резкими, в душу глядящими словами:

Кому же плоть дороже всего, Цель жизни и поводырь, — Низвергнет, накажет себя самого И лопнет, как мыльный пузырь.

Он должен был призвать собратьев по нищете на великую духовную битву, вселить надежду в их сердца. И он повторял стихами то, что уже сказал прозой:

Средь бурь, испытаний, и бед, и страстей, Меняя обычай времен, Бог зверя крушит и спасает людей, Их дух очищая огнем. Отбрось же вражду, человеческий род, (Сколь многие брани хотят!) Господь спасет угнетенных: придет Христос, наш старший брат. Он к власти придет, поднимет всех И будет людьми управлять. А зверь и дьявол, папа и грех Никогда не встанут опять.

Порыв сырого ветра дунул в окно, сорвал несколько листков со стола. Уинстэнли нагнулся, чтобы поднять их, злой ветер дунул еще, листки посыпались, разлетелись. Он вспомнил о начатой войне, угрожавшей затопить Англию морем крови, о жестоком майском ордонансе, о лорде, который лишил крестьян общинных выпасов… Земля полна бедствий, несправедливостей, страданий… Рука сама написала дальше:

Но нет, неспокойны, не сыты еще И злобны сердца людей. Вчера было жарко, сейчас горячо, А будет еще горячей. Ведь должен же зверь свой образ явить, Сыграть свою роль до конца. Но будет низвергнут. Святые встают, Поют «Аллилуйя» сердца.

Через несколько дней он поехал в Лондон. Был там один человек, которому Уинстэнли собирался отдать для публикации свой трактат. Кто иной мог его напечатать?

Человека звали Джайлс Калверт. Его книжная лавка, в подвале которой находилась печатня, стояла против западного фасада собора святого Павла. Изображение черного орла, распростершего крылья, украшало вход в лавку, и на титульных листах и обложках многих книг и памфлетов, выходивших из печатни, так и значилось: «Напечатано для Джайлса Калверта, под черным распростертым орлом у западной стороны св… Павла».

А книги из этой печатни выходили замечательные. G тех пор как началась война с королем и Долгий парламент отменил цензуру, Калверт выпускал самые смелые и радикальные сочинения. Он публиковал переводы осужденных еще Елизаветой сочинений фамилиста Генри Никласа, мистические богословские трактаты отца английских сектантов Якоба Беме, проповеди нонконформистских теоретиков Уильяма Делла и Джона Солтмарша. Возможно, Уинстэнли, еще живя в Лондоне, читал именно эти, вышедшие из его печатни, книги. И вероятно также, что он иногда заглядывал в лавку под черным орлом, ибо там зачастую встречались мистики, сектанты, инакомыслящие…. Калверт умел ладить со всеми, смело брал для печати их сочинения, сводил друг с другом…

Позднее он печатал левеллеров, еще позднее — самых крайних сектантов: рантеров, милленариев, квакеров. Само имя его на титульном листе памфлета звучало как политический и религиозный манифест.

О лавке его один злобный ортодокс говорил: «Это кузница дьявола, откуда многие годы расползались по стране самые богохульные, лживые, скандальные памфлеты…»

К этому-то человеку и направился Джерард Уинстэнли со своим новым трактатом, который и вышел из печати 20 мая. На титуле стояло название: «Наступление дня божьего».

И после того что бы ни писал, он почти всегда ехал с рукописью к Джайлсу Калверту, в лавку под черным орлом, и Джайлс печатал, не отказывая, — печатал и издавал все годы, пока живо было перо Джерарда Уинстэнли.

«РАЙ ДЛЯ СВЯТЫХ»

ожди лили не переставая с самой весны. В мае 1648 года едва ли выдалось два солнечных дня подряд. Лишь только облака расходились и на небе проступала долгожданная синева, как тут же злая темная сила нагоняла новые свинцовые тучи, закрывала небо, брызгала дождем. Реки разлились и стали непроходимы, дороги превратились в трясины. Солдаты терпеливо мокли в разбухших палатках, порок сырел, башмаки разваливались, мундиры не просыхали. Начались болезни.

В середине июня лорд-генерал Фэрфакс встал лагерем под Колчестером, в 50 милях к северо-востоку ст Лондона. Вместе с зятем Кромвеля Айртоном он командовал семью полками, выделенными для борьбы с роялистами в восточных графствах. Именно здесь положение было наиболее напряженным. В конце мая взбунтовался флот. Роялисты искусно воспользовались тем, что морякам вот уже несколько месяцев не платили жалованья, и настроили в свою пользу команды десяти лучших военных кораблей общим водоизмещением в 3690 тонн. Флот на всех парусах отплыл к границам Голландии, где его поджидали принц Уэльский Карл, наследник престола, и Руперт. Обрадованный наследник