Михаил Каратеев - По следам конквистадоров Страница 18

Гуарани обладали многими положительными чертами: благородством, мужеством, свободолюбием и относительной гуманностью. У них, например, не существовало человеческих жертвоприношений и иных варварских обычаев, распространенных среди многих других индейских племен Америки, даже столь культурных, как ацтеки. Это, вероятно, объясняется тем, что у гуаранийцев жреческое сословие никогда не приобретало значения всесильной касты, а религиозные верованья их носили сравнительно мягкий характер.

Создателем вселенной считался у них бог Тупа, который, однако, только делом творения и ограничился. Миром он не управляет, поручив это различным духам, в судьбы людей не вмешивается и никаких предписаний либо наставлений им не дает, предоставив каждому полную свободу воли. Гуарани придерживались также культа предков и верили в бессмертие души. Которая, покинув тело, витает возле своего племени и может оказать хорошее или дурное влияние на судьбу близких.

Семья была построена на строго патриархальных началах и на принципе единобрачия, многоженство допускалось только для племенных и клановых вождей — кациков. Высшими достоинствами мужчины считались храбрость, выносливость и умение владеть своими страстями и эмоциями.

Первым европейцем, в 1528 году добравшимся до реки Парагвай, был испанский мореплаватель Себастиан Габото. Вслед за ним сюда двинулись и конквистадоры, подгоняемые уверенностью, что именно здесь они найдут сказочные золотые россыпи и месторождения алмазов, которых, вопреки ходившим слухам, не оказалось на берегах Рио-де-Ла-Платы и нижнего течения Параны.

Гуаранийцы в ту пору не были объединены под властью общепризнанного вождя. Они делились на множество враждовавших между собою кланов, которые по отдельности оказывали завоевателям отчаянное сопротивление, но не сумели организовать своих сил для общего отпора. Испанцы шаг за шагом продвигались вверх по рекам Паране и Парагваю и в 1538 году основали город Асунсион, сделавшийся опорным пунктом их власти. Но ни золота, ни алмазов они тут не нашли и потому испанская Корона вскоре потеряла интерес к этому отдаленному от морских берегов и дикому краю, который и конквистадорам не сулил никаких выгод, причиняя одно лишь беспокойство. И в силу этого, очень скоро, полными хозяевами Парагвая сделались миссионеры — иезуиты.

Надо сказать, что первые, примитивно-грубые попытки насаждения тут христианства имели очень мало успеха, ибо чуждый всякому лицемерию и прямолинейный ум индейцев видел в нем вопиющее расхождение между словом и делом, Сохранилась любопытная запись диспута между католическим богословом и одним из гуаранийских кациков. Последний говорил своему оппоненту:

«Ты мне твердишь о мудрости, доброте и кротости вашего Бога, который вам повелевает любить всех людей и относиться к ним как к братьям. Но это явная ложь, потому что во имя этого Бога вы нас убиваете, грабите и насилуете наших женщин. И вы, ради своей выгоды, стараетесь навязать нам то, чего не хотите или не можете исполнять сами. Нет, наш Бог лучше и умнее вашего, потому что он не требует от людей того, чего они не могут исполнить»

Но когда в Парагвае утвердились иезуиты, в 1608 году основавшие тут свои первые миссии, дело пошло иначе, ибо они действовали умно и гуманно.

Отказавшись от всяких попыток европеизировать индейцев и силою навязать им чуждые обычаи, они начали со всестороннего изучения страны, составили ее первые карты и разведали естественные богатства, которые таил главным образом растительный мир Парагвая. Изучили они также язык гуарани и убедившись в том, что он очень богат словами, выразителен и благозвучен, не пытались заменить его испанским, а наоборот, создав гуаранийскую письменность (на основе латинского алфавита), открыли ряд школ и стали обучать индейцев грамоте.

Постепенно они завоевали доверие народа, обратили его в христианство, приучили к оседлой жизни и к регулярному труду. Они привезли сюда первых лошадей и коров, положив начало развитию скотоводства, а также и земледелия, причем особое внимание обратили на культуру парагвайского чая «мате», который вскоре сделался предметом выгодной торговли и широкого экспорта. Успешно развивался и ряд ремесленных производств, которым иезуиты обучили индейцев.

Но что самое важное, они задались целью создать тут новую расу и в этом вполне преуспели. Тогда как в других южно-американских странах завоеватели старались оберегать чистоту испанской крови и всячески препятствовали смешанным бракам, иезуиты в Парагвае действовали в обратном направлении и такие браки вменяли в обязанность. В результате образовался особый народ, который объединил в себе завоеванных и завоевателей, чем раз навсегда устранялись какие-либо антагонизмы и пережитки былой ненависти.

Этот народ и поныне сохранил язык гуарани, на котором говорит 95 % населения страны, причем только 40 % знает одновременно и испанский, считающийся государственным. И потому в парагвайских селах, особенно в такой глухой провинции, как наша, иной раз нелегко было найти человека, который хоть немного понимал по-испански. На гуарани говорят также в смежных областях Аргентины и Бразилии — в общей сложности около восьми миллионов человек.

Все коренное население страны, особенно в провинции, и сейчас с гордостью называет себя гуаранийцами, но характерно то, что никто не признает в себе наличия хотя бы капли индейской крови, даже те, у кого цвет кожи и черты лица типично индейские. Тут царит твердое убеждение, что гуарани это народ совершенно особый, ничего общего не имеющий с индейцами, которых каждый парагваец презирает до глубины души. Назвать его индейцем, это значит оскорбить настолько, что он свободно может пустить в ход револьвер или нож, а если поймет, что вы это сказали просто по неведенью, то разъяснит, что индейцы это краснокожая рвань, которая живет в лесах Чако и не достойна даже называться людьми, тогда как гуарани принадлежит к белой расе.

Чувствуя, что его облик в большинстве случаев явно противоречит такой концепции, современный гуарани в душе стыдится тех внешних признаков, которые сближают его с индейцами. Светлые кожа, волосы и глаза — это здесь своего рода патент на благородство и когда у женщины родится такой ребенок, он служит предметом гордости всей семьи и ее никто не осудит, если этот ребенок прижит не совсем праведным образом.

Возвратимся, однако, к прошлому. В результате всех перечисленных выше мероприятий, иезуиты создали в Парагвае особое теократическое государство, которое лишь номинально подчинялось Испании, а на деле было совершенно независимым.