Иван Попов - Ложь. Записки кулака Страница 18

— Цинга характеризуется, — как по писанному затараторил доктор, — синюхой ушей, губ, пальцев и ногтей, набуханием и кровоточивостью десен, расшатыванием и выпадением зубов. На коже голеней, бедер и ягодиц, появляются точечные кровотечения. Затем на местах давления одежды и ушибов возникают кровоизлияния под кожу в мышцы, а также в органы и полости тела. При этом возникает нестерпимый зуд и боль. Человек не может не только работать, но ходить и даже спать. Потом нарушается работа желудка и кишечника, развивается анемия. Резко понижается сопротивляемость организма к заболеваниям, а в конечном итоге всё кончается смертью. Вот вам короткая характеристика цинги!

— Но все же есть какие-нибудь средства от этой болезни?

— Есть! В первую очередь нужно кормить людей высококалорийной пищей, чтобы они почувствовали в себе силу. Употреблять в еду нужно мясо, овощи, в особенности картофель, а также капусту, лук, чеснок. Очень помогают плоды черной смородины, шиповника, клубники. Можно пить отвар хвои.

— А у нас разве нет хвои?

— Есть, но без хорошего питания она не поможет. Людям нужно мясо и жиры!

— Борис Абрамович, прошу позвать сюда охранников!

Тут же появились охранники и уставились на своего начальника, ожидая нахлобучки. Это были молодые, здоровые, откормленные ребята.

— Вот что, дорогие мои, хватит вам жрать и спать. Завтра с утра пойдете в тайгу на охоту и без дичи не возвращайтесь. Понятно?

— Слушаемся! — В три голоса ответили охранники. — Но дело в том, что у нас только Абас занимался охотой, а мы в этом ничего не смыслим.

— Я вам выделю двух охотников! — Отозвался прораб. — С ними Абас уже знаком.

На следующий день, утром, охранники ждали прораба в конторе. Он зашел, поздоровался и, сказав, чтобы шли следом, вышел за порог. За ним вышли охранники. Дойдя до просеки, прораб попросил подождать и пошел к лесорубам. Найдя Симона и Никиту Пономарёвых, Владимир Степанович подвел их к бойцам и сказал, чтобы все они отправлялись на охоту и без двух оленей назад не приходили. А сейчас пусть идут с ним в контору и плотно поедят, а то не будет сил ходить по тайге. К вечеру в лагерь пришел Симон и сообщил, что удалось, как и было приказано, убить двух оленей, и нужны мужики для переноса. Через час с небольшим, в лагере лежали две убитые туши, вокруг которых сразу собрался народ. С этого дня охотники стали регулярно ходить в тайгу, и не было случая, чтобы они возвращались без добычи. Когда прошёл лед, и спала вода, обозы за продуктами стали отправляться строго по графику. Однажды в лагерь привезли даже две подводы картошки. Локман был доволен, что заготовка леса заметно улучшилась, а прораб радовался, что нашел слабину в характере Локмана. Стало очевидно, что начальник смертельно боялся потерять свое место, боялся потерять доверие начальства и всякую надежду на карьеру в карательных органах, мечту всей своей жизни.

Весна вступила в полную силу, полая вода унесла лед, а цинга и брюшной тиф унесли в могилы семьдесят две жизни ссыльных. Те, кто остался в живых, продолжали валить лес, сбрасывая его в реку. Быстрое течение подхватывало бревна, раскручивало их, но, столкнувшись с другими бревнами, они успокаивались и устремлялись в путь. Прораб говорил Ивану Ивановичу:

— Лучше было бы сплавлять лес плотами, но их нечем вязать, да и дело это хлопотное, требует много времени. Зато оставили бы после себя чистую реку, а то загадим ее так, что нельзя будет потом по ней не только пароходам, но и лодкам ходить. К тому же на перекатах и изгибах, бревна будут втыкаться в дно реки, тонуть, потом гнить, отравляя не только воду, но и рыбу. Только кому все это нужно?

В это время бригада плотников Егора Ивановича основательно готовилась к строительству жилого барака. Прораб распорядился вырыть под барак котлован, в который опустить сруб на глубину в два штыка лопаты с тем, чтобы исключить обледенение стен в лютые зимние морозы. Верхний рыхлый слой земли залегал всего на две ладони, а под ним оказалась такая твердая глина, что ее пришлись рубить не только лопатами, но и топорами. Прораб, видя, что при такой работе рыть котлован потребуется не менее месяца, дал указание Хохлу выделить в помощь бригаде еще несколько мужиков, но при условии, чтобы они умели делать кирпичи. Иван Иванович знал, что Рыбины и Пономарёвы для своих домов сами резали кирпичи, сами обжигали их. Поэтому он позвал к себе Никиту и сказал ему, чтобы он, со своими шуряками, шёл на помощь строителям. И когда будет снят первый слой глины, принимались делать кирпичи для печек. Никита спросил:

— А где же, Иван Иванович, брать песок?

— Песок брать речной, другого нет!

Мужики предложили Егору Ивановичу заняться изготовлением форм для кирпича и лотка для резки глины, а сами занялись рытьем котлована. Вскоре неглубокий котлован был вырыт. Плотники ушли тесать брёвна для сруба, а формовщики начали готовить замес из глины. Выбрали довольно обширную ровную площадку, очистили ее от травы и кустарника, посыпали песком. Месили глину Федор и Михаил Дымковы верхом на лошадях. Вскоре на площадке перед лотком стали ложиться ровные ряды кирпича-сырца. Обрубщикам сучьев было сказано, чтобы они теперь ветки и сучья не сжигали, а собирали их и приносили на берег реки, где было решено вырыть яму для обжига.

Строители, не покладая рук, занимались благоустройством, а больных в лагере становилось все больше и больше. Не помогало и то, что люди теперь систематически питались наваристым бульоном. Кроме того, подростки, старики и даже старухи занялись рыбалкой. Появились верши, корзины, топтушки, пауки из женских юбок и даже удочки. Добро, что в реке водилось много рыбы. Во многих семьях появилась уха, варёная рыба. Её стали коптить и вялить, запасая впрок на зиму. Весь лагерь и люди пропитались рыбьим запахом, который висел в воздухе даже в самую ветряную погоду. Цингу, благодаря улучшившемуся питанию, еще удалось приостановить, но участились случаи заболевания тифом, и появилась угроза эпидемии. Локман распорядился соорудить поодаль несколько шалашей и разместить в них тифозных. Ухаживать за ними вызвалась Нюрка и Варька Пономаревы, тем более что тифом заболели их сестры Дуня и Татьяна.

Однако страх перед жуткой болезнью вытеснили произошедшие вскоре события.

Однажды ребятишки, ходившие на рыбалку, наткнулись на утопленника, которого волной прибило к берегу. Они позвали плотников и проводили их к берегу, где в прибрежных кустах на легкой зыби покачивался труб незнакомого человека. Вскоре пришло лагерное начальство и распорядилось вытащить утопленника на берег. Осмотрели карманы, но ничего в них не обнаружили. На вид ему было лет сорок. Лицо худощавое, со свежей щетиной, не тронутое водой. Очевидно, утоп он недавно и недалеко от лагеря. На нем был добротный костюм и такое же пальто. В расстегнутое пальто просматривалась белая дорогая сорочка с запонками на манжетах и коричневые остроносые туфли. Всё указывало на принадлежность утопленника к интеллигентному сословию. Комендант распорядился закопать нежданного гостя, повернулся и ушёл. В лагере весь вечер обсуждали происшедшее: "Кто он? Как попал в эти края?" Загадка вскоре стала ясной и понятной для всех.