Герхард Концельман - Арафат Страница 18

В часы, последовавшие за решением Насера отказаться от политической борьбы, скорбь мешала принять решение о будущей политике партизанского движения.

Однако, как только стало известно о готовности Насера остаться на своем посту, люди вокруг Арафата очнулись от летаргии. Представители Аль Фатах собрались 12 июня в Дамаске. Признание поражения вызвало дискуссию. Довольно значительное число руководителей Фатах придерживалось мнения, что продолжение борьбы в данный момент не имеет смысла. Аль Фатах должна держаться в тени, уйти в подполье, пока арабские армии не будут реорганизованы.

Любой вид партизанской активности сейчас вызовет израильские удары возмездия, которым не смогут противостоять ни египетская, ни иорданская, ни сирийская армии. Если Аль Фатах поведет войну дальше, то это, естественно, вызовет конфликты с правительствами трех государств. Однако в этих конфликтах Аль Фатах будет побеждена как более слабая сторона.

Арафат опровергал это мнение. Его точка зрения: «Если регулярные арабские армии признают свое поражение, то это их дело. Если мы не будем дальше бороться, то и мы признаем свое поражение. Палестинский народ, питавший надежду, будет нас презирать».

Сотни тысяч этого народа вновь теряли корни. Те из них, кто после основания государства Израиль жил в поселениях в районах Иерихона, Хеврона и Набулуса, в массовом порядке переселялись на восток. Теперь они устраивали лагеря на восточном берегу Иордана. Молодые люди из рядов беженцев были теперь резервом для Аль Фатах. Однако их подготовка была бы напрасной, если бы их нельзя было использовать на оккупированных территориях.

Предварительным условием такого использования служила готовность палестинцев, которые не бежали, принимать и прятать у себя партизан с восточного берега Иордана. Предстояло выяснить, существовала ли вообще такая готовность после позорного поражения. 12 июня руководство Фатах приняло решение, чтобы Арафат на месте проверил, как сказалась арабская неудача на настроениях людей, которые должны были теперь жить под израильским оккупационным контролем. Арафат взялся за это поручение. Он уже давно отстаивал тезис, что революционер должен чувствовать себя среди народа, за который он борется, как рыба в воде. Этот тезис не принадлежал ему, он заимствовал его из положений китайских революционеров. Теперь Арафату предстояло проверить, захочет ли палестинский народ быть жизненно важной опорой для революционеров.

Сообщения. Арафата, которые он посылал из оккупированных областей и из Израиля в Дамаск, звучали обнадеживающе: его хорошо приняли, он чувствует себя защищенным, он даже уже посетил свой родной город Иерусалим. Затем в сирийскую столицу к руководству Фатах поступил глубокий анализ, проделанный Арафатом. Арафат подвел итог: население оккупированного западного берега реки Иордан требует, чтобы Аль Фатах продолжала борьбу. Они не принимают пораженчества.

Оружие для возможного проведения партизанских акций имелось. Аль Фатах в недели, последовавшие за поражением, посылала партизанские группы не только в оккупированные районы Сирии, но и в Синайскую пустыню. За спинами оккупационных израильских войск они собрали все транспортабельные предметы вооружения, которые побросали бежавшие египтяне. Склады Фатах в Иордании и Сирии наполнялись автоматами, пулеметами и противотанковыми ракетами советского производства.

Непосредственно после бегства египтян бедуины оттащили на свои стоянки более тяжелое и ценное вооружение: орудия и реактивные противотанковые гранатометы, а также средства передвижения, брошенные из-за отсутствия бензина.

Все это предлагалось на продажу. Аль Фатах выкупила их на деньги, которые были получены из касс арабских нефтяных государств.

По совету Арафата, который в середине августа 1967 года вернулся из оккупированных областей, Аль Фатах 31 августа начала широкомасштабное партизанское наступление. Израильские солдаты, опьяненные успехом, стали небрежнее в охране линии прекращения огня. Поэтому инфильтрация в оккупированные области и в Израиль прошла удачно. Налеты и покушения быстро следовали одно за другим. Вред, который при этом наносился, был менее значителен, чем пропагандистский эффект: самим израильтянам пришлось признать, что борьба, очевидно, не окончена. Арабы увидели, что по крайней мере палестинцы не капитулировали.

Однако вскоре стала ощутима реакция израильских властей. Если кто-либо из жителей западного берега реки Иордан подозревался в поддержке партизан, то ему приходилось считаться с тем, что его дом будет взорван и он потеряет свое имущество. В течение нескольких дней после партизанского наступления и после ответного удара израильтян изменилась ситуация для членов Фатах, которые хотели активно действовать на оккупированной территории. Жители деревень потребовали, чтобы они исчезли. Люди боялись, что их будут подозревать в связях с партизанами.

В такой психологической обстановке израильской службе безопасности не составило труда разгромить ячейки Аль Фатах в районах Хеврона и Иерихона. После изменения обстановки анализ Арафата утратил свое значение: партизаны больше не могли чувствовать себя среди своего народа как «рыба в воде».

Тем не менее и дальше продолжали наноситься ощутимые удары: нападения на поселения в Галилее; была разрушена железнодорожная линия под Иерусалимом; был пущен под откос поезд под Беершебой. Израильская статистика только за первые два месяца 1968 года отметила 91 нападение различного значения.

9. «Караме» означает достоинство

Караме — это маленький городок в долине Иордана. Он находится там, где плодородная местность Я около библейской реки переходит в гористый ландшафт. Восточнее Караме высятся холмы, которые ограничивают Иорданскую долину. Из Караме видны также обрывистые скалы на западе от реки.

Дома в городе бетонированные или каменные, ни один не выше трех этажей. В Караме живут крестьяне, торговцы и ремесленники.

Когда израильтяне на западном берегу Иордана после 5 июня 1967 года разбили иорданскую армию, многие из тех палестинцев, кто еще цеплялся за клочок родной земли, покинули деревни и лагеря беженцев на западном берегу, чтобы искать убежища в окрестностях Караме. С тех пор эти палестинцы ютились в импровизированных домах, в хижинах из гофрированной стали, в палатках. В Караме лагерь примыкал к городу. Город вместе с лагерем образовал довольно значительное поселение. Здесь жило около тридцати тысяч человек.