Николай Платонов - Эскадрилья героев Страница 18

Полет до аэродрома был самым сложным экзаменом летного мастерства молодого командира звена. Ведомый, следуя за его машиной, видел, как трудно приходится Примакину. Самолет неумолимо кренило и тянуло к земле, и летчику стоило невероятных усилий снова вводить штурмовик в режим горизонтального полета. Отважный и упорный летчик-коммунист преодолел все трудности и довел свой искалеченный штурмовик до аэродрома.

Проявление фотопленки, изготовление фотопланшета и расшифровка снимков заняли немного времени. И вот уже перед начальником штаба авиационного корпуса во всю ширину стола, отливая глянцем, лежит фотосхема переднего края обороны противника, мастерски заснятого с самолета. Вся оборонительная линия была видна как на ладони: и маленькие тупые головки дзотов с черными глазницами амбразур, и темные полосы противотанковых рвов, и зигзагообразные щели, и крохотные окопчики. Даже танки, укрывшиеся в рощице, не ускользнули от объектива фотоаппарата.

Закончив изучение фотопланшета, генерал взглянул на правый угол монтажа, где меленько была написана фамилия летчика, сделавшего снимки: Примакин.

- Немедленно один экземпляр фотопланшета отправьте самолетом в штаб армии, - распорядился он. - Подготовьте приказ на действия по выявленным целям. Летчика представьте к награде. Около самолета Ивана Примашна собрались однополчане. Каждому хотелось взглянуть на штурмовик, который прилетел, по сути дела, без правой стороны центроплана, перекрыв все границы живучести. Началось обсуждение, можно ли в условиях фронтового аэродрома восстановить машину. Многие убежденно говорили, что самое лучшее решение - списать самолет и не тратить напрасно силы на его ремонт. Некоторые придерживались противоположного мнения, но считали, что ремонт продлится очень долго. Командир звена с грустным видом молча стоял около своего "ила". Он видел, что состояние самолета почти безнадежное. И в это время к нему подошел старший техник эскадрильи коммунист Савенков. Он твердо заверил Примакина: - Сделаем все возможное и невозможное, а самолет будет введен в строй.

Технический состав приступил к работе. Не обращая внимания на холод и ветер, стоя почти по колено в воде и грязи, техники и механики пилили, резали, клепали. Прошло немного времени, и огромная пробоина была заделана. Штурмовик снова вошел в строй боевых машин. За восстановление в полевых условиях самолетов техник-лейтенант С. Мараховский, старший техник-лейтенант П. Савенков, старшина Д. Горелов и сержант К. Гизатулин быт и награждены орденами.

В результате отлично проведенной Иваном Примакиным и Алексеем Логвиненко фоторазведки переднего края, за что ведущий был награжден орденом Красного Знамени, а ведомый - орденом Отечественной войны I степени, командование советских войск смогло принять меры для ослабления вражеской линии обороны. Несмотря на раскисшие аэродромы и плохие метеорологические условия, одна группа штурмовиков за другой вылетала для бомбо-штурмовых ударов по целям обнаруженным отважными товарищами. Успешно выполнили задание и без потерь возвратились на свой аэродром.

Повторить удар на следующий день не удалось. С утра по аэродрому волнами плыл густой туман. Летчики, находившиеся в эскадрильской землянке, уже потеряли всякую надежду на вылет. И вдруг зазвонил телефон. На командный пункт полка вызвали Германа Одноценова.

- Вам предстоит произвести разведку тылов врага, - сказал ему майор Красночубенко. Лицо лейтенанта расплылось в улыбке, глаза выражали неподдельную радость. В полку все знали, что с особой охотой Одноценов выполняет именно разведывательные задания. - Полет серьезный и ответственный. Нужно углубиться на восемьдесят - сто километров на территорию, занятую противником, и разведать его оборонительные сооружения между озерами Балатон и Веленце. По возможности основные участки сфотографируйте. Истребительного прикрытия у вас не будет. Скрытности добивайтесь за счет использования малых высот полета, облачности, особенностей рельефа местности.

На стоянке самолетов Одноценова уже дожидался ведомый Павел Маракулин.

- Летим, Павел, и летим далеко, - обрадовал лейтенант своего боевого товарища.

Летчики еще раз продумали план выполнения задания, проинструктировали воздушных стрелков.

- Какие взрыватели ставить? - спросил ведущего механик по вооружению старшина Паршин.

- С замедлением, и не менее семи секунд! Погоду над целью обещают плохую, бомбы бросать придется с малой высоты. Нужно время, чтобы отлететь на безопасное расстояние от места взрыва, - пояснил Одноценов.

Первую часть маршрута до линии фронта разведчики летели параллельно шоссе, на некотором удалении от него, на малой высоте. Погода была по-прежнему плохой. На некоторых участках дождь усиливался, уменьшая и без того ограниченную видимость. Линию фронта пересекли на бреющем полете, буквально в нескольких метрах от земли, и так быстро, что противник не успел сделать по самолетам ни одного выстрела. Удалось избежать противодействия врага и после доворота на северо-запад. Придерживаясь восточной стороны канала Шарвиз, который упирался северным концом в межозерье Веленце - Балатон, летчики внимательно просматривали каждую складку местности, каждый населенный пункт и связывающие их дороги. Примерно на половине пути Одноценов заметил колонну танков, автомашин и бронетранспортеров, продвигавшуюся по направлению к нашему плацдарму. Район городка Цеце сразу попал на карту разведчиков.

- Подсчитайте, сколько в колонне танков и бронетранспортеров, да не забудьте записать, - приказал летчик воздушному стрелку сержанту Ворханову.

- Я уже подсчитал, товарищ командир, и сейчас записываю.

- Может, ударим, очень уж хорошая цель, - услышал ведущий голос своего ведомого.

- Атаку отставить, не забывать об основной задаче. Следовать за мной!

На подходах к основному району разведки погода после небольшого улучшения опять испортилась. Снова вперемежку с дождем шел мокрый снег. Наплывший откуда-то туман скрыл от разведчиков канал Шарвиз и тянувшуюся вдоль него дорогу. Ведущий решил опять, как перед линией фронта, снизиться до бреющего полета. Ведомый еще плотнее прижался к самолету Одноценова.

- Товарищ командир! Справа фашисты роют окопы, - доложил зоркий и бдительный Ворханов.

- Вижу, вижу...

Советские самолеты, появившиеся в межозерье на предельно малой высоте и в такую плохую погоду, оказались для работавших на строительстве укреплений полной неожиданностью. Увидев самолеты, люди кинулись кто куда. Летчики еще раз, теперь с востока на запад, просмотрели район разведки, и лишь после этого Одноценов передал Маракулину, что можно использовать взятые с собой бомбы для удара по оборонительным укреплениям.