Энциклопедия наших жизней. Два друга и «Москвич 408». Том 3 - Ираида Владимировна Дудко Страница 19

21 марта 2009 года Николаю Александровичу исполнилось 70 лет.

23 года из них он прожил в Бийске, создавая заряды для двигателей первых отечественных твердотопливных баллистических ракет. И только потом возглавил головное предприятие страны по выпуску реактивных систем залпового огня (РСЗО).

В Бийск – через Тулу, в Тулу – через Бийск

На бийский «почтовый ящик № 28» (Алтайский научно-исследовательский институт химической технологии, впоследствии Научно-производственное объединение и Федеральный научно-производственный центр «Алтай») Николай Макаровец прибыл в 1962 году после окончания Тульского механического института. Работал инженером, руководителем сектора.

В 1965 году организовал и возглавил лабораторию, преобразованную впоследствии в отдел по разработке методов расчета внутрибаллистических, энергетических характеристик, скорости горения зарядов ракетных двигателей твердого топлива (РДТТ).

В 1969 году защитил кандидатскую диссертацию.

В 1977 году стал заместителем генерального директора объединения по опытно-конструкторским вопросам и уже на более высоком уровне продолжил руководство разработкой и внедрением в серийное производство зарядов для ракетных двигателей.

Труд Макаровца и его коллег был востребован при создании первой отечественной межконтинентальной баллистической ракеты на твердом топливе РТ-2 и МРБ морского базирования РСМ-52. Эта работа была оценена государством Ленинскими премиями. А сам Николай Александрович, будучи членом Государственной комиссии по испытаниям МРБ, к тому же «засветился» на союзном уровне как талантливый конструктор, ученый и организатор, обладающий завидной пробивной силой. В Министерстве оборонной промышленности решили, что Макаровцу пора на самостоятельную работу. Так наш герой опять оказался в Туле.

Получая новое назначение, Николай Александрович попросил месяц на то, чтобы подвести черту под алтайским этапом работы, защитив уже подготовленную докторскую диссертацию, но замминистра отрезал: «Напишешь новую. Это для тебя уже прошлое».

Так и случилось. Новую докторскую на тульском материале Макаровец защитил в 1991 году, а в 1996-м на базе ГНПП «Сплав» организовал и возглавил кафедру Тульского государственного университета «Стартовые и технические комплексы РСЗО».

Госпремия за конверсию

На «Сплаве» судьба свела Макаровца с отцом «Града» Александром Ганичевым и другими выдающимися конструкторами, вместе с которыми ему предстояло создать целую «линейку» новых РСЗО, превосходящих по своим характеристикам зарубежные аналоги.

Новая работа с первого дня потребовала безраздельной самоотдачи. Вскоре после вступления Макаровца в должность, в декабре 1985 года, закончились государственные испытания дальнобойной РСЗО третьего поколения «Смерч». Началась большая работа по организации серийного производства изделий к этой системе на предприятиях отрасли. Приходилось постоянно ездить, вести переговоры, заключать соглашения, отслеживать ход работ. Но уже в 1986 году девять заводов освоили производство элементов изделий и сдали первые несколько сот изделий заказчику.

В таком стремительном темпе, наращивая производство современных реактивных систем залпового огня и укрепляя обороноспособность страны (к 1990 году выпуск «Смерчей» увеличился в десять раз), Николай Александрович прожил в Туле первые пять лет. Его труд на новом поприще был отмечен высшей государственной наградой – орденом Ленина.

Но тут для оборонной промышленности настала черная полоса: в стране объявили конверсию. В 1992 году оборонный заказ на «Сплаве» уменьшился в 12 раз. Людям стало нечем платить, высококлассные специалисты начали покидать предприятие. То же происходило на заводах, завязанных на госзаказ «Сплава».

– Это была трагедия для многих тысяч людей, – вспоминает Николай Александрович. – И тогда, насколько у нас хватало знаний, интеллекта, мы попытались приспособить наше оборудование для выпуска гражданской продукции: огнетушителей, автомобильных амортизаторов, бытовых электротехнических изделий, медицинской и полиграфической техники, перерабатывающего оборудования. В общем, дали более двух десятков интересных предложений для всей отрасли и заняли большую группу людей.

Став многопрофильным предприятием, «Сплав» не только выжил в условиях жесткой конверсии, но и сохранил свой оборонный потенциал. В 1993 году Н. А. Макаровцу за креативный подход к решению проблемы (уникальный случай!) была присуждена Государственная премия. А опыт, приобретенный в то трудное время, на «Сплаве» используют и сейчас. Один из последних крупнейших проектов гражданского назначения – охлаждение тоннелей метрополитена.

– Сегодня подземки многих стран споткнулись на избыточном выделении тепла по сравнению с проектной мощностью эксплуатации, – рассказывает Николай Александрович. – И мы разработали мощные машины производительностью 10 тысяч кубометров в час охлажденного воздуха. Они действуют по принципу фитиля и не только охлаждают, но и очищают воздух от вредных примесей. 40 таких машин уже работают в Московском метрополитене.

Цена вопроса – $500 миллионов

Возглавляемое Макаровцем предприятие с каждым годом увеличивает объем производства конкурентоспособной продукции, а сам Николай Александрович имеет исключительные заслуги в продвижении отечественных РСЗО на мировой рынок вооружений. Чтобы легче было вести переговоры и иностранцами, в 60 лет выучил английский язык.

– Я где-то прочитал, что Маркс начал в 62 года изучать русски язык, и решил, что мне в 60 еще не поздно заняться английским. Вначале я нанял учительницу, чтобы могла речь поставить, а дальше уже сам… Первые сделки по продаже наших реактивных систем давались очень тяжело, при колоссальном сопротивлении зарубежных конкурентов, – вспоминает Николай Александрович.

– В 1994 году рождался очень большой контракт на выставке вооружений в Кувейте. Американцы всячески чинили препятствия и разработали сценарий, по которому российская делегация в ходе переговоров отправлялась на короткие каникулы домой, а назад не должна была вернуться из-за проблем с визами. Мне пришлось обратиться за помощью к нашему послу в Кувейте. Тот сообщил, что виза будет. Но когда я приехал в аэропорт, визы не оказалось, а человек, у которого в сейфе находилось разрешение на выдачу, «неожиданным» образом куда-то исчез из посольства…До вылета оставалось меньше часа. Тогда я решил позвонить командующему пограничными войсками Андрею Ивановичу Николаеву. Домой (мы были знакомы). На мое счастье он был в кабинете и взял трубку. Я говорю: «Андрей Иванович, выпустите меня в Кувейт без визы». Он отвечает: «Вы что, смеетесь?» – «Я вам гарантирую, что там есть пророссийские силы. Посол пообещал встретить меня в аэропорту со службой безопасности и сопроводить к месту переговоров. Цена вопроса, лечу я или нет, – 500 миллионов долларов».

В то время это была страшно большая сумма для российской промышленности. Николаев долго думал, потом решился:

– «Ну, давай! Я тебя выпускаю без визы».

Я прилетел в Кувейт. К трапу подкатила машина, меня «взяли» сопровождающие и «повели»… Контракт мы подписали.

Года через четыре я встретился с Николаевым на какой-то вечеринке, отвесил поклон и сказал: «Андрей Иванович, в свое время вы меня выручили, отечественная