Алиса Шер - Я была женой Нагиева Страница 19

Дима никогда не опаздывал и никогда не подводил людей. Он мог абстрагироваться от любых неприятностей — у него работа.

Лет десять он не пьет даже пива, потому что в какой-то момент обнаружил, что это может помешать ему работать с полной отдачей в любое время суток. При этом он яростно занимался спортом, и даже не знаю, чего здесь больше — желания сохранить форму или страха перед тем, что когда-нибудь наступит старость.

И еще, конечно, немаловажную роль играет Димино абсолютное везение. Мы в этом отношении очень разные. Если я когда-нибудь отваживалась прогулять лекцию, то обязательно в этот день встречала преподавателя. Если из восьмидесяти билетов я успевала выучить семьдесят девять, что мне обязательно попадался тот единственный, который я даже не читала.

У Димы же в жизни все с точностью до наоборот. На экзамене ему всегда попадался тот единственный билет, который он учил. И это везение, несомненно, ему помогало, в том числе и в достижении своих целей. А цель у него была — слава и деньги.

Когда в начале наших взаимоотношений я его спрашивала: «Что ты выберешь: карьеру или семью?», Дима, не задумываясь, отвечал:

— Карьеру, славу и деньги.

И хотя он до сих пор утверждает, что зарабатывает деньги для того, чтобы его дети безбедно жили, по моему мнению, главный человек, которому это нужно, — он сам.

Люди, достигшие в жизни таких высот, умеют отказаться от всего ради своих целей, в том числе и от семьи. Например, Шварценеггер, когда его пригласили принять участие в конкурсе «Мистер Олимпия», не поехал на похороны своего отца. Для девяносто пяти процентов людей — это нонсенс. Но для оставшихся пяти — это единственный путь достичь желаемого.

И не нужно меня убеждать, что можно делать карьеру или зарабатывать деньги ради семьи. Или карьера, или семья — совместить две эти вещи невозможно.

ГЛАВА 6

ТАЛАНТ И ПОКЛОННИЦЫ

До прихода на радио я думала, что нормальных людей больше, чем ненормальных. Может быть, именно по этому я никогда не ревновала Диму к его поклонницам. С другой стороны у такого человека, как мой муж, они просто должны быть, и это нормально. А с другой — разве я могла всерьёз считать, что какая-то там поклонница может разрушить наше великое чувство? Ведь это мне надо быть абсолютной дурой, чтобы решить, будто сказанное Димой в эфире относится исключительно к ней… «Ты красивая маленькая девочка, а я старый, я очень старый… Может, мне не так много лет, но я так боюсь тебя испачкать… Ты ступай, ступай, не следи за мной глазами. Моя дорога запутана, и помогать мне не надо: я, наверное, не смогу это оценить. Иди, я не люблю тебя… Ушла. Я солгал. Я любил. Но, как кажется, спас от себя».

И только у меня никогда не возникало подобных мыслей. Напротив, очень часто мне казалось, что его слова, звучащие из динамиков, обращены к кому-то другому. «Любовь… Любовь — это чувство, которого нет, его придумали нам боги. Мы поверили в нее и теперь следуем несуществующим правилам. Поэтому давай просто будем вместе… Давай бить посуду и ругаться ночами на кухне, давай вместе гулять под дождем и мечтать о счастье, давай искать друг друга по ночному городу, мериться и любить.

Давай будем друг друга любить. Сделай хотя бы шаг навстречу, я сам брошусь к тебе… Я иду к тебе».

Как обычно, я списывала все на счет своей разыгравшейся фантазии и лишних проблем Диме не создавала. Зато сколько проблем создавали сумасшедшие фанатки!

Поклонницы у Димы имелись всегда, и самые разные. Разнообразие это подтверждалось документально, так как фотографиями, присланными на радио, можно было бы обклеить не одно отхожее место. Иногда мне приходила в голову мысль отдать всю Димину коллекцию в «Playboy» или послать куда-нибудь на конкурс. Дима поступал проще: одно время он вместе с Ростом вырезал из фотографий аккуратные прямоугольники и разрисовывал под игральные карты. Несколько таких «колод» советско-эротической тематики подарено знакомым. Потом развлечение надоело: слишком большое количество обнаженных женщин почти тоже самое, что и два килограмма шоколада: в какой-то момент начинает подташнивать.

Насколько я помню, в большинстве своём персонаженки на фотографиях были очень даже ничего — симпатичные. Эти девушки со всех городов России признавались, что мечтают родить Диме ребенка или ушли от мужей. Мне казалось странным, что у таких стройных, длинноногих и пышногрудых красавиц могут существовать какие-то неполадки в личной жизни. Но, видимо, проблемы были не во внешности, а с головой.

Одна наименее «проблемная» дамочка заваливала Диму красивыми старыми открытками, изрезанными орнаментом лиловых букв. К ним прилагались и фотографии. Мадам выглядела, несомненно, famm de lux, и все бы замечательно, да вот по одежде и макияжу, а также качеству изображений становилось понятно, что сделаны они году этак в пятидесятом. По нашим подсчетам, эта поклонница уже разменяла восьмой десяток. Правда, она утверждала, что ей всего лишь четверть века.

Были сюжеты и поинтересней. Вот, например, еще одна уникальная женщина из числа очарованных Диминым голосом. Гуляла я как-то с собакой, вижу, стоит во дворе эффектно одетая дама и смотрит на наши окна. Подхожу ближе: перебирает в руках какие-то четки и под нос себе что-то бормочет. И уж больно все начинает попахивать, самой что ни на есть, практической магией, потому как в довершение всей этой странной картины моя собака начинает на женщину лаять. Казалось бы, ну и что? Да вот только очаровательная наша псина, будучи французским бульдогом, отродясь ни на какого не лаяла, а разве что перекусывала насмерть.

Немного погодя Диме приходит посылка, а я просто чувствую, что прислана она именно той дамой, встреченной недавно около дома. Раскрываем — полное сумасшествие: в аккуратном беспорядке уложены платок, бусы, камни, открытки и какие-то странные листы с записями нетто молитв, не то заговоров.

По молодости и неопытности я платок решила себе взять: уж больно красив он был. Только с этого момента начинают со мной всякие несчастья приключаться: то забуду дома сумку с документами, то на лестнице споткнусь и ногу себе выверну. А главное, точно знаю, что во всем повинен этот платок заговоренный, но выбросить его не могу. Наконец все-таки собираюсь с силами и решаю от него избавиться. Приезжаю к маме и прошу убрать куда-нибудь, а еще лучше — выкинуть. Мама его временно отложила, а когда собралась ненужные вещи выбрасывать, так платка этого и не обнаружила. Как и куда он пропал — совершенно неизвестно.

Дальше — больше: газеты, интервью, телевидение. Нас стали узнавать на улице. Особенно после программы «Крестики и нолики», в которой принимала участие команда радиостанции «Модерн». Я, Дима, Алла Довлатова, Дина Ди, Сергей Рост и Леша Разумовский, одетые в красные жилетки, давали дурацкие ответы на соответствующие вопросы. Победу и добычу, как и положено, отдали другим. Зато нас распирала безумная гордость покорителей эфира: ах, как приятно было на следующее утро проснуться обладателями лиц, показанных «В телевизоре»! С того самого дня в нашу жизнь вошли популярность и, самое главное, узнаваемость.