Юрий Остапенко - Великий Яковлев. «Цель жизни» гениального авиаконструктора Страница 19

А через несколько минут откуда-то из-за Москвы-реки выныривали из голубизны небес стремительные самолеты и начиналось завораживающее авиационное действо, в котором принимали участие и его, Яковлева, самолеты. В эти праздничные дни конструкторы по заведенному порядку были около своих машин и только отсюда из глубины летного поля могли рассматривать обитателей гостевой трибуны.

В 1935 году порядок знакомства вождей с пестуемой ими авиацией был изменен. 12 июля был запланирован показ членам правительства достижений авиаторов – без публики.

Несмотря на накрапывающий дождик, все участники смотра выстроились у своих машин, ожидая приезда руководителей партии и государства. Никто не знал состава инспектирующей группы, но все надеялись, что прибудет и сам Сталин – так хотелось побыть хоть немного в обществе любимого вождя!

И когда из черных бронированных «паккардов», остановившихся перед линейкой самолетов, вышел Сталин, раздались бурные аплодисменты. Иосиф Виссарионович легким взмахом руки остановил надвигающуюся овацию и дал команду начинать программу.

Начали ее своими бесшумными полетами длиннокрылые планеры; с голубого неба на зеленый ковер аэродрома спустили и рассыпали по полю свои яркие купола парашютисты; самолетную программу открыл на самолете У-2 известный летчик Алексеев. Он подготовил для этого дня специальный номер, который назывался «первый самостоятельный вылет учлета». Это был своеобразный авиационный шарж на летчика-неумеху, выполнить который было под силу только очень хорошему пилоту. Таковым был, по общему мнению, Алексеев. Он выделывал немыслимые фигуры в воздухе, вызывая всеобщий восторг. Закончить свое выступление он решил эффектно – штопором. Все с замиранием сердца следили, как зеленый биплан, вращаясь, несется к земле. Один виток, другой… пятый… Пора выходить из штопора, а он все крутит круги. И вот У-2 скрылся за деревьями и звучный всплеск воды подсказал, где закончил свой небесный путь пилотажник.

Повисла тревожная тишина, которую разорвали своим воем две санитарные машины. Строй спортсменов смешался, у вождей тоже был растерянный вид. Когда через несколько минут из-за прибрежных кустов появились спасатели, все насторожились. Из кузова лихо затормозившего автомобиля спрыгнул мокрый летчик и, обращаясь к Ворошилову, весело отрапортовал:

– Товарищ народный комиссар! Летчик Алексеев потерпел аварию!

Вздох облегчения был ему ответом. Сталин, тоже, вероятно, бывший в напряжении, улыбнулся, и здесь уже стали смеяться все.

Выглянуло солнце, и смотр пошел своим чередом. Конструкторы, в том числе и Яковлев, объясняли высоким гостям особенности своих самолетов, сыпали цифрами, приглашали посмотреть конструкции на земле.

В это время со стороны Красногорска к аэродрому устремился строй легких самолетов, впереди всех шел яковлевский УТ-2. Сталин заинтересовался, чей это самолет, и ему сказали, что молодого конструктора Яковлева. Когда УТ-2 подрулил к стоянке к нему направился Сталин. Вся журналистская рать, среди которых были давние друзья Александра – Евгений Рябчиков, Юрий Жуков, Елена Кононенко, Борис Горбатов, Юрий Корольков, – устремились вслед за свитой вождя. Наконец Сталин подошел к УТ-2. И Яковлев не упустил своего шанса…

Хотя разговор мог и не получиться. Вождь, видимо, уже кем-то проинформированный, сказал, что знающие люди говорят, что товарищ Яковлев уделяет излишне много внимания внешнему виду своих самолетов, верно? И товарищ Яковлев, вдруг не сдержавшись, сказал:

– Знающих людей много – специалистов мало.

Все затихли, но Сталин, пропустив мимо ушей тон ответа, взял под руку молодого конструктора и, продолжая задавать вопросы, отдалил его от группы. Какое-то время они вдвоем беседовали поодаль от остальных, а потом, так же не спеша, подошли к остальным.

Александр Сергеевич достаточно подробно рассказал в своих воспоминаниях о той судьбоносной встрече, о своей короткой речи перед вождем (в ней он не преминул ввернуть слово и о кроватной мастерской), одним словом, сделал все, чтобы вождь запомнил его.

Вождь и сопровождающие его люди двинулись дальше вдоль линейки самолетов, а Яковлев смотрел им вслед, чувствуя, как пылают его щеки.

Над аэродромом уже гремели марши, и «Авиационный марш» отдавался в душе каждого с особой силой:

Мы рождены, чтоб сказку сделать былью,Преодолеть пространство и простор.Нам разум дал стальные руки-крылья,А вместо сердца пламенный мотор.

Потом зашелестели блокнотами репортеры, защелкали «лейки» фотографов, было ясно, что визит подходит к концу, пришло время финального снимка. Немедленно вокруг Сталина образовалась плотная стена людей, фотографы стали просить всех расступиться, и наконец к съемке все было готово. Но тут Сталин огляделся вокруг и поманил пальцем Яковлева, показывая на место рядом с собой. Александр Сергеевич примостился рядом, а Сталин положил ему на плечо свою руку…

Запомнил, значит.

Эта фотография украшала кабинет Яковлева до конца его жизни…

А все остальные могли увидеть этот снимок на следующий день в газете «Правда». После этого получить разрешение на очередной перелет было делом уже несложным. Москва – Горький – Казань – Сарапул – Пермь – Свердловск – Оренбург – Куйбышев – Сталинград – Луганск – Сталино – Днепропетровск – Киев – Бежица – Москва. Прямо, кругосветка какая-то! Из 34 самолетов, участвовавших в гонке, первое место занял Ю. Пионтковский. Ему досталась первая премия, а конструктору УТ-2 – золотые часы.

А вот в следующем году едва не случилась осечка. В делегацию на международную выставку в Милане Яковлев не был включен. Хотя кандидатура его и была в первоначальном списке.

Этого Яковлев стерпеть не мог, хотя тут предстоял прямой конфликт с руководством Глававиапрома, а именно с самим его начальником Г.Н. Королевым, вычеркнувшим Яковлева из списка, как только что вернувшегося из той же Италии. Яковлев посчитал, что его козыри крепче, и он написал письмо по известному уже адресу: заместителю председателя СНК СССР Я.Э. Рудзутаку:

«…Я ни разу не был ни на одном заграничном авиационном заводе, ни на одной выставке. Между тем множество работников других заводов ежегодно бывают за границей и имеют возможности знакомиться с новинками зарубежной авиатехники… Убедительно прошу Вашего приказания о командировании на Миланскую выставку и на передовые зарубежные заводы «Бреда», «Кодрон», «Де Хавиленд», где я смогу получить богатый материал для дальнейшей конструкторской работы».

Вы уже поняли, что в Италию Яковлев съездил.

В 1936 году он был во Франции и в Британии, а потом была война.