Дмитрий Бобров - Записки военнопленного Страница 19

Медведь сегодня судится, и мы остались с Петей вдвоём. Позавтракав, он обложился книгами по юриспруденции, всевозможными кодексами, толстыми брошюрами с аббревиатурой европейского суда по правам человека и что-то пишет, поминутно сверяясь с книгами заложенными десятками закладок. Петя — юрист, он самостоятельно занимается своей защитой, хотя у него есть и несколько платных адвокатов, среди которых знаменитый некогда Иванов — бывший следователь вместе со своим напарником Гдляном ставший известным благодаря делу о коррупции в высших эшелонах власти. И я, и Медведь часто консультируемся у Пети по вопросам уголовного судопроизводства, получая массу ценных советов.

Мои отношения с Петром развиваются неровно. Бывший конкурсный управляющий сначала смотрит на меня несколько свысока: обвиняемый в похищении миллионов высокообразованный молодой человек не считает себя ровней с полуграмотным уличным скином-хулиганом. К тому же его ярко выраженные демократические убеждения разделяют нас якобы непреодолимым барьером. Со своей стороны я иронизирую над его высшим образованием, называя обучение в отечественном ВУЗе «дрессировкой далёких от истинной интеллигентности недоспециалистов» и насмехаюсь над Путиным когда-то учившемся на Петином факультете. Тем не менее, нам интересно общаться друг с другом. Темы наших разговоров разнообразны и коренным образом отличаются от ни к чему не обязывающего трёпа простых арестантов. Политика, история, экономика, важные общественные события входят в круг наших интересов, и я нахожу в лице Петра неравнодушного слушателя способного как разделить мои воззрения, так и подвергнуть их стимулирующей мыслительную деятельность критике. Пребывая в постоянном творческом поиске, я анализирую поступающую информацию, делаю выводы, свожу возникающие идеи в системы, строю теории и возможность излагать свои мысли, выслушивать возражения и отвечать на них даёт удовлетворение потребности в нормальном общении, помогает сохранять креативность мышления. Наши разговоры становятся всё продолжительней, а их тематика — обширней. Но, несмотря на социологические, исторические, психологические и т. д. отступления всё вращается вокруг текущего социально-политического момента. Вот и сегодня уставший писать ходатайства Пётр захотел услышать моё мнение о происходящем укреплении российской экономики.

— Скажи-ка Шульц, разве нельзя поставить в заслугу Путину улучшение экономической ситуации? — вкрадчивым голосом спросил он, заранее зная, что на такой вопрос я непременно разражусь категорически-уничижительным диалогом.

— Ты меня удивляешь! Уж ты то обязан иметь хотя бы приблизительное представление о реальном состоянии экономики. Нефтяная игла — роковая зависимость страны от экспорта природных ресурсов на Запад — банальная тема для банального разговора. До тех пор пока данное положение сохраняется, говорить об укреплении экономики нет смысла. Сырьевая экономика — удел отсталых стран, она исторически обречена быть причиной экономической деградации России. Уровень жизни отдельных групп, конечно, может повышаться, а он действительно повысился и, основываясь на этой статистике, телегипнотизёры сегодня поют Путину дифирамбы. Однако пока он не направит поток нефтедолларов на создание конкурентно-способного промышленного производства, экономика будет в состоянии перманентного кризиса — в её нынешнем состоянии. И позволю напомнить тебе, что наметившееся в последнее время увеличение благосостояния граждан и доходной части бюджета непосредственно связаны с высокими ценами на нефть. А рост цен на энергоносители вовсе не зависит от политической линии Путина. И можно представить, что будет с нашей страной, если завтра цены на нефть упадут!

— Но ведь есть и другие аспекты улучшения жизни, — не сдаётся он, расширяя тему. — Путин усмирил Чечню, заново построил властную вертикаль и навёл в государстве порядок, наказал тез самых олигархов, которые патриотам не давали покоя — Березовского, Ходорковского, Гусинского.

— Петя! С тем же успехом я могу перечислить длинный список никак нерешённых Путиным социально-экономических проблем: высокая безработица, тотальная коррупция, гигантский рост наркомании, высокая преступность, проблемы образования, здравоохранения, социальной защиты и т. д. И «усмирённые» чечены продолжают постреливать и время от времени взрывать. И разве можно быть уверенным, что через десять или двадцать лет мы не услышим вновь по новостям об очередном кровавом террористическом акте устроенном исламским джамаатом? Властная вертикаль… Понимаешь ли ты вообще, что это такое? Я думаю, человек демократических убеждений может лишь упрекнуть Путина за его властную вертикаль. Ведь это и нарушение прав человека в той же Чечне и повсюду, и зависимые суды, и ограничение активного избирательного права, и грязные выборы, и ручная пресса. А преследования олигархов осуществлены не в интересах справедливости, а в целях консолидации правящего класса.

— Какого класса? — заинтересовался бывший конкурсный управляющий.

— Правящего.

— В каждом государстве существует правящий класс. Клан современных правителей России ведёт свою родословную от советского правящего класса партноменклатуры — привилегированной корпорации партийных боссов монополизировавших власть в СССР. Именно представители партноменклатуры развалили Советский Союз, организовав буржуазную революцию «сверху». Кстати говоря, на референдуме о судьбе Союза большая часть советских граждан проголосовала за его сохранение, да только номенклатурщики плевать хотели на волю народа. Они разрушили нашу страну, переквалифицировались в преуспевающих бизнесменов и начали продавать родину оптом и в розницу.

— Постой, — перебил меня Пётр, — а зачем им это было нужно? Кажется, партийные деятели и при советской власти жили весьма неплохо?

— На самом деле крупный номенклатурщик жил относительно небогато. Конечно, если сравнивать с простыми советскими людьми, то его уровень жизни был намного выше. А по сравнению со стандартами западного мира, номенклатурщик вёл образ жизни среднего предпринимателя — не более того. «Членовозка» с шофёром, просторный кабинет, индивидуальная комната отдыха с душем и отдельным туалетом, секретарь, тысячная зарплата, квартира улучшенной планировки в номенклатурном доме, государственная дача, специально изготовленные продукты из специального магазина… Не так уж и мало, но не так уж и много. Видимо, хотелось большего — много большего. Не тысячи деревянных, а миллионы, десятки и сотни миллионов конвертируемых долларов; не государственная дача, а мраморный дворец, как у Вандербильта; наверное, так. Я думаю, они психологически сломались в холодной войне с Западом. Тогда США экспортировали западные ценности, идеалы и образ жизни стремясь внутренне изменить советских людей. И успеха американцы добились на самом высшем уровне — произошло классическое перерождение правящей верхушки. Быть может, номенклатура быстро сдалась, в том числе и потому, что блага западного мира были ей намного доступней, чем простым гражданам.