Софья Усова - Николай Новиков. Его жизнь и общественная деятельность Страница 19

Ко всему сказанному нами о московских журналах Новикова прибавим еще следующее.

Рассматривая содержание “Утреннего света”, мы указывали, что в своем большинстве статьи в этом журнале были переводными. В последующих журналах, сотрудниками которых были многочисленные выпускники университета и питомцы “Дружеского общества”,– мы замечаем постоянное увеличение оригинальных статей сравнительно с переводными.

Переводных статей достаточно, конечно, и в этих журналах, но они не играют уже такой первенствующей роли, как в “Утреннем свете”. Это заставляет нас думать, что в промежутке времени между изданием “Утреннего света” и “Покоящегося трудолюбца” успел уже выработаться в достаточном количестве свой русский писатель, вытеснявший переводы со страниц журналов.

Кроме того, в течение десятилетнего существования “Московских ведомостей” под редакцией Новикова при них выходили в виде прибавлений журналы “Экономический магазин”, “Городская и деревенская библиотека” и “Детское чтение”, а также отдельные листы так называемых “Приложений”. В этих прибавлениях Новиков давал интересные популярные статьи по истории, географии, естествоведению и другим наукам. Особенно замечательны его педагогические статьи в “Приложениях” за 1783–1784 годы, из которых некоторые, вероятно, принадлежат его собственному перу. В них затрагиваются все существенные вопросы педагогики, и в своей совокупности они представляют целый курс воспитания. При этом следует заметить, что взгляды, заключающиеся в этих статьях, не только не устарели до нашего времени и не стоят ниже современных идеалов педагогики, но во многом представляют еще до сих пор цель, которую желательно было бы достигнуть. Мы не станем излагать здесь в подробностях педагогические взгляды Новикова; скажем только, что, признавая тесную связь между воспитанием и образованием, он ставит их целью подготовку хороших граждан и счастливых людей и что в то время, когда в русской жизни вообще, а в воспитании в особенности, практиковались совершенно домостроевские приемы, Новиков проповедовал гуманность в обращении с детьми, отрицал пользу телесных наказаний и требовал уважения к личности ребенка и признания ее самостоятельности.

ГЛАВА V

Первые неприятности. – Столкновение с комиссией народных училищ и иезуитами. – Враждебное отношение к московским масонам графа Брюса. – Екатерина II поручает архиепископу Платону рассмотреть все книги, изданные Новиковым, и “испытать его в законе Божием”. – Указы и комедии императрицы, направленные против масонов. – Допрос Новикова в губернском правлении. – Закрытие масонских лож в Москве. – Общий голод в 1787 г. – Воспрещение печатать книги духовного содержания в светских типографиях. – У Новикова отбирают университетскую типографию и “Московские ведомости”. – Общая характеристика новиковских изданий

Мы видели, что до сих пор деятельность Новикова развивалась почти беспрепятственно. Особенно хорошо шли его дела в Москве, где с самого начала и до 1784 года ему не пришлось испытать ни одной неприятности со стороны официальных лиц. Хотя императрица давно уже от него отвернулась, но ничем пока не выражала своего к нему недоброжелательства. Происходило это, может быть, отчасти потому, что Новиков действовал далеко от нее, а лица, стоявшие во главе управления Москвой, относились к нему не только снисходительно, но явно ему покровительствовали; а с другой стороны, вероятно, просто не представлялось повода для его преследования.

В августе 1784 года счастье изменяет Новикову и для него начинается целый ряд неприятностей, сначала мелких, а потом все более и более значительных, которые привели наконец к полному прекращению его деятельности и его аресту.

Первая неприятность произошла, собственно, из-за пустяков. Комиссия народных училищ в Петербурге, издавая учебники для вновь открытых ею школ, заключила контракт с неким Бернардом Брейткопфом, по которому она обязывалась печатать все свои издания исключительно в его типографии в течение шести лет. Между тем комиссия усмотрела, что в университетской книжной лавке в Москве и в петербургской книжной лавке комиссионера Артамонова продаются две книги: “Сокращенный катехизис” и “Руководство к чистописанию”, перепечатанные Новиковым в своей типографии. Находя эти действия нарушающими права Брейткопфа и вредящими интересам казны, комиссия направила бумагу графу Чернышеву, прося его расследовать, кем и сколько именно перепечатано в Москве изданных ею книг, описать имеющиеся налицо перепечатанные экземпляры и продать их в ее пользу, а также взыскать с виновных деньги, полученные за проданные уже экземпляры, и представить их в комиссию.

В то время, когда посылалась эта бумага, граф Чернышев, искренне расположенный к Новикову, умер, и бумага была принята временно исполнявшим должность главного начальника, обер-полицмейстером Архаровым, который тотчас распорядился о взятии у Новикова показаний по этому вопросу. Новиков показал, что он не только перепечатал указанные две книги, но что готовится перепечатать еще два учебника, изданных комиссией начальных училищ, и что делал он это по приказанию покойного графа Чернышева, полученному им официально, на бумаге, от правителя канцелярии графа Чернышева – Гамалеи. Кроме того, это приказание было подтверждено дважды устно адъютантами графа. Цена на вышеуказанные учебники была тоже назначена самим графом Чернышевым. Адъютанты И.П. Тургенев и Н.И. Ртищев вполне подтвердили показания Новикова. Тем не менее, с ним, по-видимому, поступили так, как предписывала комиссия.

В это же время с Новиковым случилась и другая неприятность, гораздо более серьезного характера. Он навлек на себя неудовольствие самой императрицы по следующему поводу: к середине XVIII столетия орден иезуитов потерпел повсеместно в Европе поражение и стал отовсюду изгоняться. Гонимые иезуиты нашли убежище в России и сумели заинтересовать своей участью и расположить к себе императрицу и многих высокопоставленных лиц. Между тем Новиков в одном из своих “Приложений” к “Московским ведомостям” 1784 года напечатал “Историю ордена иезуитов”. Автор этой статьи рассказывает историю возникновения ордена, отличие его от других монашеских орденов, цели его и средства, к которым прибегали иезуиты для их достижения. Автор отнесся довольно снисходительно к иезуитам; он признал за ними даже некоторые заслуги. Так, например, он говорит, что этот орден дал больше ученых, чем какой-либо другой, что иезуиты были искусными воспитателями и способствовали просвещению и успеху наук и т. д. Но вместе с тем автор предъявляет иезуитам и некоторые обвинения. Так, например, он говорит, что иезуиты хотели создать государство в государстве, что цели их были направлены к приобретению власти и к обогащению, а средства, употребляемые для достижения этих целей, были часто непозволительны и прочее.