Владимир Голяховский - Американский доктор из России, или История успеха Страница 2

— Владимир, в Нью-Йорк приезжает Илизаров!..

Он исказил фамилию, произнеся с ударением на втором слоге — Илизаров. Поэтому я не сразу понял, о ком идет речь.

— Кто-кто приезжает?

— Доктор Илизаров из России, твой друг. Ты писал о нем в своей книге. В нашем госпитале объявлена его лекция. Его пригласил доктор Френкель, наш директор. Он хочет внедрять метод Илизарова. Приходи на лекцию, это, может быть, хорошая возможность для тебя…

Если бы Уолтер знал, в какой грустный час моей жизни он сообщал мне это! Возможность… Америку называют «страной возможностей», но вот именно теперь этого для меня и не было.

— Хоро-о-ошая возможность, — протянул я вяло, — но меня ведь не приглашали…

— Зайди вечером ко мне в офис, обо всем поговорим.

С Илизаровым был связан один из ключевых моментов моей жизни. В 1950-1960-х годах он, работая врачом в сибирском городе Кургане, придумал аппарат для наружной фиксации конечностей. Доктор Илизаров удлинял укороченные от рождения или после травмы кости на 10, 15 и даже на 25 сантиметров. Это был переворот в травматологии и ортопедии! Все новое в науке пробивается тяжело, со скрипом, и лучший пример тому — великий Галилей. В советское время косностью бюрократов от науки было загублено много прекрасных идей и погублено, в буквальном смысле слова, много светлых голов.

Я впервые увидел Илизарова в 1958 году в Боткинской больнице и совсем молодым аспирантом ассистировал ему на его первой московской операции. Как ни мало я тогда понимал, но его метод показался мне интересным. Однако большинство московских профессоров не хотели поверить в то, что неизвестный провинциальный врач смог открыть что-то, чего они не знали. Поэтому Илизарова в Москву долгие годы не приглашали, и метод его там не применялся. А он в Кургане продолжал успешно работать и упорно доказывать свое, чем нажил множество противников.

В 1965 году я был старшим научным сотрудником ЦИТО, Центрального института травматологии и ортопедии, карьера шла вверх. И вот меня послали в Курган, якобы осваивать метод Илизарова, а на самом деле парторг института дал мне задание развенчать «этого жулика». Два зимних месяца я учился у Илизарова. В примитивных условиях старого бедного госпиталя для инвалидов войны он творил чудеса. Когда я вернулся в Москву, мои начальники ждали, что я выполню их задание и раскритикую Илизарова. От этого зависела моя карьера. Но я не поступился совестью и профессиональными принципами: сделал доклад, в ходе которого доказывал, что Илизаров не только не жулик, но первооткрыватель, что ему нужна поддержка и что я готов делать в Москве операции по его методике. Меня сразу понизили в должности, отстранили от проведения операций и отправили сидеть на поликлиническом приеме.

В 1967 году в ЦИТО на лечение поступил олимпийский чемпион и мировой рекордсмен по прыжкам в высоту Валерий Брумель. У него был тяжелый перелом ноги с инфекцией, грозила ампутация. За спиной начальства я дал ему совет: «Поезжай в Курган». Илизаров сделал ему блестящую операцию, и Брумель не только не потерял ногу, но снова стал прыгать в высоту. Правда, он не повторил своего рекорда (2,29), но достиг фантастического результата — два метра!.. Слава Брумеля катапультировала славу его доктора, и метод «курганского кудесника» быстро стал распространяться по всему Союзу. В Москве я был единственным, кто знал этот метод, меня срочно вернули к операционному столу, и я добился, чего хотел: внедрил метод Илизарова.

Илизаров был человек сложный, недоверчивый и осторожный в отношениях с людьми. Но мы с ним сдружились, а потом, став профессорами, совместно писали научные статьи…

Но все это было двадцать лет назад. Как отнесется ко мне мой старый друг теперь? Я слышал, что он стал большим человеком. В Америке, правда, про Илизарова не знали. А жаль. Я рассказывал о нем в первые годы эмиграции некоторым коллегам, но они не проявляли интереса: на все русское тогда, смотрели через призму холодной войны. Теперь Уолтер сказал, что доктор Френкель пригласил Илизарова прочитать лекцию в лучшем ортопедическом госпитале Нью-Йорка. Я когда-то хотел попасть в него, мне отказали… Неужели теперь засветила улыбка судьбы?

В девять вечера я приехал в офис Уолтера Бессера на 1-й авеню на Манхэттене. Уолтер был трудоголиком. На шестнадцать лет моложе меня, он родился в Панаме, в Америку приехал дипломированным врачом, прошел резидентуру. Я встретил его в 1982 году, когда работал техником-ортопедом в Госпитале святого Винсента. Он был первым, кто взял меня ассистировать на операциях, помог получить место резидента в госпитале. И теперь он старался помочь мне сделать новый шаг в американской карьере.

— Уолтер, ты не представляешь, в какой момент опять помогаешь мне! Ведь я все время только и думаю о хирургической работе!..

— Э, Владимир, для того и друзья, чтобы помогать друг другу. Don't worry, be happy! (Не горюй, держись бодрей!)

Уолтер мне очень часто напоминал эту американскую поговорку.

— Но я совсем не представляю, какая у меня может быть возможность получить работу в вашем госпитале.

— Есть план, — с хитрой улыбкой сказал он и повел меня в маленький французский ресторан по соседству.

— Сделаем вот что: ты дай мне обе книги твоих воспоминаний о жизни в России, я передам их доктору Френкелю. Я почти уверен, что после этого он сам позовет тебя.

— Думаешь, он успеет их прочитать до приезда Илизарова? По-моему, врачи — самый малочитающий народ.

— Ты не знаешь Френкеля: он все читает и все любит делать быстро. Завтра же привези мне свои книги. Как я понимаю, ему хочется первым в Америке внедрить метод Илизарова. Когда Френкель чего-то хочет, он этого добивается. Знаешь, он даже ездил в Россию, в тот сибирский город…

Уолтер замялся, вспоминая название.

— В Курган, — подсказал я.

— … Да, в Курган. Френкель приехал оттуда воодушевленный и сразу объявил, что пригласил Илизарова прочитать лекцию и провести семинар, чтобы начать работать по его методу в нашем госпитале. Я передам Френкелю твои книги, и он поймет, что ты как раз тот человек, который ему нужен. Нужный человек в нужное время и в нужной ситуации!

— Хорошо быть нужным, — кивнул я. — Знаешь, я ведь уже начал думать, что никому не нужен.

— Don't worry, be happy!

За полночь я вернулся домой и передал нашу беседу Ирине, своей жене.

— Господи, только бы взяли, — опять вздохнула она.

Все произошло, как и предсказывал Уолтер: через несколько дней мне позвонила секретарь Френкеля и сказала, что директор приглашает меня на прием утром в день лекции Илизарова.

— Пойдем вместе, — сказал Уолтер, когда я сообщил ему о звонке, — я тебя представлю и расскажу, что мы работали вместе, что ты хороший хирург и хороший человек.