Путин. Его жизнь и время - Филип Шорт Страница 2

Власти приписывают эти нападения чеченским боевикам.

В первую неделю августа чеченский полевой командир Шамиль Басаев перебросил более тысячи боевиков в соседний Дагестан для поддержки группы ваххабитских исламских фундаменталистов, пытавшихся создать там халифат. Вторжение совпало с решением Ельцина уволить четвертого за два года премьер-министра Сергея Степашина, высокопоставленного государственного служащего, пробывшего на этом посту менее трех месяцев, и назначить вместо него человека, которого большинство западных дипломатов , если они вообще знали о нем, считали бесцветным функционером, отличавшимся благоразумием, но мало чем еще: 46-летнего Владимира Путина.

За пределами администрации президента Путин был непрозрачной фигурой. В течение предыдущего года он занимал пост директора ФСБ, сменившей КГБ в качестве внутренней разведки России, а последние несколько месяцев был также секретарем Совета безопасности - московского аналога СНБ, Совета национальной безопасности в Белом доме. Однако он предпочитал оставаться вне поля зрения общественности, редко давал интервью и не появлялся на телевидении. После назначения на пост премьер-министра его заместитель Николай Патрушев возглавил службу безопасности. Твердолобый, с гранитным лицом, клявшийся, как солдат, и не воспринимавший мир за пределами России, Патрушев возглавил расследование взрывов.

ФСБ предупреждала, что вспышка в Дагестане может спровоцировать теракты в Москве и других городах, и большинство россиян поначалу охотно согласились с тем, что взрывы - дело рук чеченцев. Их называли "черными" из-за темного цвета кожи, они веками боролись против интеграции в Россию, их осуждали за торговлю наркотиками и проституцию. Их боялись за упрямую клановую верность, за ними закрепилась репутация жестоких преступников, поэтому даже российские организованные преступные группировки опасались вступать в борьбу с чеченскими бандами. По мере того как взрывы продолжались, московская милиция начала активно задерживать и высылать из города всех, кто имел кавказскую внешность и не смог доказать свою благонадежность. Это было грубым расовым профилированием, но в условиях паники после взрывов власти отчаянно пытались хоть как-то успокоить население.

Затем, 22 сентября, произошел инцидент, который показал действия правительства в совершенно ином свете.

Алексей Картофельников, водитель автобуса в провинциальном городе Рязани, расположенном в 120 км к юго-востоку от Москвы, в выходной день, в среду, работал в огороде на даче. Когда он вернулся домой вскоре после 20.00, уже наступили сумерки. У подъезда своего дома на улице Новоселов, в рабочем микрорайоне, он заметил припаркованный у подъезда белый автомобиль "Жигули" с грубо наклеенными на номерные знаки листами бумаги, который, казалось, чего-то ждал. Рядом стояла молодая женщина и нервно оглядывалась по сторонам. Картофельников решил позвонить в милицию. После долгих споров - никто в отделении не хотел, чтобы его беспокоили - патруль все-таки приехал. Машина к тому времени уехала, но дочь Картофельникова настояла на том, чтобы полицейские проверили подвал. Там, по щиколотку погрузившись в воду, они обнаружили в приподнятой нише три 110-фунтовых мешка с надписью "сахар", наваленные друг на друга, а сверху торчали электроприбор и таймер. 12-этажный дом был спешно эвакуирован (кроме пяти лежачих инвалидов, которые были оставлены на произвол судьбы). По мере распространения информации на улицы выходили жители близлежащих кварталов. К полуночи почти все 30 тыс. жителей этой части Рязани оказались на улице или в импровизированных убежищах в школах и кинотеатрах. Прибывшие на место взрывотехники обнаружили, что таймер был установлен на 5.30 утра. Портативный газоанализатор показал, что "сахар" выделяет пары гексогена - того самого взрывчатого вещества, которое было использовано в Москве. После тщательного поиска ничего больше не было найдено, вскоре после рассвета была дана отмашка, и жителям разрешили вернуться в свои дома.

Казалось, что трагедии масштаба московских взрывов, а может быть, и более страшной, удалось избежать. Рязанское УФСБ объявило о возбуждении уголовного дела в отношении предполагаемых злоумышленников, а 1200 сотрудников милиции облетели весь город, проверяя подвалы и погреба. Милиция распространила фотороботы девушки, привлекшей внимание Картофельникова, и двух молодых людей, которых, по словам очевидцев, видели в загадочных белых "Жигулях". Вечером премьер-министр Путин и министр внутренних дел Виктор Рушайло похвалили рязанцев за бдительность.

Однако к тому времени в этой истории стали появляться нестыковки.

По описанию трое находившихся в "Жигулях" были не чеченцами, а европейскими русскими. Затем милиция узнала о подозрительном телефонном звонке в Москву. В те времена междугородние звонки из российских провинций соединялись оператором, который в данном случае прослушивал телефон. 'Везде патрули', - услышала она слова звонившего. Разделитесь и каждый выбирайтесь сам", - ответил голос на другом конце провода. Московский номер оказался на Лубянке, в штаб-квартире ФСБ. Вскоре после этого столичный генерал ФСБ Александр Зданович начал отходить от версии рязанского УФСБ, заявив в интервью российскому телеканалу НТВ, что пока нет уверенности в том, что в мешках была настоящая взрывчатка. Другой сотрудник ФСБ заявил, что вся эта история могла быть просто "глупой шуткой".

В тот же вечер двое из трех подозреваемых были задержаны сотрудниками рязанской милиции. К удивлению оперативников, оба предъявили удостоверения ФСБ и по приказу из Москвы были быстро отпущены.

Наконец, в полдень пятницы, спустя более 36 часов после обнаружения взрывчатки в подвале на улице Новоселов, директор ФСБ Патрушев вышел на совещание в Кремле и объявил, что никакого теракта не было, не было и настоящей взрывчатки, а были лишь учения ФСБ с использованием муляжа. Газовый детектор, зафиксировавший наличие гексогена, якобы "дал сбой".

Под сильным давлением Москвы участники дела в Рязани неохотно согласились с объяснениями Патрушева. Но ущерб был нанесен.

Рязанский инцидент бросил длинную тень, которую Владимир Путин, вскоре ставший президентом России, так и не смог полностью сбросить.

Все больше россиян стали верить, что взрывы организовал Кремль, а не чеченцы. Считалось, что Путин занял свой пост слишком недавно и находился в тени Ельцина, чтобы самому организовать такую операцию. Но президент и его ближайшее окружение, "семья", - это совсем другое дело. Они вполне могли решиться на "стратегию напряженности", как назвал ее Джульетто Кьеза, чтобы оправдать введение чрезвычайного положения и отсрочку выборов в Думу.

Спекуляции на тему такого гнусного сценария начались уже через несколько часов после заявления Патрушева. Московский комсомолец", широко читаемый, хотя и сенсационный московский таблоид, который в течение нескольких дней с ликованием заделывал дыры в правительственной версии событий, прямо заявил, что Администрация Президента спланировала "операцию" по дестабилизации России и дала на нее добро после назначения Путина премьер-министром.

Патрушев выступил с опровержением, настаивая на том, что преступниками были