Граница и люди. Воспоминания советских переселенцев Приладожской Карелии и Карельского перешейка - Коллектив авторов Страница 2

как отмечают В. Степанов и Е. Балашов, план заселения Карелии в 1940 г. не был выполнен. Большинство крестьян не собирались оставлять свои дома и переезжать на новые места, несмотря на то, что здесь им предлагались оставшиеся финские постройки и целый ряд льгот; продовольственная ссуда сроком на 2 года, семенная ссуда в размерах, отвечающих их посев­ным планам, кредит на приобретение коров сроком на 5 лет и кредит на хозяйственное оборудование в сумме 300 рублей на семью. К концу июля 1940 г на территории Карельского перешейка и Северного Приладожья удалось организовать только 4 совхоза и 7 колхозов. Тем не менее за счет, видимо, принудительного своза хозяйств к весне 1941 г здесь было созда­но уже 15 совхозов и 442 колхоза, а численность населения составила 188 тысяч человек. В 1940 г. начался массовый своз хуторов. Только в Куркиёкском районе КФССР предполагалось перевезти в поселки 1760 хуторских домов и построек. Небольшие земельные участки, использо­вавшиеся финнами, были переделаны в большие колхозные поля.

После 1944 г. переселенческая кампания, которой теперь занима­лось специальное управление при Совете Министров РСФСР, проходи­ла еще более успешно. Многие хозяйства, оказавшиеся в зоне военных действий, были разрушены. По всей стране, и особенно в сельской про­винции, не хватало продовольствия. Значительное число семей после войны оказались без крыши над головой и средств к существованию. В Карелии же им по-прежнему предлагались готовые дома и в некоторых случаях — денежная помощь. Вербовкой колхозников и демобилизо­ванных занимались специальные уполномоченные, направлявшиеся в различные регионы СССР. Из числа завербованных создавались сельхо­зартели, в дальнейшем были преобразованы в колхозы.

Одну часть переселенцев, приехавших в Карелию после Великой Оте­чественной войны, составили те, кто уже проживал здесь в 1940 г , дру­гую часть — совершенно новые люди. Во многих случаях переселялись целые колхозы; они обустраивались на новом месте, сохраняя нередко свое старое название. В результате кампании второй половины 1940 — начала 1950-х гг. в Карелию приехали выходцы из Белорусской и Укра­инской ССР, Чувашской и Мордовской АССР, а также Калининской, Кировской, Ярославской, Владимирской, Псковской, Новгородской, Вологодской и Рязанской областей.

Начиная с 1947 г. финские населенные пункты, находящиеся на Ка­рельском перешейке и вошедшие в состав Ленинградской области, стали переименовывать На территории же Карело-Финской АССР была ос­тавлена старая финская топонимика

История освоения бывших финских земель во многом типична для развития территории, приобретенных во время Второй мировой войны. Наиболее близкие параллели мы находим в истории образования Кали­нинградской области — территории бывшей Восточной Пруссии, ото­шедшей к Советскому Союзу в 1946 г Выселение прежних жителей, заселение в короткие сроки новых завербованных или насильственно перевезенных из разных регионов страны людей, формирование новой административной системы, реорганизация оставшихся на территории инфраструктуры и системы землепользования, массовые переименова­ния — все это характерные черты послевоенного освоения новых зе­мель. Для самих приезжих это освоение означало смену культурного и собственно географического ландшафта, изменение социального окру­жения, а также, по всей видимости, столкновение со специфической иде­ологией приграничных районов, требовавшей от жителей быть постоян­но «на чеку» и, как кажется, во многом определявшей взгляд переселен­цев на собственное место в локальной истории края.

Благодаря изданию «Восточная Пруссия глазами советских пересе­ленцев», подготовленному исследователями из Калининградского университета, у нас есть обширный материал для сравнения. Как показыва­ют включенные в этот сборник интервью, в рассказах «карельских» и «калининградских» переселенцев многие темы оказываются общими. Спустя несколько десятилетий они вспоминают об одних и тех же про­блемах первых лет жизни на новых землях, в устной традиции обоих районов встречаются зачастую дословно повторяющиеся рассказы о на­ходке оставленных прежними жителями вещей, об обнаружении «но­вых» домов. Однако процесс адаптации советских жителей на финских землях имел свои особенности. На территориях, принадлежавших Фин­ляндии, разрушения, связанные с боевыми действиями, были минималь­ны. Жилые и хозяйственные постройки, административные сооружения, церкви достались новым жителям в полной сохранности. Более или ме­нее серьезное строительство началось здесь значительно позднее. В от­личие от людей, переехавших в Калининградскую область, карельские переселенцы не застали здесь никого из прежних жителей. Оказавшись преемниками «мира вещей», они не были преемниками в области мест­ной устной традиции.

Большинству приезжих, судя по их воспоминаниям, было известно о том, что они едут «в Финляндию» Уполномоченные по вербовке, разос­ланные в разные регионы Советского Союза, рассказывали крестьянам и горожанам о красивых землях, показывали фотографии с видами Карелии и, вероятно, сообщали какие-то сведения из истории обретения советским государством этого края. В первые послевоенные годы здесь еще стояли войска, и пограничники играли значительную роль в «просвещении» местных жителей относительно прежних насельников. Таким образом, уже с момента появления здесь первых советских жителей их форми­рующаяся устная традиция имела «финский колорит». Финны, которые были полностью вывезены отсюда после войны, становились постоянны­ми персонажами местных рассказов, а сам факт того, что эта земля при­надлежала Финляндии, до сих пор остается поводом для размышлений местных жителей о законности их прав на эту территорию. Рассказывая о себе, они часто сравнивают свой образ жизни с другим — финским, иногда известным им только по слухам.

Вплоть до начала перестройки территория Карелии и Карельского перешейка была закрыта для иностранных туристов. Нос 1990-х гг. фин­ны, жившие здесь до войны, получили возможность приезжать на роди­ну, чтобы посмотреть свои дома, сходить на кладбище. Общение с финс­кими туристами, поток которых в последние годы несколько уменьшил­ся, стало также постоянной темой разговоров местных жителей. Связи с Финляндией — как на уровне местной администрации и краеведческих объединений, так и в сфере личных отношений — являются сейчас од­ной из доминант в жизни местного сообщества. Финны оказывают спон­сорскую помощь для создания небольших ферм и предприятий, помога­ют восстанавливать церкви и другие разрушенные здания Новые и ста­рые хозяева домов поддерживают приятельские отношения и охотно ез­дят друг к другу в гости.

Сейчас в районах, перешедших после войны к СССР, живут несколько поколений людей. Многие из них родились и выросли здесь, для них этот крой — родина de facto. Рядом со старыми финскими кладбищами разрос­лись советские. В 1990-х гг. здесь появились и новые переселенцы — вы­ходцы из Узбекистана, Закавказья и Северного Кавказа. Понятие «пересе­ленец» в настоящее время уже не вполне применимо к нашим собеседникам. Большинство из них считают себя коренными жителями этих земель

Способы сбора и репрезентации материалов

Начиная работу над проектом, мы планировали собрать информа­цию о различных сферах жизни местных жителей как в прошлом, так и в настоящем. Нас интересовали их воспоминания о переселении, эвакуа­ции и первых годах после переезда иа новые места. Мы старались прово­цировать