На поле танки грохотали - Михаил Константинович Зарубин Страница 2

Разумеется, все мальчишки мечтали о службе в армии. И это была не просто розовая мечта, мы готовились к призыву серьезно, закалялись, приобретали минимальные технические навыки в колхозной бригаде механизаторов. Малышня крутилась возле колхозной техники, намереваясь самовольно влезть в кабину трактора, но кое-кому все-таки повезло посидеть за рычагами «почти что танка!», и, хотя бы отдаленно, но все-таки ощутить неописуемый восторг, посетивший души будущих деревенских танкистов.

Разумеется, не все были влюблены в танки. Кто-то мечтал о небе и летном шлеме, кто то о штурвале морского корабля, но все-таки большинство моих деревенских сверстников видели себя танкистами.

Мальчишеские игры всегда были играми в войну. Мы горланили военные песни, цитировали фразы из военных фильмов. В деревне было много мужчин, покалеченных войной. Их увечья напоминали об ужасах войны, но мы гордились тем, что эти люди наши земляки, что они — солдаты Великой Победы. И радовались миру, в котором нам предстояло жить в светлом, как тогда утверждали, будущем.

Главным для нас была, конечно, школа. Она стояла в центре села, окруженная садом, М. ЗАРУБИН за которым любовно ухаживали несколько поколений учеников. В школе мы получали крепкие знания по основным наукам: арифметике, физике, русскому языку и литературе. Но о танках и главных конструкторах боевых машин узнавали сами, как сейчас говорят, самообучением. И это было нелегко, так как литературы на эту тему было мало, да еще и повышенная секретность не позволяла распространять сведения о новых машинах.

Танк — машина умная, крепкая, напористая, но без человека это просто устрашающая груда металла. Танкист — душа и сердце танка, характер которого зависит от характера и мастерства командира и каждого члена экипажа. В детстве мы знали некоторые имена прославленных танкистов, героев Великой Отечественной войны. Немного нам рассказывали в школе, мы встречались с ветеранами, которые смущенно вспоминали о войне, стесняясь говорить о своих личных успехах. Сегодня многие фамилии знакомых нам фронтовиков забылись, но некоторые военные подвиги, которые они совершили, еще помнятся.

Как же мы, послевоенные мальчишки, гордились своими соотечественниками, играя в войну! До драки доходило, когда решался вопрос, кому из нас быть танкистом Королевым, кому быть Хорошиловым, но более всего в нашей лихой компании набиралось Колобановых. И уж как беспощадно и победно, всей своей детской силой мы били условных фашистов, за которых никто из нас играть не хотел. Фашистов нам заменяли сосны и ели, растущие на опушке леса. Но наши то герои воевали против реальной немецкой силы, которую страшно представить даже сегодня, в век модернизированной армии и новых способов ведения войны.

Если бы жива была мама, я бы жил в деревне, и дождался того счастливого часа, когда в деревенском клубе весело, с шутками-прибаутками, с песнями и добрыми пожеланиями меня проводили бы на службу в Советскую Армию. И, без сомнения, я бы попал в танковую часть.

Но человек, как говорится, предполагает, а Господь располагает. И расположение это оказалось не в мою пользу. Мама умерла, когда мне было четырнадцать лет. Одновременно окончились мое детство и моя деревенская жизнь. Переезд к старшему брату в шахтерский городок, трудная жизнь среди заводской копоти и дыма, среди чужих для меня людей, надолго отогнали прежние мечты, воспоминания и, тем более, мысли о танках. Не до техники мне было со своим сиротством.

Но неожиданно этот интерес возобновился еще при моей допризывной жизни. Мне трудно представить, как сейчас готовят молодых людей к службе в армии. Не знаю этой стороны современной жизни. А в мое время этим делом активно занимался ДОСААФ, серьезная, огромная организация, государственная структура, подконтрольная Министерству обороны.

В ДОСААФ культивировались военно-технические виды спорта: прыжки с парашютом, планеры, самолетный спорт, радиодело, спортивное ориентирование. В стрелковых кружках учились поражать мишени не только из спортивного, но и из боевого оружия. Группы автодела являлись самым простым и распространенным способом получения прав на управление автомобилем.

Каждый год с января по март юноши семнадцатилетнего возраста проходили регистрацию в военных комиссариатах. Заводились личные дела. Иногда в них отмечалось, в каких войсках хотел бы служить допризывник. Так было и со мной.

Майор, внимательно просмотрев мои документы и сделав какие-то отметки, спросил:

— В каких войсках, Михаил, ты хотел бы служить?

Мне сразу вспомнилась родная деревня, мое детство, танковые игры, и, недолго думая, я бойко ответил:

— В танковых войсках!

— Где? — удивился майор.

— В танковых войсках, — повторил я, слегка выпятив грудь.

Майор удивился до такой степени, что, сняв очки, встал из-за стола и подошел ко мне, улыбаясь.

— Ты сейчас это придумал? Почему тебе туда захотелось? — спросил он меня с отцовскими интонациями в голосе.

— Нет, давно туда хотел, еще с детства.

— А почему сразу не сказал?

— Меня об этом никто не спрашивал. А сам попроситься я постеснялся. У нас в деревне почти всех отправляли служить в танковые. Я думал, и меня тоже отправят…

— Да, — протянул майор, вновь сел за стол и захлопнул мою папку. — Ну да ладно, танки от нас не убегут, а пока мы запишем тебя как пригодного для службы на флоте. Это высшая категория годности.

Потом посуровел и, не глядя на меня, назидательно добавил:

— Иногда наши желания не всегда совпадают с нашими возможностями. Согласен?

— Согласен, товарищ майор — отрапортовал я бодрым голосом.

— Кстати, танковые подразделения у нас имеются в любой армейской группировке. И потому «хочу в танковые войска» — слишком общее пожелание.

— Я знаю об этом. Ноу нас в вооруженных силах шесть танковых армий. Майор с любопытством взглянул на меня.

— Откуда тебе это известно?

— Это не тайна, в специальной литературе написано, — мне казалось, что я на равных разговариваю с военным профессионалом.

— Ты читаешь специальную литературу?

— Про танки читаю, — осмелев, я решил блеснуть своими знаниями.

— Что, поди, отец воевал на танке?

— Нет, отец был снайпером.

— Так откуда такая страсть к танкам?

— Много читал, много слушал рассказов, вот и полюбилось.

— А кто рассказывал?

— Наши деревенские, они почти все служили и