Олег Ивановский - Записки офицера «СМЕРШа» Страница 2

Вслед за этим в небе появлялись четырехмоторные АНТ-6, с которых сыпались вниз парашютисты. Воздушный десант!

До шестого класса я учился в Тайнинке, а потом в московской школе имени Радищева, что находилась на улице Радио против известного института ЦАГИ. Школу опекал сам нарком просвещения А.С. Бубнов.

Я не собираюсь описывать годы учебы, мы занимались, наверное, так же, как и в других школах. Но нельзя не вспомнить, что в школе были прекрасно оборудованные кабинеты физики, химии, географии, биологии, учебные слесарные и столярные мастерские, прекрасный физкультурный и еще два зала — Ленинский и самый большой конференц-зал — Сталинский.

Хорошо помню до сих пор наших замечательных преподавателей, в основном мужчин. Была в те годы и военная подготовка, ее вел военрук Палькевич. В школе были группы «самозащиты», в звеньях противовоздушной и противохимической обороны, связистов и санитаров «бойцами» были учащиеся старших классов. По учебному сигналу «Тревога!» все бойцы собирались в подвале школы, разбирали положенное имущество и обмундирование. Я был бойцом звена ПВО и ПВХО — противовоздушной и противохимической обороны, моим имуществом был противоипритный костюм — здоровый желтый комбинезон с капюшоном из толстой, чем-то пропитанной ткани, сапоги и, конечно, противогаз. Облачение во всю эту амуницию в кратчайшее время было одной из главных задач. Не важно, что при этом у кого-то «нос» противогазовой маски после команды «Газы!» оказывался где-то возле уха, важно, что маска надевалась в счи-таные секунды.

Свидетельством наших достижений тех лет служит сохранившаяся у меня копия приказа. Вот она:

На проведенных, согласно Постановления Президиума Совета Осоавиахима СССР и РСФСР, а также моих указаний учениях-соревнованиях ПВО школа № 336 им. Радищева Красногвардейского района г. Москвы заняла первое место по СССР среди учебных заведений. Группа самозащиты школы отлично справилась с выполнением своих обязанностей во время учений.

ОБЪЯВЛЯЮ БЛАГОДАРНОСТЬ

1. Директору школы № 336 г. Москвы т. ДАВЫДОВУ Федору Васильевичу и военному руководителю школы т. ПАЛЬКЕВИЧУ Дмитрию Александровичу за отличную подготовку коллектива школы к ПВО и хорошее проведение учений-соревнований по противовоздушной обороне.

2. Ученикам школы КОМАРОВОЙ Раисе, ХОРИКОВУ Владимиру, ЗВЕРЯКОВУ Спартаку, АЛФЕРЬЕВУ Александру, СТЕРЛИН Владимиру, ОРЛИЦКОМУ Игорю, БАБУШКИНУ Владлену, ИВАНОВСКОМУ Олегу, РОГОВУ Аркадию и ЛОБАЧЕВУ Александру за отличную работу в качестве бойцов группы самозащиты, отличную работу на школьных учениях ПВО в сочетании с хорошими показателями по учебе…

Народный комиссар просвещения РСФСР ТЮРКИН

Это был первый в моей жизни официальный документ, в котором я прочитал свою фамилию. Помню, сразу стало почему-то жарко, жарче, чем было в проти-воипритном костюме. Нарком — и мою фамилию упомянул!

Да, это был 9-й классу до окончания школы оставалось чуть меньше полутора лет.

Знаменита наша Радищевка была и тем, что в полуподвальном этаже находилась ЦАМЛ — Центральная авиамодельная лаборатория. Ну мог ли я спокойно проходить мимо двери с такой табличкой? Конечно нет! И поэтому еще в 7-м классе я и несколько наших ребят и девчат записались в авиамодельный кружок. Помню, как только мы переступили заветный порог, то очутились (по крайней мере, по моим впечатлениям) в другом мире. Основным признаком этого мира был исклю-чительнейший, ароматнейший запах лака — эмалита!

О, счастье! Да неужели теперь я смогу мастерить модели, познавать тонкости авиамодельных конструкций, делать расчеты, чертежи? Быть конструктором.

Помню, с какой завистью заглядывали мы в соседнюю комнату, откуда изредка слышался громкий треск вместе с запахом то ли эфира, то ли бензина. Там корифей тех лет в моделизме Сергей Малик осваивал первые микролитражные моторчики для моделей. Этому мы могли лишь завидовать. Моторчиков-то было всего два или три, и куплены они были в Америке у фирмы «Броун джюниор».

Занятия в ЦАМЛе дали мне очень много, но, к великому сожалению, те первые робкие шаги в модельном самолетостроении не получили дальнейшего развития. Авиаконструктором я не стал, хотя в те годы этого очень хотел.

Но в жизни были не только школа и занятия в ЦАМЛе. Нет, конечно. Я очень любил гимнастику — брусья, турник, кольца.

В 1939 году я все же решил поступить в аэроклуб. Толчком к этому послужило то, что в километре от дома, в поле за Яузой, вдруг стали садиться, взлетать, летать над поселком, таскать планеры, порой даже сбрасывать парашютистов в то время еще не легендарные У-2.

С первых же вечерних занятий по теории я почувствовал, сколь желанным было прикосновение к настоящей авиации. Учебные плакаты на стенах, мотор М-11 с разрезами во всех важных частях его устройства, детали самолетов, настоящий парашют… А уж что говорить об аэродроме, куда нас как-то отвезли в кузове полуторки. Постоять рядом с настоящим У-2, потрогать необычный, пестро раскрашенный аппарат, словно с птичьими крыльями — махолет Черановского…

Все это было безумно интересно! Но впереди был 10-й класс, выпускные экзамены, аттестат…

Вспоминая школьные годы, наших преподавателей, честно говоря, я не могу похвалиться тем, что был круглым и даже не совсем круглым отличником. Нет. Бывали у меня и троечку и четверочки, и пятерочки. Последних — негусто. Не буду хвалиться и тем, что моими любимейшими предметами были физика и математика.

Мне кажется, что только у особенно одаренных вундеркиндов есть любимые предметы. Как мне кажется, в школе есть любимые или нелюбимые педагоги. А отсюда и соответствующий предмет.

Пролетело полгода. Июнь. Год 1940-й.

Экзамены. Всегда, всю жизнь, и в школе, и в вузе, и в годы молодые, и в годы зрелые, это слово или событие не воспринимается спокойно. Да что говорить, вот мне уже за восемьдесят, и то порой приснится то ли школа, то ли институт и обязательно экзамен и обязательно «завал» на нем. Просыпаешься от этого кошмара весь в поту. И, только опомнившись, вслух или про себя скажешь: «Фу, черт! Хорошо, что во сне!» Не верю я в. то, что есть люди, у которых сие событие не вызывает каких-то особых эмоций. Равно как и то, что есть люди, которые в бою не боятся смерти и не испытывают страха. Нет таких. Прошел я всю войну, от начала до конца. Нет. Только одни могут страх преодолеть, а другие нет. Только в этом разница.

Но сдал все предметы благополучно. Не на пятерки, но вполне прилично. Врезался в память только день последнего экзамена. Собственно, не весь день, а его половина. Я ехал на электричке из Москвы в родную Тайнинку. В вагоне все было почему-то розовое, и за окном поезда несущиеся куда-то назад деревья тоже розовые, и все пассажиры в вагоне — розовые и все улыбались и все, мне казалось, смотрели только на меня. Я ликовал. Мне казалось, что большее счастье вряд ли когда еще придется пережить! Последний экзамен сдан! Окончена школа!