Константин Симонов - Книга посетителей Страница 2
Константин Симонов - Книга посетителей читать онлайн бесплатно
Однако, хотя сейчас он не все понял в словах Прудникова, он своей солдатской душой почувствовал, что, должно быть, Прудников волнуется не зря и что речь идет о чем-то в самом деле стоящем.
- Подожди,- повторил он еще раз, распустив морщины.- Ты скажи толком, чей солдат, с кем воевал,- вот ты мне что скажи!
- Сербский солдат, в общем, югославский,- сказал Прудников.- Воевал с немцами в прошлую войну четырнадцатого года.
- Вот теперь ясно.
Николаенко с удовольствием почувствовал, что теперь действительно все ясно и можно принять по этому вопросу правильное решение.
- Все ясно,- повторил он.- Ясно, кто и что. А то плетешь невесть чего - "неизвестный, неизвестный". Какой же он неизвестный, когда он сербский и с немцами в ту войну воевал? Отставить огонь! Вызовите ко мне Федотова с двумя бойцами.
Через пять минут перед Николаенко предстал сержант Федотов, неразговорчивый костромич с медвежьими повадками и непроницаемо-спокойным при всех обстоятельствах, широким, рябоватым лицом. С ним пришли еще двое разведчиков, тоже вполне снаряженные и готовые.
Николаенко кратко объяснил Федотову его задачу - влезть на холм и без лишнего шума снять немецких наблюдателей. Потом он с некоторым сожалением посмотрел на гранаты, в обильном количестве подвешенные к поясу Федотова, и сказал:
- Этот дом, что на горе, он - историческое прошлое, так что ты в самом доме гранатами не балуйся, и так наковыряли. Если что - с автомата сними немца, и все. Понятна твоя задача?
- Понятна,- сказал Федотов и стал взбираться на холм в сопровождении своих двух разведчиков.
* * *
Старик-серб, сторож при могиле Неизвестного солдата, весь этот день с утра не находил себе места.
Первые два дня, когда немцы появились на могиле, .притащив с собой стереотрубу, рацию и пулемет, старик по привычке толокся наверху под аркой, подметал плиты и пучком перьев, привязанных к палке, смахивал пыль с венков.
Он был очень стар, а немцы были очень заняты своим делом и не обращали на него внимания. Только вечером второго дня один из них наткнулся на старика, с удивлением посмотрел на него, повернул за плечи спиной к себе и, сказав: "Убирайся", шутливо и, как ему казалось, слегка поддал старика под зад коленкой. Старик, спотыкаясь, сделал несколько шагов, чтобы удержать равновесие, спустился по лестнице и больше уже не поднимался к могиле.
Он был очень стар и еще в ту войну потерял всех своих четырех сыновей. Поэтому он и получил это место сторожа, и поэтому же у него было свое особенное, скрываемое от всех отношение к могиле Неизвестного солдата. Где-то в глубине души ему казалось, что в этой могиле похоронен один из его четырех сыновей.
Сначала эта мысль только изредка мелькала в его голове, но после того как он столько лет безотлучно пробыл на могиле, эта странная мысль превратилась у него в уверенность. Он никому и никогда не говорил об этом, зная, что над ним будут смеяться, но про себя все крепче свыкался с этой мыслью и, оставшись наедине с самим собой, только думал: который из четырех?
Прогнанный немцами с могилы, он плохо спал ночь и слонялся внизу вокруг парапета, страдая от обиды и от нарушения многолетней привычки подниматься каждое утро туда, наверх.
Когда раздались первые разрывы, он спокойно сел, прислонившись спиною к парапету, и стал ждать - что-то должно было перемениться.
Несмотря на свою старость и жизнь в этом глухом месте, он знал, что русские наступают на Белград и, значит, в конце концов должны прийти сюда. После нескольких разрывов все затихло на целых два часа, только немцы шумно возились там наверху, громко кричали что-то и ругались между собой.
Потом вдруг они начали стрелять из пулемета вниз. И кто-то снизу тоже стрелял из пулемета. Потом близко, под самым парапетом, раздался громкий взрыв и наступила тишина. А через минуту всего в каких-нибудь десяти шагах от старика с парапета кубарем прыгнул немец, упал, быстро вскочил и побежал вниз, к лесу.
Старик на этот раз не слышал выстрела, он только увидел, как немец, не добежав нескольких шагов до первых деревьев, подпрыгнул, повернулся и упал ничком. Старик перестал обращать внимание на немца и прислушался. Наверху, у могилы, слышались чьи-то тяжелые шаги. Старик поднялся и двинулся вокруг парапета к лестнице.
Сержант Федотов - потому что услышанные стариком тяжелые шаги наверху были именно его шагами,- убедившись, что, кроме трех убитых, здесь больше нет ни одного немца, поджидал на могиле своих двух разведчиков, которые оба были легко ранены при перестрелке и сейчас еще карабкались на гору.
Федотов обошел могилу и, зайдя внутрь, рассматривал висевшие на стенах венки.
Венки были погребальные,- именно по ним Федотов понял, что это могила, и, разглядывая мраморные стены и статуи, думал о том, чья бы это могла быть такая богатая могила.
За этим занятием его застал старик, вошедший с противоположной стороны.
По виду старика Федотов сразу вывел правильное заключение, что это сторож при могиле, и, сделав три шага ему навстречу, похлопал старика по плечу свободной от автомата рукой и сказал именно ту успокоительную фразу, которую он всегда говорил во всех подобных случаях:
- Ничего, папаша. Будет порядок!
Старик не знал, что значат слова "будет порядок!", но широкое рябоватое лицо русского осветилось при этих словах такой успокоительной улыбкой, что старик в ответ тоже невольно улыбнулся.
- А что малость поковыряли,- продолжал Федотов, нимало не заботясь, понимает его старик или нет,- что поковыряли, так это же не сто пятьдесят два, это семьдесят шесть, заделать пара пустяков. И граната тоже пустяк, а мне их без гранаты взять никак нельзя было,- объяснил он так, словно перед ним стоял не старик-сторож, а капитан Николаенко.- Вот какое дело,заключил он.- Понятно?
Старик закивал головой - он не понял того, что сказал Федотов, но смысл слов русского, он чувствовал, был такой же успокоительный, как и его широкая улыбка, и старику захотелось, в свою очередь, сказать ему в ответ что-то хорошее и значительное.
- Здесь похоронен мой сын,- неожиданно для себя в первый раз в жизни громко и торжественно сказал он.- Мой сын,- старик показал себе на грудь, а потом на бронзовую плиту.
Он сказал это и с затаенным страхом посмотрел на русского: сейчас тот не поверит и будет смеяться.
Но Федотов не удивился. Он был советский человек, и его не могло удивить то, что у этого бедно одетого старика сын похоронен в такой могиле.
"Стало быть, отец, вот оно что,- подумал Федотов.- Сын, наверно, известный человек был, может, генерал".
Он вспомнил похороны Ватутина, на которых он был в Киеве, просто, по-крестьянски одетых стариков-родителей, шедших за гробом, и десятки тысяч людей, стоявших кругом.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.