Александр Андреев - Князь Довмонт Псковский Страница 2

В Троице прославляемого Господа Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа предвечное царство, не имеющее ни начала дней, ни конца жизни, всеми хвалится и воспевается за воплощение Его на земле от Девы. Проповеданием божественных Его учеников и апостолов воссияла во вселенной православная вера, истинная для многих мудрых и кажущаяся неистинной для порабощенных соблазнами. И все, кто подчинился преходящей и суетной славе этого мира, обманом и тенью считали промыслительное таинство, спасительная проповедь вочеловечения Христа и царства Его стали для иудеев соблазном, для эллинов же безумием. Из-за этого безумия, то есть неверия, многие страны были окутаны тьмою идолопоклонства и осквернены хождением в беззаконных делах. Об одной из таких стран, находящейся на западе, – Литве, много лет подчинявшейся соблазнам и искажавшей в человеке славу Божию в образ скверны, предлагается воспоминание в этой повести.

Во дни благочестивого великого князя Александра Ярославича Невского повелевал страной той великий князь Миндовг. Был он велик славой и богатством и не пренебрегал никакими желаниями плотскими, но хвалился всеми быстро увядающими доблестями мирскими, душевною нищетою целиком был объят и подчинен соблазну богомерзких идолов. Литовский вождь всегда пребывал в этом соблазне в злом прельщении, и было у него два сына: имя старшему Войшелк, а младшему – Довмонт, о котором и будет рассказ.

Эти княжичи сперва по традиции отцов были языческой веры, потом же благочестия лучами, точно светила, воссияли. Сперва же старший брат удостоился принять свыше некое божественное откровение и понял нечестие идольского соблазна, жизни бунтующей. Простился он с суетной, увлекающей в пропасть славой и пищей, оставил отечество свое, ушел на гору Синайскую и к неложной вере присоединился. Руки святителей приняли его, крещением он присоединился к Христу и назван был Давидом. Он возрастал в высшей славе, преуспевал в непорочной вере и прилежно учился божественным писаниям. Потом пришел на святую гору и принял монашеский образ, став пришельцем в пустынях. Постами, бодрствованиями и прилежным учением божественным словам он окончательно очистил и чувства и освободил душу от всяких посторонних привязанностей, бесстрастия светом ее просветив.

Рассказывают о нем, что однажды, оставив келью, он пришел в отечество свое и предстал перед отцом своим, с благой дерзостью исповедуя Спасителя Христа, Творца всех; идолов же много обличал и умолял своего отца оставить их соблазны и крещением отдаться Христу. Открыто говорил перед всеми о святом и нетленном пребывании в будущей жизни, но никто не принял слова о скрытой во Христе жизни, которая приводит к Богу. Помянутый же князь Довмонт, младший брат его, воспринял от него сладкое это учение и уверовал; коснулась тогда сердца его благодать Утешителя; и с тех пор искал подходящей минуты, чтобы освободиться от прельщения, как и было потом. Тот же божественный муж долго молил отца своего отойти от идольской мерзости, но не был услышан. Дьявол ожесточил сердце отца: не только не послушал, но ругал и укорял его, едва не замучил, но Бог не допустил этого. Он же, приняв это за имя Христово, возвратился на Святую гору, где смог в смертном теле принять жизнь ангельскую.

После уходя его минуло некоторое время, и был мятеж великий в стране Литовской: восстали друг на друга князья литовские, убивая друг друга. Убили же владыку своего и родстьвенника, помянутого князя Миндовга. Вскоре известие об убийстве его дошло во многие страны, даже до Святой горы. Помянутый же монах Давид, сын убитого князя Миндовга, который там проходил путь монашеского борения, услыхав об убийстве отца, поведал мысль свою игумену и благословение принял от него. Снял с себя иноческие ризы, но обета иноческого не бросил, облекся в воинский образ, собрал воинов многих и друзей отца своего и бояр и, помолясь Христу, пошел войной на языческую Литву. И с Божьей помощью победил убийц, и многих князей литовских разбил, а после такой сокрушительной победы вновь вернулся на Святую гору, где, неуклонно монашествуя, жизни конец принял. Говорится же о нем в одном писании, что он не хотел сотворить убийства, потому что это не иноческое дело, но Бог допустил, чтобы он отомстил за кровь христианскую: ибо тогда триста литовских язычников с женами и детьми бежали в Псков и крестились во имя Пресвятой Троицы.

Благородный же князь Довмонт, о котором рассказывает повесть эта, увидев происходящий мятеж и убийство отца, сокрушался в печали и слезах, точно тростник, ветром колебленный, колебался, размышляя; и, не зная, что делать, говорил про себя: «В отечестве ли жить или в чужие страны переселиться?» Вразумил же его Промысел Всевышнего: возненавидел идольский соблазн, решил переселиться в страны христианские и одновременно через крещение отдаться Христу. Поняв, что это будет правильно, он оставил отечество свое и со всем домом своим, с боярами и слугами, в 1266 году прибыл в богохранимый город Псков, где горожане с почестями встретили его.

Пробыв некоторое время в городе и узнав каноны православия, проникся желанием божественной любви и захотел немедленно просветиться крещением. Весь к Богу устремился, разгоревшись жаждой источника бессмертия, точно олень к воде. Что же потом? Горькую тьму соблазнов оставил и присоединился к сладостному свету истины, сменив прежнее нечестие на благочестие, и просветился божественным крещением во имя Пресвятой Троицы, Отца, и Сына, и Святого Духа, и имя ему во святом крещении было дано Тимофей, то есть «благочестивый». Родившись же водою и духом, радовался он радостью невыразимой, ибо удостоился быть сыном света. Как сказано, разорван был сердца его греховный покров, от древних времен омраченный, ушло помрачение души, происходящее от закоснелости тела. И познал радости Создателя, отступил от прежнего нечестия, изменился добрым изменением, ведущим на путь добродетели, чтобы превзойти благочестием многих.

От просвещения его и благого нрава радость великая была жителям города Пскова. Что же старейшины города? После доброго совета о нем, с подобающей честью на престол княжения его возводят и во всем, как владыке, почтительное повиновение приносят ему. Блаженный же и благородный князь Довмонт, хоть и принял среди людей власть княжескую и ото всех был почитаем и прославляем, но еще больше смирения и кротости проявлял ко всем, как воистину верный и кроткий раб Сказавшего: «Научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим». Следуя этому учению, блаженный украшался смирением, не гордясь и не возносясь из-за быстротекущей славы этого века. Знал он сущность человеческую: если кто и всему миру будет владыка, все же не сравнится ни с кем из меньших, кто обрел покой душе, прекратив грешить.