Феликс Козловский - Третий выходит на связь Страница 2

Комендант сел за стол и начал нервно тереть руками вспотевший лоб.

К нему в кабинет быстро вошел моложавый офицер СД. Стройный, подвижный, в ладно сшитом черном мундире.

После приветствия эсэсовец, не предъявляя документов, сел на стул и начал в упор разглядывать то стоящего перед ним коменданта, то потолок его кабинета.

Капитан Лизенгер, вытянувшись по стойке "смирно" и наклонив голову вперед, ждал. Но гауптштурмфюрер молчал и продолжал смотреть на коменданта ничего не говорящим взглядом. Лизенгер решился начать разговор.

- Слушаю вас, - проговорил комендант.

На офицера это не подействовало. Он не спеша полез в карман, достал сигареты, чиркнул зажигалкой, прикурил. У коменданта засвербело в носу, не удержавшись, он чихнул.

- Так, так, - наконец начал гауптштурмфюрер СД. - И куда вы смотрите, капитан Лизенгер? Кому служите?

- Я...

- Молчать! - резко прервал его офицер СД. - Молчать и слушать меня! Я буду задавать вопросы, а вы - отвечать на них.

- Слушаюсь!

- Уже на исходе вторые сутки, как в районе вашего города разбился и сгорел русский санитарный самолет "ПО-2". Его сбили наши асы. В самолете, вы сами сообщили об этом, летели партизаны. Вам, господин капитан Лизенгер, было приказано захватить их! Верно?

- Так точно, господин гауптштурмфюрер.

- Так почему вы, Лизенгер, не выполнили распоряжение?

- ?!

- Отвечайте! Я вас спрашиваю. Молчите?

- Мне сообщили, что русский... горящий самолет летит в направлении нашего города и должен упасть. В нем партизаны, которых необходимо захватить. Я поднял гарнизон по тревоге. Самолет действительно упал. Мои солдаты успели вовремя. Самолет сгорел, двоих пленили, правда, мертвых. А откуда они летели и что за партизаны, мне не известно, господин гауптштурмфюрер.

- А вам ясно, - несколько повысил голос Хойтнер, - что случай с русским самолетом не простой, раз им интересуемся мы? Докладывайте подробней!

- Господин гауптштурмфюрер, летевшие на самолете партизаны сгорели, то есть один сгорел, а второго мы убили при попытке к бегству, он не сдавался в плен.

- Убили... Очень плохо, - заметил Хойтнер. - Дальше!

- Докладываю. У одного, того, не обгоревшего, на фуражке была красная ленточка партизана. Оба в гражданской одежде. Нет, точно не могу утверждать. На втором одежды не было, вся сгорела.

- А сам? Тело, ноги... Очень обгорели? - осторожно спросил Хойтнер.

- Все сильно обгорело.

- А ноги, капитан Лизенгер, ноги?

- Не помню. Труп был обуглен, как головня.

- Дальше.

- Потом, - продолжал Лизенгер, - местные жители похоронили обоих. Две могилы... Там, где они погибли.

- А кто информировал население города, что это партизаны, господин капитан?

- У нас в тылу кругом партизаны. Да и ленточка... Кому же еще быть? Население не обманешь. - Лизенгер умолк.

- Все? - спросил Хойтнер. - Я подскажу кое-что. Вам необязательно знать, откуда и куда летели партизаны. Но в самолете было трое. Почему вы ничего не говорите о третьем партизане?

- С партизанами был бой, господин гауптштурмфюрер. Наши солдаты атаковали их. Солдаты докладывали, что был и третий, но... в немецкой форме. Я не уверен: позже они говорили, что это мог быть солдат нашего гарнизона. Было темно, стрельба...

- Интересно, очень интересно. Продолжайте, капитан Лизенгер. Думаю, что стреляли только солдаты гарнизона.

- Нет, господин гауптштурмфюрер, стреляли и они.

- Прошу точнее: стреляли или не стреляли? Один партизан стрелял?

- Не могу знать, но потерь с нашей стороны не было.

- Не было? - переспросил Хойтнер. - Вы участвовали в операции, капитан Лизенгер?

- Операцию возглавлял мой заместитель, я плохо себя чувствовал, проклятый грипп... А назавтра днем целым гарнизоном искали, как и было приказано, третьего партизана. Солдаты облазили вдоль и поперек все болото, но никого не нашли.

- Значит, операцию по задержанию партизан с самолета возглавлял ваш заместитель, а вы находились в комендатуре?..

- Виноват!

- Не в этом дело, капитан Лизенгер. Меня интересует не это. Мне важно знать, точно ли три человека было в самолете и ушел ли третий.

- Третий?.. - Лизенгер сел, потом снова встал.

- Сидите, капитан. Так что же с третьим?

- Мой заместитель, проводивший операцию, погиб, попав в засаду...

- Я вас, Лизенгер, не об этом спрашиваю.

- Третий партизан, как мне известно, скрылся в болоте, господин гауптштурмфюрер.

- Упустили. Целым гарнизоном упустили и до сих пор ни сумели схватить!.. Как отстреливался третий: яростно или так себе?

- Мне это неизвестно.

Хойтнер вяло посмотрел на Лизенгера, подумал, что от коменданта ничего больше не удастся узнать. А то, что сообщил Лизенгер, не дает ничего нового...

Но Хойтнер не терялся, он полагал, что наделен от природы лучшими качествами разведчика. Он был тщеславен, горд, самолюбив. И действовать мог куда оперативнее, чем этот капитан.

Он решил срочно допросить солдат гарнизона, участвовавших в операции по захвату экипажа санитарного самолета "ПО-2". А потом?.. Потом обстоятельства подскажут, что делать дальше.

Из опроса солдат Хойтнер не узнал ничего нового. Они в основном подтверждали сообщение Лизенгера. Третьего действительно видели в немецкой форме, похоже, в офицерской, но сумел ли он скрыться?.. Скорее всего, убит и гниет в болоте, там такие глубокие топи - не выбраться. Но все же Хойтнер узнал одну немаловажную деталь. Убитый партизан с ленточкой на фуражке был невысоким, светловолосым, а обгоревший - выше среднего роста.

Хойтнер долго беседовал с солдатами, вызывал их по одному и сразу по нескольку, задавал наводящие вопросы, спрашивал и про многое другое, что, казалось, не имело никакого отношения к случаю с самолетом.

Хойтнер не сказал капитану Лизенгеру, что он сам должен разыскивать третьего, скрывшегося партизана. Выполнение этой операции было вчера поручено лично ему, причем он, можно сказать, сам на нее напросился. Попал как кур во щи.

Работая в Минске и занимаясь борьбой с многочисленным минским подпольем, с партизанами. Хойтнер считал, что умеет разбираться в любой сложной обстановке. Но один из руководителей СД в Белоруссии, оберштурмбанфюрер СС Келлер, который считал Хойтнера карьеристом и выскочкой и не прочь был насолить ему при удобном случае, и поймал гаупштурмфюрера на слове.

Оберштурмбанфюрер, как и прежде, принял его предупредительно, вежливо и в заключение деловой беседы сказал, как будто между прочим, что только он, Хойтнер, на должном уровне смог бы провести операцию, связанную с русским самолетом.

Хойтнер решил, что Келлер шутит, и тут же ответил, что согласен, если ничего посерьезнее не предвидится. Келлер ничего не ответил и тут же перескочил на разговор о другом.