Алексей Шишов - Герои 1812 года. От Багратиона и Барклая до Раевского и Милорадовича Страница 2

В июле 1786 года переводится в Кавказский мушкетерский полк, тоже стоявший на линии. В этот полк были влиты остатки астраханских мушкетеров. В августе следующего года в 18 лет получает первый офицерский чин прапорщика.

…Первые боевые награды и командирское признание Петр Багратион получил в ходе Русско-турецкой войны 1787–1791 годов, называвшейся еще и как Вторая екатерининская турецкая война. Он участвует в штурме крепости Очаков, будучи удостоен за отличие золотым Очаковским крестом на Георгиевской ленте. Эта награда приравнивалась к Георгиевской, то есть к Военному ордену. В начале войны получает чины подпоручика и капитана (за штурм Очакова, в 21 год).

В офицерских чинах Багратион рос быстро. Здесь надо отметить такой немаловажный факт: князь не один год служил в адъютантах и ординарцах у генерал-фельдмаршалов светлейшего князя Тавриды Г.А. Потемкина и графа И.П. Салтыкова. В июле 1791 года стал премьер-майором с переводом в Киевский конно-егерский полк. В полк он так и не прибыл, оставаясь на прежнем месте службы. В ноябре 1793 года пожалован в секунд-майоры с последующим переводом в Софийский карабинерный полк.

Обращает на себя внимание то, что с самого начала появления князя из грузинского царского рода Багратиони на офицерском поприще он пользовался исключительным вниманием к себе со стороны высшего начальства. Он рос в чинах во многом благодаря тому, что его зачисляли на открывающиеся вакансии в разных полках. Это свидетельствовало о том, что связи Петра Ивановича в среде российской аристократии были достаточно прочными и высоких покровителей в молодости он имел предостаточно.

Но это никак не умаляет его личных достоинств, открывавших путь к «отличиям» на войне. Сомневаться в его храбрости, бесстрашии и умении вести за собой подчиненных на самые опасные дела начальникам Багратиона никогда не приходилось. Именно эти качества сделали его человеком популярным в среде русского воинства, в первую очередь среди нижних чинов.

Вновь отличиться на боевом поприще Петру Багратиону довелось во время Польской кампании 1793–1794 годов. Он участвовал в штурме укрепленного варшавского предместья Праги, за что был награжден орденом Святого Владимира 4-й степени с бантом и чином подполковника. В багратионовском формулярном списке о том сражении под стенами столицы Польши говорилось так:

«…Того же октября 24-го числа с одним же эскадроном при штурме прагском отряжен был вперед в сильной и жестокой штурм, поражал конницу неприятельскую и гнал их до самой реки Вислы, где они от боязни бросились в воду».

Уже тогда, в Польше, в ходе приступа укреплений Праги, на командирские способности и бесстрашие князя Багратиона обратил внимание сам А.В. Суворов-Рымникский, предсказавший храброму пехотному офицеру, своему выученику, большое будущее. Полководец в воинских дарованиях своих подчиненных не ошибался, поскольку «судил их по себе».

В июле 1795 года князь Петр Багратион назначается командиром 1-го батальона Лифляндского егерского корпуса, через год – командиром 7-го егерского батальона. В 1797 году принимает командование над 7-м (позднее – 6-й) егерским полком. В феврале 1798 года получает чин полковника.

Егеря в ту эпоху считались отборной легкой пехотой. Багратионовский полк отличался самой лучшей стороной боевой выучки. Князь с января 1799 года становится шефом егерского своего имени полка. 4 февраля того же года император Павел I жалует его чином генерал-майора.

Каким смотрелся князь с родословной из грузинских царей Багратиони в русском генералитете? Каким видела Петра Ивановича в генеральских эполетах армейская семья? Один из хорошо знавших его современников писал после Отечественной войны 1812 года:

«Этот человек и был и теперь знаком всякому по своим портретам, на него схожим. При росте несколько выше среднего, он был сухощав и сложен крепко, хотя несвязно.

В его лице были две особенные приметы: нос, выходящий из меры обыкновенных, и глаза. Если б разговор его и не показался вам усеянным приметами ума, то все ж, расставшись с ним, вы считали бы его за человека очень умного, потому что ум, когда он говорил и о самых обыкновенных вещах, светился в глазах его, где привыкли искать хитрости, которую любили ему приписывать.

На него находили минуты вдохновения, и это случалось именно в минуты опасностей; казалось, что огонь сражения зажигал что-то в душе его, – и тогда черты лица, вытянутые, глубокие, вспрыснутые рябинами, и бакенбарды, небрежно отпущенные, и другие мелочные особенности приходили в какое-то общее согласие: из мужчины невзрачного он становился генералом красивым. Глаза его сияли; он командовал и, в бурке, с нагайкою, на простом донце, несся, опережая колонны, чтоб из начальствующего генерала стать простым передовым воином.

Это был наш князь Багратион!..»

…Талант большого военачальника у П.И. Багратиона раскрылся под знаменами русского военного гения Александра Васильевича Суворова в Итальянском и Швейцарском походах 1799 года. Тогда молодой 30-летний генерал командовал авангардом союзной русско-австрийской армии, действовавшей в Северной Италии против захвативших ее французов.

В начале апреля он совместно с союзниками-австрийцами захватил важную по местоположению крепость Брешиа. Потом последовали победы над французскими войсками у Палацалло, взятие города Бергамо, разгром французского генерала Серрюрье у Лекко…

Командиром суворовского авангарда генерал-майор князь Багратион стал так. Когда генерал-фельдмаршал А.В. Суворов-Рымникский прибыл в итальянский город Верону, командир разместившегося здесь русского корпуса генерал-лейтенант Розенберг представил ему полковых командиров. Суворов был особенно рад увидеть Багратиона, шефа 6-го егерского полка, которого хорошо знал по Польскому походу 1794 года.

Когда представление корпусного генералитета закончились, генерал-фельдмаршал приказал Розенбергу: «Пожалуйте мне два полчка пехоты и два полчка казачков».

У полководца Суворова это означало, что в самое ближайшее время предстоит выступление в Итальянский поход и что в авангарде будут идти два пехотных полка, имея впереди два полка донских казаков. Для такого дела требовалось отобрать наиболее подготовленных людей. Однако генерал-лейтенант Розенберг не понял смысла суворовских слов.

На следующее утро Суворов-Рымникский вновь повторил свои слова о «полчках». Но корпусной начальник и на сей раз не смог понять приказания, отданного ему генерал-фельдмаршалом. «Тогда из строя генералов вышел Петр Иванович Багратион и смело сказал:

– Ваше сиятельство! Вверенный мне 6-й егерский полк готов.