Николай Свешников - Воспоминания пропащего человека Страница 2

Оставшиеся после него мемуары представляют разноаспектный интерес, однако особенно ценны они в качестве одного из немногих источников по истории низовой книжности, причем принадлежащего к числу наиболее точных и достоверных. Дело в том, что наряду с солидными издателями и упоминаемыми в курсах истории литературы писателями, которые обычно находятся в поле зрения мемуаристов и историков книги, в Москве и Петербурге существовала еще книжность «рыночная», обращенная к крестьянству и городским низам. Возникла она в последней трети XVIII в., когда стала быстро расти численность читателей из этой среды. Уже тогда существовали книгопродавцы, писатели и издатели, обслуживающие только эту аудиторию[9]. С течением времени низовая книжность упрочилась и в последней трети XIX в. уже опережала по тиражам книжность «высокую».

За более чем столетнее существование, к концу XIX в., она сложилась в особый мир с прочно налаженными механизмами создания и распространения книги. Хотя изменения в издательском репертуаре происходили постоянно, тем не менее эта сфера была очень консервативна, а традиции — весьма устойчивы. Между столицами здесь сложилось своеобразное разделение труда (Москва обеспечивала главным образом сельского читателя, а Петербург — городское простонародье), причем в каждой из них сложились своеобразные «опорные пункты». В Москве изданием и продажей подобных книг занимались преимущественно «книжники» с Никольской улицы, в Петербурге, как отмечал автор путеводителя по городу, — «мелкая рыночная торговля, приютившаяся по Большой Садовой и в прилегающих к ней рынках, а также на ларях, у букинистов. Торговля эта неразборчива — купит и продаст что угодно: она, собственно, и живет распродажей, преимущественно разной завали и старья. Здесь все есть — начиная от сказки о Бове Королевиче, до разрозненных томов Академического словаря, сочинений философских и наиспециальнейших. Попадаются иногда весьма редкие ценные книги. Некоторые из апраксинских книгопродавцев прославили себя и издательской деятельностью, каковы: Екшурский, Федоров, Холмушин и другие Издания их почти не печатаются иначе, как в десятках тысяч экземпляров: это, преимущественно, так называемые народные книжки: сказки, буквари, „жития“, сонники и т. п.

Торговля с ларей производится главнее всего у мостов, например, у Аничкова, Казанского, Полицейского и других».[10]

Символом «рыночной» книжной торговли в Петербурге стал Апраксин рынок. Там с конца 1780-х гг. торговали старыми книгами Вначале — «на рогоже» и «в развал», с 1810-х гг. стали появляться книжные лари и лавки, причем продавали преимущественно лубочные картины и «народные» книги Как отмечал П. К. Симони, «для мелкого чиновничества, духовенства, купечества, мещанства, ремесленников, солдат, прислуги из барских домов и т. п. людей на Апраксином был постоянный клуб, в котором заранее условливались встречаться знакомые, чтобы отвести душу в беседе и заняться вместе покупками».[11]

Рыночными книгопродавцами и издателями становились, как правило, выходцы из крестьянской, мещанской или купеческой среды Они хорошо знали вкусы народного читателя и в своей деятельности стремились ориентироваться на них. В результате к народу попадали два типа книг — изданные давно и новые, но в культурном плане и те и другие были, как правило, книгами устаревшими. Те идеи и литературные образцы, которые волновали читателей из привилегированных кругов в прошлом, устарев и «выйдя из моды» там, постепенно «спустились» в народную среду. Это были либо просто старые книги, продаваемые букинистам за ненадобностью, либо старые тексты, переизданные (нередко после переработки и адаптации) теми же букинистами.

Основу издательского репертуара составляли переиздания старых книг (жития святых, духовно-нравственные произведения: обработки фольклора, лубочные романы, получившие известность еще в 1830–1840-х гг: песенники, письмовники и т. д.), прикладные пособия (по столярному делу, строительству, виноделию и т. п.) и новые книги (романы, сценки, анекдоты, юмористические стихи и др.).

Подготовкой текстов для рыночных издателей занимались литераторы, специализировавшиеся на подобной литературе. Как отмечалось тогда, «авторами подобных произведений являются люди полуграмотные: спившиеся с круга подьячие: чиновники, получившие за какую-нибудь провинность волчий паспорт, несчастные юноши, скитающиеся по ночлежным притонам и там утратившие всякий облик человеческий. И вот, за полтину денег и за полштоф очищенной, подобные авторы — в редкие минуты трезвого вдохновения — пишут книжки для народа!» [12]Петербургских литераторов такого рода Свешников называет сам: Н. И. Волокитин, А. К. Нестеров, Н. Ф. Суслов, П. П. Татаринов. Можно добавить еще В. Я. Шмитановского: среди москвичей были известны И. С. Ивин, M. Е. Евстигнеев, И. К. Кондратьев, В. А. Лунин (псевдоним — Кукель), Н. М. Пазухин. В. Суворов и др. Они получали за печатный лист 3–5 рублей (в иллюстрированных журналах платили за лист 20–30 руб., а в «толстых» — 50–100 руб.).

Главным для издателей было любой ценой продать выпущенные книги. Поскольку покупатель ориентировался не на авторов (их имена обычно не запоминали), а на тему, было очень важно привлечь внимание названием книги или умелой рекламой. Поэтому во всех низовых газетах издатели помещали обширные рекламные объявления с завлекательными характеристиками изданных книг, на которые нередко «ловились» провинциальные читатели. В прессе отмечалось, что «в нашей обширной матушке России всегда находится довольно легковерных и любопытных людей, которые попадаются на удочку, заброшенную ловким издателем, шлют ему рубли и разумеется получают ничего не стоящую дрянь: издание расходится за изданием, спекулятор богатеет…»[13]

Коммерческий успех какой-либо новой книги нередко приводил к появлению подражаний ей и, нередко, подделке ее названия и фамилии автора. Например. Е. И. Екшурский, о котором пишет Свешников, после успеха пьесы Н. И. Чернявского «Гражданский брак» выпустил роман Н. М-ой «Гражданский брак», вслед за нашумевшим романом В. В. Крестовского «Петербургские трущобы» — книгу В. К-го «Варшавские трущобы» и т. д.

Если книга почему-либо «не пошла», рыночные издатели нередко перепечатывали титульный лист (изменив название книги и год издания) и вклеивали его на место старого, тем самым подновив книгу.

Одним из важнейших принципов рыночной книжности была доставка книг к покупателю. Если «высокая» книга продавалась в магазинах и покупатель сам шел за ней (или посылал слуг с конкретным заказом), то низовую книгу несли к читателю «ходебщики» (уличные букинисты) в городе и офени — в деревне.