Иван Феоктистов - Анекдоты и предания о Петре Великом Страница 2

Порядокъ расположенія анекдотовъ въ нашей книгѣ, насколько это возможно было сдѣлать, хронологическій. — Одинъ изъ анекдотовъ (XXI) къ Петру собственно не относится, но мы ввели этотъ анекдотъ для болѣе полной характеристики кн. Я. Долгорукова, занимающаго въ другихъ анекдотахъ видное мѣсто.

Первоначальный текстъ настоящей книги[5] былъ любезно просмотрѣнъ М. А. Андреяновымъ и С. Н. Шубинскимъ, которымъ и приношу здѣсь свою искреннюю благодарность. Благодаря ихъ указаніямъ (особенно С. Н. Шубинскаго), я могъ сдѣлать нѣкоторыя необходимыя исправленія и дополненія въ своей работѣ.

Ив. Ѳ.

I.

Ранняя любовь къ воинскимъ упражненіямъ.

Когда Петру было три года, то въ день его именинъ въ числѣ другихъ подарковъ одинъ купецъ поднесъ ему маленькую саблю. Царевичъ на всѣ другіе подарки смотрѣлъ равнодушно, но саблю принялъ съ необыкновенною радостью. Онъ велѣлъ купцу себя приподнять, поцѣловалъ его въ голову, спросилъ, какъ его зовутъ, и сказалъ, что онъ его не забудетъ. Послѣ этого просилъ онъ своего отца опоясать себя саблею, а купца чѣмъ-нибудь наградить, Царь Алексѣй Михайловича, позвалъ духовника и по прочтеніи имъ молитвы опоясалъ сына саблею, а купца велѣлъ пожаловать званіемъ гостя[6]. Обрадованный царевичъ приказалъ позвать купца и самъ объявилъ ему царскую милость, а саблю не могли уже съ тѣхъ поръ съ него снять, такъ что нерѣдко и засыпалъ онъ съ нею.

Алексѣй Михайловичъ, видя въ сынѣ склонность къ военнымъ упражненіямъ, приказалъ собрать изъ дворянскихъ дѣтей нѣсколькихъ однолѣтокъ царевичу, сдѣлать подходящее для нихъ оружіе и обучить воинскимъ пріемамъ. Это распоряженіе такъ обрадовало царевича, что онъ, цѣлуя руки отца, плакалъ; и съ того времени не было для него лучшаго веселья, во дворцѣ и на дворѣ, какъ играть съ тѣми дѣтьми въ солдаты.

Такая сильная склонность къ военнымъ забавамъ въ маленькомъ ребенкѣ удивляла всѣхъ окружающихъ, и они говорили: «что будетъ съ этимъ ребенкомъ, когда онъ придетъ въ возрастъ?»

II.

Первая потѣшная рота.

Любовь къ воинскимъ упражненіямъ съ лѣтами только росла въ Петрѣ. Во время правленія царевны Софьи онъ жилъ, удаленный отъ дѣлъ, въ подмосковномъ селѣ Преображенскомъ. Здѣсь, познакомившись съ иностранцами, жившими въ Нѣмецкой слободѣ[7], устроилъ онъ при ихъ помощи изъ своихъ сверстниковъ и охотниковъ изъ придворныхъ служителей настоящую солдатскую роту на иностранный образецъ. Чтобы пріучить какъ самого себя, такъ и товарищей своихъ безпрекословному повиновенію и вообще правиламъ строгой дисциплины, а также и испытать на самомъ себѣ, что солдатъ можетъ и долженъ дѣлать, Петръ записалъ себя въ эту роту — сначала барабанщикомъ, а потомъ рядовымъ, и не только былъ внесенъ въ солдатскій списокъ, но и несъ на себѣ всѣ условія солдатской жизни и всѣ обязанности простыхъ солдатъ: спалъ вмѣстѣ съ ними въ одной и той же палаткѣ, ѣлъ ту же пищу, что и они, такъ же одѣвался, стоялъ въ очередь на караулѣ, исправлялъ всѣ солдатскія работы, возилъ для постройки крѣпости землю въ телѣжкѣ, сдѣланной своими руками, — и проч., и проч. За усердное исполненіе всѣхъ солдатскихъ обязанностей онъ былъ произведешь въ сержанты, и это повышеніе было принято имъ съ великою радостью.

Бояре, видя молодого государя въ такихъ трудахъ, по ихъ мнѣнію неприличныхъ царскому достоинству и вмѣстѣ съ тѣмъ изнуряющихъ молодыя силы, неоднократно старались отговорить его отъ нихъ, но Петръ и не думалъ слушаться. Наконецъ, по просьбѣ бояръ и самой царицы, его матери, убѣждалъ его и самъ патріархъ не утруждать себя свыше мѣры.

— Вѣдаю, — говорилъ патріархъ, — что упражненія твои полезны, но здоровье твое всего дороже. И мы, богомольцы твои, со всѣми подданными просимъ и молимъ тебя не приводить въ ослабленіе безмѣрными трудами твоего здоровья.

Молодой царь[8], терпѣливо все это выслушавъ, сказалъ, что, конечно, кто-нибудь лишнее наговорилъ патріарху о его трудахъ. Патріархъ признался, что дѣйствительно, кромѣ того, что самъ онъ знаетъ о трудахъ царя, и бояре, сокрушаясь о томъ, не разъ ему говорили. На это Петръ отвѣчалъ, что усердіе бояръ къ нему ослѣпляетъ ихъ, и что они худо знаютъ, какъ въ остальной Европѣ государи воспитываютъ своихъ дѣтей, которыхъ они съ самыхъ малыхъ лѣтъ, не давая имъ никакой воли и покоя, утруждаютъ постояннымъ ученьемъ. Его же занятія, дѣлающіяся по собственной охотѣ, не только не ослабляютъ его здоровья, но еще болѣе его укрѣпляютъ.

— Къ тому же, — прибавилъ Петръ. — много времени проходить у меня, владыко святый, и въ пустыхъ забавахъ, отъ, которыхъ, однако никто меня не отвлекаетъ.

Такимъ образомъ онъ съ прежнимъ увлеченіемъ продолжалъ свои военныя занятія, и скоро за первою потѣшною ротою образовалась и вторая — въ селѣ Семеновскомъ. Эти-то двѣ роты и были началомъ первыхъ нашихъ гвардейскихъ полковъ — Преображенскаго и Семеновскаго.

III.

Боязнь воды въ дѣтствѣ.

Разсказываютъ, что, несмотря на сильную любовь къ воинскимъ упражненіямъ, у Петра Великаго въ раннемъ же дѣтствѣ наблюдалась крайняя боязнь воды. И хотя охотно слушалъ онъ разсказы о морскихъ сраженіяхъ, но самъ и не думалъ затѣвать военныхъ упражненій на судахъ. Причиной этой боязни былъ сильный испугъ, испытанный имъ въ пятилѣтнемъ возрастѣ, Случилось это такъ.

Мать Петра, царица Наталья Кирилловна, въ весеннее время ѣздила на богомолье въ монастырь. Настало половодье. Приходилось переѣзжать черезъ ручеекъ, отъ наводненія сдѣлавшійся настоящею рѣкою. Царица сидѣла въ каретѣ и дремала, а Петръ спалъ у нея на рукахъ. Въ это время карета наклонилась на бокъ и зачерпнула воды. Люди, сопровождавшіе царицу, закричали. Отъ этого крика царица очнулась и сама въ страхѣ сильно закричала, а отъ ея крика пробудился царевичъ и, видя воду въ каретѣ и слыша шумъ бѣгущаго ручья, до того былъ перепуганъ, что даже заболѣлъ лихорадкой.

Съ тѣхъ поръ онъ не могъ спокойно смотрѣть на воду, была ли то рѣка, озеро или даже прудъ. Онъ старался скрывать страхъ свой, но безуспѣшно, такъ какъ для всѣхъ замѣтно было, что онъ никогда не катался на лодкѣ, не купался и не переѣзжалъ въ бродъ черезъ рѣку, какъ бы мала она ни была, — и это продолжалось до четырнадцатилѣтняго возраста. Въ эти лѣта онъ освободился отъ своего страха слѣдующимъ образомъ.

Князь Борисъ Алексѣевичъ Голицынъ, занимавшій при Петрѣ.мѣсто дядьки, предложилъ ему позабавиться псовою охотою. Парь не любилъ вообще никакой охоты, но изъ уваженія къ князю согласился на его просьбу. Во время охоты князь, желая уничтожить въ молодомъ царѣ боязнь воды, съ намѣреніемъ завелъ его къ берегамъ рѣки Истры. Петръ, увидя рѣку, остановилъ коня.