Евгений Нилов - Зелинский Страница 2

Дочь Николая Дмитриевича — Раиса Николаевна вспоминает, как в детстве няня говорила ей о них: «Это Гоголи». Однажды, когда отец хотел «похвастаться» при гостях своей дочкой и спросил ее, кого изображают бюсты в кабинете, она важно ответила няниными словами: «Это все Гоголи».

ГЛАВА 2

Весной 1872 года Николай Зелинский окончил Тираспольское уездное училище. Пришлось серьезно думать о дальнейшем образовании, надо было отдавать мальчика в гимназию.

Мария Петровна не могла расстаться с внуком. Она оставила свой дом и переехала в Одессу.

Одесса в 70-х годах поражала красотой и беспечным, чисто южным образом жизни. Всюду было много шума, движения. По улицам мчались коляски, кабриолеты. Непрерывно двигалась пестро одетая толпа гуляющих. Сновали цветочницы, продавцы фруктов, сластей и контрабандного товара. Прямо на тротуарах, мощенных синими плитами, стояли мраморные столики под широкими белыми зонтиками. В кафе и ресторанах играли румынские оркестры, пели заезжие певицы.

Но самым чудесным было море. Оно окружало город. Почти каждая улица в конце концов выводила к ослепительному морскому простору.

Одесситы любили рассказывать приезжим то, что они называли историей своего города. Их рассказы услыхал и Зелинский…

В начале столетия к берегам Одессы иностранный корабль привез чужеземца герцога Ришелье. На родине ему угрожала смерть от разъяренной «черни». Он вырвался из пламени буржуазной революции и, помня о схватках на улицах Парижа, вышел на чужой берег, держа руку на эфесе шпаги.

Этот край с мягким климатом Франции, этот город, окруженный морем, понравился ему. Эммануил Ришелье стал первым градоначальником Одессы.

Француз хотел сделать из Одессы второй Париж. Он отворил двери города для иностранцев. В новый черноморский порт хлынул поток греков, французов, итальянцев, албанцев.

Простые люди Одессы, русские и украинцы, строили город, порт, рыли канализацию, возводили целые кварталы. А иностранцы давали всему свои названия. Так появились похожие на аллеи парка улицы Дерибасовская, Ришельевская, Маразлиевская, Ланжероновский пляж, Французский бульвар.

Вскоре Николай Зелинский побывал и в районах, где жил рабочий люд Одессы, — на Молдаванке, Пересыпи, Ближних и Дальних Мельницах.

В памятной книжке одесского градоначальства в те годы было записано: «Многие из беднейших жителей ютились в землянках, вырубленных в скалах. На Молдаванке, Пересыпи, Слободке и других окраинах не было ни мостовых, ни освещения, ни тротуаров. Вдоль Пересыпи проходила громадная канава, по которой спускались нечистоты с верхней части города».

Это была Одесса грузчиков и водовозов, прачек и башмачников, плотников и кузнецов.

Так Зелинский узнал две Одессы. Одна принадлежала чиновникам, негоциантам и богатым иностранцам, другая — рабочему люду, бедноте.

Дождавшись реставрации Бурбонов, Ришелье уехал из России. Но иностранцы и их потомки, обосновавшиеся в России, помнили герцога. Ему поставили памятник на площади, в центре города. В городе был открыт иезуитами лицей имени Ришелье. Его имя присвоили и созданной затем в стенах лицея гимназии.

В августе 1872 года Николай Зелинский, успешно сдав вступительные экзамены, был принят в первый класс Ришельевской гимназии.

Гимназия, получившая столь «знаменитое» имя, принадлежала к числу привилегированных учебных заведений. В ней учились мальчики из аристократических семей и сыновья негоциантов.

В гимназии действовал только что введенный в 1871 году устав, разработанный ярым реакционером, министром народного просвещения Толстым.

«Спасение юношества в изучении древних языков и в изгнании естествознания и излишних предметов, как способствующих материализму и нигилизму», — писалось в уставе.

В соответствии с этим и было поставлено преподавание в гимназии, где учился Зелинский.

На изучение латинского и греческого языков, древнего периода русской литературы и истории царствующего дома отводилась основная часть учебного времени.

Введены были элементы военной муштры. На школьном дворе ученики маршировали, по команде проделывая разного рода артикулы. За ними присматривали надзиратели-педели, большей частью из отставных унтер-офицеров.

Николай Зелинский хорошо учился по всем предметам. Ему нравились латинский язык, древняя история и литература. Единственно, что ему не хотелось учить, — это греческий. Впрочем, оценки и по этому предмету у Зелинского были хорошие.

Николай Зелинский и в старших классах продолжал быть в числе первых учеников гимназии. Он примирился с греческим, хорошо знал латинский, немецкий и французский.

Учитель математики отмечал Зелинского как способного ученика. Он был доволен быстротой его соображения, логикой мысли. «Из вас, господин Зелинский, выйдет математик», — предрекал педагог.

Но Зелинский увлекался больше историей. Ее преподавал демократически настроенный учитель Смоленский, пользовавшийся большим уважением учеников.

Любовь к истории, особенно к истории военных походов, Зелинский сохранил на всю жизнь. Особенно любил он читать о суворовских походах, знал много интересных эпизодов из них и, когда рассказывал, непременно вспоминал и историю своего прадеда-турка.

Большинство гимназистов в конце 70-х годов тяготилось обстановкой среднего учебного заведения. Одни из них, потеряв ко всему интерес, плохо учили уроки, ничего не читали, а в свободное время не уме ли себя занять.

Другие задавали себе вопросы, не предусмотренные программой министерства просвещения, они улавливали новые веяния, биение новой жизни. Эти юноши читали произведения Писарева, Чернышевского, Добролюбова, знакомились с работами Бокля, теорией Дарвина. Многие из них в знак протеста пренебрегали изучением классических дисциплин.

Зелинский считал для себя обязательным добросовестно учить все предметы. Благодаря хорошим способностям занятия не отнимали у него времени, и он много читал. В старших классах стала проявляться его склонность к естественным наукам. В Ришельевской гимназии кабинет по физике был хорошо оборудован. Он сохранился еще со времен бывшего лицея иезуитов. Однако учителя, связанные официальной программой, почти не использовали приборов. Видя в Зелинском и его друге Мише Мамуровском пытливых юношей, преподаватель естественной истории дал им возможность на опыте знакомиться с физическими явлениями. Друзья по многу часов проводили в кабинете, налаживая приборы для физических опытов.