Борис Алмазов - Петербургские святые. Святые, совершавшие свои подвиги в пределах современной и исторической территории Санкт-Петербургской епархии Страница 2

Многие начали уходить в пустыню для особого аскетического подвига, другие стремились реализовать призыв Господа к святой жизни, оставаясь в миру, в том месте и том звании, где по Промыслу Божию, им довелось быть. И сложилась в Церкви традиция далеко не всех именовать святыми, а только тех, кто действительно прославился жизнью, до конца устремленной к Богу и принесшей ощутимые плоды.

Святых у Бога много больше, чем мы знаем. Но те, кто причислен к лику святых, канонизирован на церковных Соборах, становятся добрым примером и молитвенниками о нас перед Господом. Мы порой обращаемся к живущим на земле братьям по вере, благочестивым людям, с просьбой о нас помолиться. Однако для христиан нет непроходимой границы между землей и Небесной Церковью. Мы поминаем в молитвах усопших, а тех, чью святость удостоверяет сама Церковь, просим молиться о нас, и они помогают нам с великой любовью.

Для канонизации обычно важны свидетельства о чудесах, связанных с именем предполагаемого святого, его почитание в народе и, желательно, нетление мощей. Последнее не строго обязательно, и вообще все эти условия не всегда исполняются. Так, от преподобного Андрея Рублева мы имеем сегодня только его иконопись и кое-что из письменных свидетельств, но… это немало.

Выделяется несколько чинов святых, т. е. разных типов святости: во-первых, Пресвятая Богородица, во-вторых, ангельские силы (бесплотные вестники Божии и наши покровители), а затем пророки, апостолы, святители (святые епископы), священномученики, мученики, преподобные (святые иноки и инокини) и праведные миряне. Те же, кто особо потрудился на миссионерском поприще, обращая к Богу целые народы, именуются равноапостольными, как просветители славян святые братья Кирилл и Мефодий, святой благоверный князь Владимир или русский святитель Николай Японский. И жили все эти люди не только в давние времена, есть в их числе и почти наши современники. Например, новомучеников Российских, пострадавших в XX веке, кажется не меньше, чем мучеников Древней Церкви.

Мы слышим порой слова о Святой Руси, что, конечно, не то же самое, что сумма исторических русских территорий. Никогда мы не должны забывать, что это земля наша в ее православных святых (и среди них не только славяне). Это как икона Небесного Царствия, написанная не кистью, а их удивительным житием.

Архимандрит Александр (Федоров)

Допетровское время

Освоение и заселение новых земель Русского Севера православными людьми происходило мирно и постепенно, начиная с Х в. Сначала продвигались отдельные ватаги охотников, которые разведывали новые, в основном, совершено не заселенные или слабозаселенные местными финскими племенами территории. Они ставили немногочисленные охотничьи избушки и передавали в рассказах, а то и в рисунках, первоначальное представление о здешних краях.

Вслед за ними шли монахи-отшельники. Они основывали скиты, со временем, превращавшиеся в монастыри – центры духовной, культурной и экономической жизни целых районов.

Сюда, к монастырям, начинали прибывать переселенцы, осваивать новые охотничьи и рыболовецкие угодья, рубить лес, распахивать землю под пашню.

К монастырям тяготели и местные жители, поскольку в монастырях кипела жизнь. Здесь можно было получить, в случае нужды, различную помощь, здесь расцветала «книжная премудрость».

Северные монастыри становились центрами торговли, постепенно превращаясь в неприступные крепости, которые стали необходимостью с возникновением государств. Здесь спасались жители окрестных мест от набегов лихих людей – все равно, «каких язык». Это могли быть литовские или финские язычники или новгородские разбойники – ушкуйники, могли быть дружины суздальских и московских князей или сменившие «мурман» (варягов-норвежцев) шведы и немцы.

В списке Собора Санкт-Петербургских святых, составленном в хронологическом порядке, первое место принадлежит Антонию Дымскому, 800 лет назад основавшего первый монастырь на землях Господина Великого Новгорода, на которых стоит нынче Санкт-Петербург.

Есть в этом глубокий символический смысл, замеченный священником Геннадием Беловоловым: «Антоний, ученик Варлаама Хутынского, пришел на Дыми из Новгорода, конечно, он не знал, что станет первым молитвенником неведомого ему Града Святого Петра. Но есть в его подвиге одно удивительное и знаменательное совпадение, как бы предсказавшее будущее явление нашего Санкт– Петербурга.

Предание рассказывает, что преподобный Антоний обрел на озере большой камень, лежавший на дне. Верх камня был вровень с водою. Когда вода поднималась, камень исчезал под водой, когда опускалась – камень вновь показывался. Антоний приплывал к камню на лодке и подолгу молился на нем среди глади вод. Подвижник исполнил уникальный подвиг стопничества на водах, предварив стояния на камне Серафима Саровского и Серафима Вырицкого. Этот камень стал основанием Дымского монастыря. Можно сказать, что этот камень и стал краеугольным камнем всей будущей Петербургской епархии. Мы знаем, что Санкт-Петербург – Город Святого Петра, забывая, что буквально это означает Город Святого Камня (имя Петр в переводе с греческого – «скала», «камень»).

И этот первый молитвенный камень петербургской земли на Дымах напоминает о ее последнем камне в Вырице, где был вымолен наш город в годы блокады.

Эти два святых камня являются как бы духовным основанием петроградской земли. Историю Петербургской епархии наиболее кратко и наиболее емко можно выразить формулой: от камня преп. Антония Дымского († 1224) до камня преп. Серафима Вырицкого († 1949).

Прп. Антоний Думский

(† ок. 1224)[1], Память 30 января, 7 июля[2]

Родился прп. Антоний в Новгороде около 1157 года. Там же в Хутынском монастыре принял пострижение и в той же обители, по кончине преподобного Варлаама в 1192 году, стал игуменом. Спустя некоторое время он тайно ушел из монастыря и поселился на берегу Дымного (или Дымского) озера, в 15 верстах от города Тихвина, где обрек себя на тяжелые подвиги. Для большего изнурения плоти он постоянно носил на голове железную шляпу. Постепенно вокруг него собралась братия. С общего согласия и испросивши благословения архиепископа Новгородского Исайи они поставили церковь во имя Антония Великого с приделом Покрова Богоматери.

По преданию, преподобный Антоний совершил путешествие в Константинополь и по Святым местам. Документальных подтверждений этому нет, однако нет оснований и не верить. Первым русским путешественником – паломником, побывавшим в Святой Земле в 1106–1108 годах, стал игумен Даниил, так что дорога русским людям в Константинополь и Палестину была известна. Однако это трудностей и опасностей пути не уменьшало. Таким оставался древний путь из варяг в греки, постоянно в эти годы прерываемый половецкими набегами. По нему, вероятно, следовал Антоний, а уж переход через Средиземное море, кишевшее морскими разбойниками, становился, безусловно, подвигом. Для современников благополучное возвращение из такого странствия объяснялось только Божьим заступничеством.