Г. Байдуков - Встречи с товарищем Сталиным Страница 2

Иосиф Виссарионович знакомится с нашими женами. Расспрашивает, как мы отдохнули. Его простота и скромность сразу привлекают к нему всех гостей.

Сталин ведет нас по аллеям и по дороге рассказывает о своей даче, показывает нам каждый куст и дерево, которых здесь так много. Видно, Сталин очень любит фруктовые деревья. Подошли к лимонному кусту.

Иосиф Виссарионович заботливо поправил бамбуковую палочку, чтобы легче было веткам удерживать крупные желтые плоды. А ведь многие думали, что здесь не вырастут лимоны! Сталин сам посадил первые кусты, сам ухаживал за ними. И теперь он убедил своим примером многих садоводов.

Он рассказывает об этом задорным голосом и часто подшучивает над горе-садоводами.

Подошли к большому дереву. Я его совсем не знаю.

— Как называется это дерево? — спросил я у Сталина.

— О, это замечательное растение! Зовется оно эвкалипт, — сказал Иосиф Виссарионович, срывая листья с дерева.

Он растирает листья на руке и каждому дает понюхать.

— Чувствуете, какой сильный запах? Вот этого запаха не терпит малярийный комар.

Иосиф Виссарионович рассказывает, как при помощи эвкалипта американцы избавлялись от комара во время постройки Панамского канала, как тот же эвкалипт помог при работах в болотистой Австралии.

Мне стало очень неловко, что я не знал этого замечательного дерева.

Так, разговаривая, мы незаметно обошли весь сад.

Затем наш гостеприимный хозяин предложил осмотреть дом.

— Идите во все комнаты и смотрите не стесняясь.

В доме мы не заметили ничего лишнего, никакой роскоши. Здесь всё очень просто, скромно и чисто.

По пути в столовую Сталин пооткрывал шторы на окнах и спросил, готов ли обед.

Затем мы снова вышли в сад.

Жданов сильно закашлялся. Его кашель похож на кашель летчика Чкалова. Я сказал об этом вслух, добавив, что летчики всегда кашляют от простуды.

Иосиф Виссарионович немного рассерженным голосом стал говорить, что заводы и конструкторы еще плохо заботятся о летчиках, не обогревают хорошо кабины самолетов. Тут же он пожурил и нас, летчиков, за то, что мы не требуем хороших условий для работы, и за то, что в момент опасности не всегда выпрыгиваем с парашютом.

— Лучше погубить самолет, чем губить летчика! Машин мы можем сделать много, а вот смерть человека — дело непоправимое, — сказал Сталин.

Подошли к веранде, на которой были расставлены кегли. Иосиф Виссарионович предложил поиграть в кегли. Он сам первый взял тяжелый деревянный шар и, ловко размахнувшись, пустил его с руки по доске. Он сбил стоявшие посредине кегли — короля и нескольких солдат. Потом стал играть Беляков. Саша долго пускал шары, пока научился докатывать их до места назначения. Мы всё время над ним подшучивали.

Когда все наигрались вдоволь, Сталин посоветовался с гостями: не пора ли приступить к обеду? Мы согласились. Он повел нас к столу. За обедом все держались свободно и весело — так приветлив был Иосиф Виссарионович. Я чувствовал себя, как на большом веселом празднике.

После обеда Чкалов, Беляков и я рассказали товарищу Сталину о плане перелета через Северный полюс. Иосиф Виссарионович доказывал нам, что мы еще мало знаем о полюсе.

— Сначала нужно построить станцию на полюсе и изучить там погоду. А вам нужно хорошо подготовиться. В этом деле на «авось» да «небось» рассчитывать нельзя. Нужно всё делать наверняка, — ответил нам Сталин.

И мы послушались его совета.

РАССКАЗ СТАЛИНА

Сталин долго и с увлечением говорил о советских летчиках.

А мы старались завести разговор о прошлом.

Иосиф Виссарионович рассказал нам, как много лет тому назад царские жандармы заслали его в ссылку в Сибирь. Он бежал оттуда.

Суровой зимой Сталин пробирался через сибирскую тайгу. Когда он шел по замерзшей реке Енисею, то чуть не погиб. Посредине реки он вдруг провалился под лед. Оказывается, во льду была прорубь, которой он не заметил. Но ловкость и сила помогли ему ухватиться за край проруби. Ледяная вода промочила насквозь всю одежду. Сталин быстро вылез на лед. Сильный сибирский мороз сразу накинулся на промокшую одежду. Всё закаменело и превратилось в лед. Лицо покрылось ледянистым инеем. Женщины-крестьянки, которые шли за водой на реку, увидев двигающуюся белую ледяную фигуру, со страху побросали ведра и коромысла и с криками убежали в деревню. Трудно было узнать в этой фигуре человека.

Сталин знал, что если теперь не отогреется в теплом месте, то наверняка погибнет. Он поспешил в деревню. Но и там испуганные крестьяне не пускали его в избы. Долго пришлось уговаривать и доказывать, что он настоящий человек, а не какое-нибудь привидение. Наконец двери одной избушки открылись, и Сталин, измученный, стал сушить свою одежду и согревать закоченевшее тело.

Нужно было иметь богатырскую силу и здоровье, чтобы остаться живым после такого случая. Только крепкий организм спас тогда Сталина от смерти.

Сталин рассказывал спокойно, точно это случилось не с ним. А мы так были увлечены рассказом, что, сами того не замечая, подвинулись к нему вплотную, заглядывая в его веселые глаза.

И каждый из нас удивлялся: почему до сих пор писатели не напишут об этом?

Потом Иосиф Виссарионович вспомнил, как он еще раз бежал из ссылки. Ему попался веселый ямщик, который часто останавливался в пути и грелся вином. Сталин угощал ямщика на стоянках, и они постепенно отъезжали всё дальше и дальше… Прощаясь, ямщик всё говорил Сталину:

— Хороший ты человек! Откуда ты такой, парень?!

Сталин задорно смеется. Он так рассказывает, что все мы от души хохочем вместе с ним, вспоминая веселого ямщика.

Ямщик, конечно, не знал, что он вез Сталина, который спешил к Ленину, к рабочим России, к своей партии…

ВЕЧЕРОМ

За столом сидели долго. Потом все пошли в соседнюю комнату. На полочках дивана стоят фотографии детей Иосифа Виссарионовича. Он с большой нежностью говорит о дочке Светлане. Она давно уехала в Москву. У нее начались занятия в школе.

— Она у меня дисциплинированная: раз начались занятия, значит нужно учиться! — сказал Иосиф Виссарионович и бережно поставил карточку на место.

Мы стали просить, чтобы он дал нам на память фотографии, где он снят вместе с ребятами.

Сталин, вероятно, подумал: что делать с такими напористыми гостями? Он взял три карточки и отложил, чтобы потом завернуть их для нас.

Теперь я часто смотрю на карточку, вижу Сталина с дочерью и сыном и с нежностью вспоминаю о замечательном дне своей жизни.