Владимир Коваленок - Родина крылья дала Страница 2

Как правило, ко мне, работавшему уже в должности заместителя начальника Управления Центра подготовки космонавтов, подходили по профессионально-организационным вопросам: корректировали тренировки, занятия, консультации и т. д.

Но на этот раз разговор пошел совсем иной. Говорили все одновременно, я только слушал. А говорили о делах грибных. Березовой жаловался, что совсем извелись на местах былых опята, Ляхов обещал показать райские уголки, куда надо ехать с косой, а не с ножом. (Помните поговорку: «Грибов — хоть косой коси!») Романенко его озорно подначивал, а Попов советовал поменять наши грибные координаты… на подмосковные рынки, где старушки продают опята и маслята мисочками, а подосиновики и белые — поштучно.

Неожиданно Владимир Ляхов предложил поехать за грибами… ко мне на родину. Все сразу же согласились и начали активно обсуждать, какой устроят лесной обед с белорусской бульбой, драниками, мачанкой. О, мачанка! Пришли к общему мнению, что Владимиру Васютину и Александру Волкову нужно включить ее в бортовой рацион!

Я же откровенно радовался, и, прежде всего тому, что в мои родные края приедет целое созвездие космонавтов! Познакомлю с земляками, покажу свой край. Без грибов не уедем. Я с детства помню грибные поляны в Зеленой пуще, той самой пуще, которую воспел в стихах мой земляк поэт Василь Зуенок. Представляю, как будут рады такой встрече в Крупках, в Борисове, в Зачистье и Хотюхове, не говоря уже о моих земляках из деревни Белое.

Но… мое мысленное путешествие прервал телефонный звонок. Именно в этот день я и получил известие о командировке в Федеративную Республику Германию.

Это была вторая моя поездка в ФРГ. В 1979 году с Георгием Тимофеевичем Береговым и Анатолием Васильевичем Филипченко наш экипаж после 140-суточ-ного полета принимал участие в работе XXX астронавтического конгресса в Мюнхене.

Мы многое посмотрели и увидели, познакомились с будущими астронавтами ФРГ Эрнстом Мессершмидом и Ульфом Мербольдом. Удивились тоже многому. Особенно поразило то, что молодежь, с которой мы беседовали, абсолютно не знает нашей страны и образа жизни нашего общества, не знакома с нашей литературой, научными достижениями, в том числе и космическими. Даже студенты Мюнхенского университета на вопросы, касающиеся СССР, отвечали по школьному заученно: что Россия (т. е. СССР) очень большая по площади страна, что везде очень холодно, народ носит шапки-ушанки, тулупы и валенки круглый год, что у нас много казарм и много солдат. Как говорится, комментарии излишни.

Удивляли не только эти и другие, еще более невежественные, ответы, но и некоторые встречные вопросы. Жена известного ученого, потрогав рукой мой галстук, спросила: носим ли мы галстуки у себя дома, в Советском Союзе, или их нам выдают только для поездки в заграничные командировки? Помню, я долго стоял ошеломленный, глядя на второго секретаря нашего посольства в ФРГ Алексея Ерина, который лишь сдержанно улыбался. Он наслушался и не такого.

Сильное впечатление тогда, во время первой поездки в ФРГ, произвел на меня случай в музее авиации в Мюнхене, куда мы пошли с Георгием Тимофеевичем Береговым. Дольше всего он задержался у самолетов времен второй мировой войны. Стоял долго, сосредоточенно о чем-то думал. Может, вспомнились годы фронтовые, когда вот такие, а может, и эти самые истребители поливали его штурмовик снарядами и пулями? Может, вспомнил свою горящую машину, идущую на вынужденную посадку?

Но вот экскурсовод неточно назвал некоторые тактико-технические данные «мессершмитта», и Георгий Тимофеевич корректно поправил его. Потом еще несколько раз. Наконец немец не выдержал и спросил Берегового, который же раз тот в Германии. Георгий Тимофеевич ответил, что всего лишь второй, а впервые был здесь в 1945 году. Лицо экскурсовода посерело, и он поспешил отвести группу к следующему самолету. Все это вспомнилось в кабинете Петра Ильича Климука, где мы уточняли детали предстоящей командировки. Несколько слов — об этом интересном кабинете. Особое внимание привлекает созвездие миниатюрных государственных флагов стран — участниц совместных с СССР космических полетов, а также большая коллекция космических значков и юбилейных медалей. К четырем флажкам — Польши, ГДР, Монголии и Румынии — я имею непосредственное отношение: с космонавтами этих стран мне довелось работать в космосе в 1978 и 1981 годах в качестве командира основных экспедиций. Сначала вместе с Александром Иванченковым, а потом с Виктором Савиных.

Значки и медали — особая гордость Петра Ильича, предмет его особого внимания. Ведь он сам рисует эскизы будущих сувениров, размещает заказы, оформляет все документы. Дело это хлопотное, но зато как приятно бывает гостям Петра Ильича получить такую необычную награду. Например, медали Ю. А. Гагарина выпускались к 15, 20 и 25-летию со дня первого полета. Вручаются они с удостоверением, подписанным Петром Климуком и начальником Центра подготовки космонавтов.

Но вернусь к командировке в ФРГ. Поездка предстояла сложная, насыщенная событиями, переездами и различными встречами. Мне предстояло принять участие в работе нашей выставки «Сибирь и космос» в Мангейме, открытой в связи с Днями Советского Союза в ФРГ. Предполагалось провести интервью, репортажи для радио и телевидения, а также принять участие в пресс-конференциях и публичных встречах-диспутах с общественностью ФРГ. Одним словом, работу эту к простой и легкой не отнесешь.

Прогуливаясь по залу ожидания аэропорта Шереметьево, я обратил внимание на группу иностранных туристов. Обычно здесь редко увидишь вместе больше трех-четырех человек — аэропорт-то международный. Этих же было много, и вели они себя довольно живо, весело обсуждая какие-то свои вопросы.

Спустя некоторое время я заметил, что вся группа смотрит в мою сторону. А надо сказать, что летел я в командировку в форме полковника Военно-Воздушных Сил. Военный в международном аэропорту — явление довольно редкое. Видимо, поэтому туристы, обратив внимание сначала на мою форму, а потом на Золотые Звезды, неожиданно подошли ко мне и начали засыпать вопросами. Больше всех спрашивал самый старший — высокий мужчина, которому можно было дать лет сорок пять. Остальным туристам — не больше двадцати. Девушка со значком XII Всемирного фестиваля в Москве довольно хорошо переводила. Разговор мне запомнился, и поэтому почти дословно привожу его.

— Господин полковник, — начал высокий, — вы очень молоды, но уже дважды Герой Советского Союза. Наша группа хочет знать, где завоеваны Звезды Героя. Мы знаем, что это очень высокая награда у русских. Видно, вы воевали во Вьетнаме? Да? Сколько вы сбили американских самолетов?