Алан Кубатиев - Джойс Страница 2

Со своим сыном Джоном он ладил очень хорошо, относясь к нему так же снисходительно, как относились к нему. Когда мальчику исполнилось десять, его послали в колледж Сент-Колман в Фермое, существовавший тогда всего второй год — у Джойсов были там знакомства. Джон оставался в школе недолго: поступив 17 марта 1859 года, он был выписан 19 февраля 1860-го. Архив колледжа подтверждает, что он получил также отдельные уроки фортепиано и пения и, наверное, уже продемонстрировал первые признаки того прекрасного тенора, которым впоследствии справедливо гордился. Но здоровьем он был некрепок — страдал ревматической лихорадкой, потом заболел тифом, и отец решил забрать его. Те же архивные записи констатируют, что семь фунтов платы за обучение так никогда и не были внесены. Задолженность эту Джон Джойс вынужден был погасить тридцать лет спустя, когда забирал из Кпонгоувз своего сына Джеймса.

Чтобы укрепить здоровье мальчика, отец посылал Джона с лоцманскими катерами встречать трансатлантические суда, причаливавшие в Куинстауне, и эта терапия сработала на диво удачно. Она также обогатила его, как предположил его сын Станислаус, замечательным по богатству словарем божбы и непристойностей. В эти же годы Джон проявил себя как отличный охотник и бонвиван, в особенности на «отмечаниях», следовавших за охотами. Быстрый ум и отличная память позволили ему узнать историю едва ли не каждого дома и хозяйства в округе; впоследствии Джон хвастался: «В графстве Корк нет поля, которого я бы не знал!» Его энциклопедия краеведческих сведений была унаследована Джеймсом Джойсом.

Жизнь Джона омрачила ранняя, в тридцать девять лет, смерть отца 28 октября 1866 года. Но следующей осенью он поступил в коркский Куинз-колледж, учебу начал всерьез и к тому же выдвинулся в звезды спорта и любительского театра. Он греб в университетской четверке, бегал кроссы, толкал ядро и долго держал рекорд в тройном прыжке. Великолепный мим и певец, он был ведущим актером всех любительских спектаклей. Немудрено, что он завалил переводной экзамен второго курса. Третий курс тоже завершился неудачей, что его не особенно огорчило. Смерть отца принесла ему наследство, собственность в Корке давала 315 фунтов годовых, а в июле 1870-го его дед Джон О’Коннел подарил ему на совершеннолетие тысячу фунтов. Франко-прусская война, разразившаяся в том же месяце, едва не получила нового воина: с тремя друзьями Джон собрался записываться во французскую армию. Добравшись до Лондона, он был перехвачен разгневанной матушкой, которая увезла его назад. Ничуть не обескураженный, он быстро ввязался в какие-то неприятности с фениями[3]. Решив, что Корк предоставляет ему слишком много героических возможностей, мать начала готовиться к переезду в Дублин. Она надеялась, что там сыщутся более мирные и одобряемые законом занятия, достойные его дарований.

Отъезд в Дублин произошел в 1874 году и опять-таки не особенно огорчил Джона Джойса. Быстро нашлись новые друзья и новые радости. Не утруждая себя работой, он изучал местные пабы или ходил под парусом у Далки, где мать приобрела дом. Вскоре после переезда он пришел к учителю музыки, который согласился прослушать его. Уже через несколько минут педагог позвал сына и восторженно сказал: «Нашелся тот, кто будет наследовать Кампанини!» По уверениям Джона, ничем, правда, не подтвержденным, в те годы его считали лучшим тенором Ирландии.

После 1877 года Джон Джойс заключил соглашение с Генри Аллейном, выходцем из Корка, организовавшим «Дублинскую и Чейпелизодскую дистиллировочную компанию». Компания нуждалась в деньгах, и Джойс предложил купить ее акции на пять тысяч фунтов с условием, что будет назначен секретарем с годичным жалованьем в 300 фунтов. Директора согласились, и вскоре он работал в Чейпелизоде, в старом здании на берегу Лиффи, побывавшем и женским монастырем, и казармой, и свечной фабрикой, а теперь ставшем дистиллировочной компанией — этот красивый термин обозначал винокуренный завод. Хотя Аллейн был строг и придирчив, Джойс быстро сошелся с ним и полюбил Чейпелизод. Его рассказы о Бродбенте, державшем там гостиницу «Муллингар», помогли впоследствии его сыну Джеймсу конструировать «Поминки по Финнегану» вокруг героя, трактирщика в Чейпелизоде. Со временем Джон Джойс обнаружил, что Аллейн обкрадывает фирму, и созвал собрание акционеров. Аллейн покинул компанию. Среди персонажей Джеймса есть неприятный босс под такой фамилией: он любил платить по отцовским счетам. Акционеры выразили благодарность Джону зато, что он уберег их от более серьезных потерь, и выбрали казначеем — без казны. Деньги, включая и его собственные, исчезли бесследно.

Потом Джона Джойса занесло в политику. Случай выпал на выборах в британский парламент в апреле 1880 года. Джон Джойс был гомрулером, сторонником самоуправления Ирландии, и занял должность секретаря Дублинского объединенного клуба либералов. Члены клуба относились к гомрулю приязненно и поддерживали либеральную партию, которая поддерживала гомрулеров и юнионистов на выборах, но позже пыталась подавить ирландскую Земельную лигу. Джон Джойс явно не слишком вникал в политику либералов: он увидел шанс сбросить двух последних депутатов-консерваторов от Дублина — сэра Артура Гиннеса, более удачливого пивовара, чем он, и Джеймса Стирлинга. Либералы выставили Мориса Брукса и доктора Роберта Дайера Лайонса, тоже коркского уроженца, что добавляло ему симпатий Джона.

Джойс беззаветно работал на Брукса и Лайонса весь март до самых выборов 5 апреля. Потом он со вкусом описывал подсчет бюллетеней: «Считали голоса в Экзибишн-палас в очень большой комнате. Все столы стащили туда, и к каждому я поставил четверых человек. Я ничуть не надеялся, что мы проведем обоих кандидатов, и был бы доволен, если бы выбрали Брукса, но не ожидал, что и Лайонс пройдет. К концу подсчетов у меня были приблизительные цифры, и я дополнял их два-три раза, и, господи помилуй, что со мной было, когда я понял, что проходят оба! Я чуть с ума не сошел… Тогда я и испытал удовольствие сообщить сэру Артуру Гиннесу, что он более не член парламента… Вскоре мы вышли и устроили благодарственную встречу в баре „Ротонда“. Я шагал во главе шествия и никогда его не забуду; все наперебой хвалили меня. Каждый из выбранных преподнес мне сотню гиней. Боже мой, три часа утра, а веселье в полном разгаре, я герой дня, потому что они сказали мне, что на самом деле выборы выиграл я! Господь всемогущий, столько выпитого шампанского я в жизни не видел! Мы не дожидались, пока вытащат пробки, а просто отбивали горлышки о мраморные стойки».

Это празднество семья Джойсов продолжила в «Поминках по Финнегану». В каком-то смысле это была их победа — бедных над богатыми. Заглавная статья газеты «Фрименз джорнел» расхваливала клуб либералов за то, что они оказали такое влияние на результаты, и предлагала благодарному правительству вознаградить усердие Джона Джойса. Новый лорд-лейтенант Каупер, занявший пост 5 мая, предоставил ему легкую, хорошо оплачиваемую должность в департаменте налоговых сборов Дублина. Назначение было пожизненным и давало 500 фунтов годового жалованья.