Анаклето Яковелли - Жизнеописание святого Франциска Ассизского Страница 2

Паломник, взяв младенца на руки и подняв вверх — при этом торжественностью он напоминал святого старца Симеона, — благословил его такими словами: "В один день в этом переулке на свет появились два мальчика. Один, — и он указал на того, которого держал на руках, — станет одним из величайших святых, другой — одним из наихудших негодяев".

Сказав это, он удалился, и никто его больше не видел.

Глава II,

в которой рассказывается, как св. Франциск стал предводителем юношей в Ассизи, а также говорится о его христианском воспитании.

Когда у Пьетро родился сын, сам он находился в Провансе. По благополучном окончании дел, с легким сердцем, отправился он в обратный путь. Но истинная радость ждала его дома: наконец-то жена подарила ему наследника.

Пьетро ликовал, ибо к прочим его недостаткам — честолюбию, пристрастию к роскоши и к заносчивости перед людьми — надо прибавить безграничное тщеславие. До рождения сына он хоть в одном полагал себя ниже других смертных: его весьма тяготило отсутствие наследника. Теперь все изменилось. У него есть свое дитя, можно строить планы на будущее, можно возлагать на него великие надежды, растить по своим понятиям: вырастет — все кругом только глаза раскроют от изумления.

Первым делом он сменил ребенку имя. Пьетро не хотел, чтобы мальчик стал отшельником, сумрачным исхудалым аскетом, как Иорданский Креститель. Он хотел видеть его прекрасно воспитанным молодым человеком, знающим толк в музыке и поэзии, в одежде из красивых тканей, которые привозил на продажу отец; важным военачальником, владеющим мечом и ведущим отряды воинов в сражение. Поэтому он нарек сына Франциском — пусть, мол, самим именем уподобится тем благородным французам, которые с рыцарской доблестью соединяют обаяние стихотворца и изящество.

Детство и юность Франциска отмечены отцовским влиянием. В школе Святого Георгия, в своем приходе, он изучал латинский и народный язык, от отца научился проникать в смысл провансальского языка и наслаждаться провансальскими стихами, записанными на чудесном, украшенном миниатюрами пергаменте.

Душа его, от природы открытая прекрасному, понемногу впитывала "веселую науку". Усвоенное он, в свою очередь, передавал молодежи города на общих празднествах.

Скоро он стал заметен в среде сверстников, те подпадали под его обаяние, любили его, беспредельно им восхищались.

Франциска провозгласили королем пиров и праздников, предводителем юношества Ассизи; не было такого блестящего собрания, где бы Франциск не оказвался на виду. Его мандолина издавала нежные звуки, голос трогал сердца, одежды блистали. Все улочки и переулки Ассизи слышали его шаги, окна открывались, из-за ярких гвоздик выглядывали любопытные девушки.

Наблюдая издалека, спрятавшись в тень, радостно потирал руки Пьетро Бернардоне.

Блестящие успехи юного Франциска позволяют угадать, какими дарами он был наделен; не будем, однако, поверхностно судить о его воспитании.

Рядом с отцом была мать, очень много значившая для сына, ее влияние глубоко проникало в его сердце.

Святой жизни женщина, она заботливо внушала сыну твердые принципы религии и нравственности, которые должны были служить ему опорой на протяжении всей жизни. Это воспитание дало плоды: Франциск никогда не опускался до низких поступков, никогда не шел на поводу у низменных побуждений. Все низменное и грубое вызывало у него неприязнь и отвращение.

Это хорошо знала мадонна Пика и кумушкам, которые по обыкновению судачили о Франциске, всегда отвечала:

— Кем, по-вашему, станет мой сын? Я верю, что он, несмотря ни на что, станет сыном Божиим.

К месту будет рассказать такой случай из его жизни тех лет.

Пьетро Бернардоне позаботился о том, чтобы посвятить сына в тайны торгового ремесла, к которому тот выказал большие способности. Желая приобщить сына к делу, дававшему большой доход, и внушить ему чувство ответственности, отец часто оставлял его вместо себя в лавке — принимать покупателей и заключать сделки, а порой посылал в город Фолиньо, где держал торговлю.

Однажды, когда Франциск находился в отцовской лавке, туда вошел нищий и попросил подаяния Христа ради.

Занятый сделкой, Франциск нетерпеливо отмахнулся от нищего и прикрикнул на него, но тут же его поразила мысль: "Если бы он попросил меня от имени какого-нибудь знатного господина здесь, на земле, я бы не отказал. Как же мог я так грубо с ним обойтись, когда он попросил меня Христа ради?"

Он тотчас выбежал за нищим и, догнав, щедро его одарил, а в душе твердо решил никогда не отталкивать тех, кто придет к нему просить именем Божиим.

Глава III,

в которой рассказывается, как св. Франциск был захвачен в плен и как отправился потом в Апулию.

В год 1202 Франциску было уже полных двадцать лет.

Небо над Ассизи затянулось тучами, сердца граждан озлобились.

После смерти императора Генриха VI народ всюду подымался на борьбу за свободу городов, которую, пользуясь феодальными законами, нагло попирали бароны и вассалы.

Ветер сражений увлек и молодежь Ассизи: изгнав дерзких властителей из города, они не остановились и, взобравшись на гору Субазио, там на склонах громили и разносили замки властителей. Наконец-то они отомстили за гнет, притеснения и обиды.

Феодалы так легко не сдались. Они бежали в город Перуджу, стоявший на соседнем холме и издавна враждовавший с Ассизи, и там просили защиты своих прав. Вспыхнула война.

Два войска сошлись на берегу Тибра, на склоне Коллестрада, в ноябре 1202 года. Пролилось много крови. В жестокой битве жители Ассизи потерпели поражение — разбитое и униженное возвращалось их ополчение в стены родного города.

Не все ополченцы вернулись к домашнему очагу. Одни полегли на поле боя, других — таких было немало — захватили в плен. Захваченных бросили в темницы надменной Перуджи, среди них был и юный Франциск.

Горько пленнику: на своей шкуре и дольше всех он терпит последствия поражения!

С ассизскими пленниками обращались сурово, их намеренно унижали. С наступлением холодов общее уныние еще усугубилось. Франциск, который от природы не был крепкого сложения, физически страдал больше других. Но при виде чужой беды душа его изнемогала от сострадания, и это завоевывало ему любовь всех товарищей по несчастью. Даже тот из них, кто совсем закоснел в грубости и кого все избегали, поддался обаянию Франциска, снова стал улыбаться и благословил жизнь.

Чем слабее становилась плоть, тем более возвышался дух святого. Какие таинственные голоса слышал он в глубине сознания? Однажды, обратившись к товарищам, он сказал: