Поединок. Начало - Виктор Державин Страница 20

Но… Эту информацию можно будет использовать для грубой вербовки Рона только при прямой постановке вербовочного предложения. Этот метод я полностью не приемлю. Гусарство и бравада, неоправданная лихость, поэтому абсолютно не мой метод. У меня есть права, и никто не в силах мне навязать этот чрезвычайно опасный, но эффективный метод вербовки.

Впрочем, после того случая генерал Крупин ни разу об этом методе речи не завёл. Он понимает моё отношение к таким методам вербовки. Вероятно, и сам пересмотрел своё отношение к ним.

У меня другой замысел: я хочу медленно, поступательно затянуть Рона в такие дела, при которых не надо будет раскрываться самому, при этом он может догадываться, даже понимать, но не иметь другого выхода и исправно поставлять мне информацию. Почему я избрал такой путь? Я уже его немного изучил. Для него неприемлема постановка вопроса о прямом предательстве. Он может запросто отказаться. Так и будет, я в этом просто уверен. На путь предателя он не ступит под нажимом. Его путь — это когда он сам будет мучительно искать выход из сложной ситуации и найдёт его, пусть и с моей помощью, но сам найдёт. Тогда он будет считать это спасением, выходом из западни, из безнадёги. Достаточно начать с какой-нибудь мелочи… Так считает генерал Крупин. У меня нет своего мнения. Я сам никогда не стоял перед таким выбором. Плюс вопрос денег. Это вопрос, на который пока что у меня нет ответа. Способны ли деньги сделать из него предателя?

Расчёт получить убийственные для него сведения в самом начале цепочки сделок не сработал. Бывает. Я имею дело с умным и осторожным человеком. Надо дальше работать, надо дальше думать. Должен быть результат. Но с наскока его не возьмёшь.

А если начать с конца, то есть с желаемого для него результата? С получения налички. Мне самому это всё не продумать, и остаётся ждать указаний и помощи от генерала Крупина.

Попросили бармена принести нам пару стандартных листов бумаги. Я написал расписку, выплаты начну через год. Нормально. О риске, что он мне не перечислит деньги, даже не думал, ведь мы сразу написали, что будет безналичный перевод со счёта на счёт, и если он не переведёт, то, значит, я деньги не получал. На эти все «юризмы» мы с ним не заморачивались, он также к этой казуистике относился спокойно, с лёгкостью.

Только после этого я ему показал написанные на экране телефона названия трёх (из восьми) фирм, он сам их переписал и отнёсся к такой моей осторожности спокойно.

— Виктор, что по остальным нашим вопросам?

— К субботе жду обратную связь.

— В субботу встречаемся?

— Надеюсь.

— А давай в любом случае встретимся, пообщаемся. Как ты смотришь, Виктор?

— Отлично, с удовольствием.

— Сегодня сильно занят?

— Нет, а что?

— Виктор, давай сегодня как следует выпьем.

— Отличная идея.

После того как мы осушили бутылку виски, Рон заказал вторую. Но, несмотря на это, мне не удалось его хоть сколько-нибудь разговорить. Он может рассказать всё что угодно про войну, про службу в войсках, про дураков-генералов, про дебилизм военной системы, про то, какой плохой человеческий материал поступает на службу по контракту, про низкий уровень образования в США и так далее. Но из него ни слова не вытащить про службу в КНШ. Ни одного! Это кремень.

Про политику он тоже не любит говорить. Но традиционно для американских офицеров того времени смело и решительно называл последними словами американских либералов, и самым безобидным словом в их адрес было слово «пидарасы». Из чего я сделал вывод о его сексуальной толерантности, то есть полной их нетерпимости. Про негров он выражался куда осторожнее. Но потихоньку и между собой мы всё-таки начали называть негров неграми. То есть тоже неплохо получилось. Прощупал хоть что-то.

Глава 8

Нино удалось взять кредиты под поручительство Ника и быстро вложить все свои средства в нужные акции. Ник, в свою очередь, тоже вложил всё, что мог. Мы с Вильте тоже проделали эту работу без всяких проблем.

Рон мне не докладывал о своих действиях, но я ждал, что когда-то и что-то он мне всё-таки расскажет, возможно, даже поблагодарит (это самое главное!).

В последний момент я и Люде дал подсказку насчёт того, как срочно и акции каких компаний нужно купить. Она мне сообщила, что всё сделала так, как считала нужным, и строго в соответствии с моими рекомендациями.

Поскольку мы с Вильте вложили в эти акции всё, что только могли, то мне пришлось написать отчёты о тратах на оперативные расходы. Суммы уже накопились значительные. Я просил Крупина поторопиться в этом направлении. Оперировать наличностью можно было только через тайники, поэтому все взаиморасчёты с ГРУ я делал примерно один раз в год. Из своих средств рассчитывался с Людой и вообще нёс все расходы по службе, а потом мне всегда всё скрупулёзно возмещалось, причём быстро и без каких-либо вопросов и соответствующих разговоров. Видимо, если под моим отчётом ставил свою визу генерал Крупин, а ранее Громов или Коваленко, то все эти финансисты не могли и рта открыть. Ну и отлично!

В этом направлении был полный порядок. Так и должно быть, тем более об этом всём шла речь ранее в моих сообщениях по конкретным делам. Что-то там себе «наваривать» даже в мыслях не было. Для нелегала это будет определённый психологический слом, причём устроенный своими же руками — самая прямая дорога к провалу и предательству. Мы с Вильте это очень хорошо понимали и все соблазны смело отметали именно поэтому, а не исходя из высокопарных, но правильных и уважаемых принципов. Но и они имели моральное значение. Это всё хорошо работает только совместно, комплексно.

У Вильте в СВР был похожий подход, но у неё расходы были совсем небольшие, поэтому она вообще неохотно всем этим занималась.

Я очень пристально следил за женой. Нет, не было у меня уже никаких сомнений насчёт её прошлых дел. Я ей верил на этот счёт почти безгранично. Её забота о наших детях, обо мне не оставляла сомнений в то время. Соответственно, укрепился и мой нравственный дух, поэтому я с большим трудом, но переборол появившиеся с новой силой мысли о Нино. Действительно, мне это давалось с огромным напряжением сил, и я просто старался о ней не думать, лишний раз не видеть и не