Уинстон Черчилль - Война на реке Страница 20

Рассказ о возрождении Египта выходит за рамки этого повествования. Но судьба египетской армии, ее организация и вооружение представляются нам довольно интересными. 20 декабря 1882 г. старая египетская армия, или, вернее, то, что от нее осталось, была распущена одной лишь строчкой британского декрета. Было очевидно, что другая военная организация должна будет заменить то, что было уничтожено. Рассматривались возможности использования иностранных наемников или турецких янычар. Но лорд Дуфферин твердо придерживался того принципа, что оборона страны должна быть доверена ее жителям, и поэтому было решено организовать новую египетскую армию. На эти силы возлагались обязанности по сохранению внутреннего порядка и обороне южных и западных границ от бедуинов. После первого призыва (никто не хотел идти служить добровольно) армия насчитывала шесть тысяч человек при населении в шесть миллионов. Двадцать шесть британских офицеров, бедняки, привлеченные высокой зарплатой, или честолюбцы, прельщенные возможностью командовать большими группами людей, а также опытные сержанты взяли на себя обязанности по подготовке рекрутов. [173]

Всем руководил сэр Эвелин Вуд, который и стал первым британским сирдаром египетской армии. Работа началась, и сразу же появились результаты. Через три месяца после формирования был проведен первый смотр египетских вооруженных сил. Все шесть тысяч солдат в батальонных колоннах прошли торжественным маршем перед хедивом и государственным флагом. Их выправка и строевая подготовка вызвали одобрение сторонних наблюдателей, к которому, правда, примешивалась доля презрения. Конечно, новая армия сильно отличалась от старой. В первую очередь, солдаты получали жалованье. С рекрутами обращались справедливо. Офицеры не воровали их пайков. Время от времени солдат отпускали домой. Когда они заболевали, их отправляли в госпиталь, а не пороли. В целом, европейская система пришла на смену египетской.

Трудно предположить, что люди, живущие на плодородных почвах и в мягком климате Дельты, могли стать хорошими воинами. Годы нищеты и притеснений редко способствуют росту боевых настроений. Солдат из феллахов не хочет убивать. Даже ислам не может заставить его быть жестоким. Он может быть жестким, но жестоким — никогда. Нельзя сказать, что он труслив, но его храбрость такова, что он терпеливо сносит боль и трудности, несчастья встречает с безразличием, а смерть — с равнодушным спокойствием. У него есть и другие достоинства, важные для солдата. Он послушен, честен, сдержан, дисциплинирован, сообразителен и, самое главное, физически силен. Поколения его предков, занимавшихся тяжелым физическим трудом, сделали его мускулы и нервы железными. Условия жизни здесь были таковы, что те, кто здесь родился, были готовы работать многие часы под безжалостным солнцем, испытывая недостаток в еде и не получая за свой труд практически никакого вознаграждения.

Из этих людей британские офицеры сколотили костяк новой египетской армии. Сначала им мешали насмешки со стороны их товарищей из британской и индийской служб. Но когда выучка и выправка армии улучшились, бессмысленные насмешки над офицерами прекратились, и теперь от них могли страдать только египетские солдаты. Но британские офицеры не отделяли себя от своей армии. Те, кто оскорблял солдат, наносили обиду [174] английскому джентльмену. Так между офицерами и солдатами египетской службы образовался странный союз. И, хотя материальный фактор решает многое, без этого морального единения невозможно было бы добиться таких потрясающих результатов.

На армию возлагались новые обязанности, следовательно, росла и ее численность. До конца 1883 г. пехота состояла из шести батальонов феллахов. В 1884 г. был организован первый суданский батальон. Чернокожие солдаты сильно отличались от феллахов. Египтяне были сильны, терпеливы, здоровы и послушны. Суданцы во всем этом уступали им. Их легкие, тонкие ноги и сухие фигуры составляли резкий контраст с массивными, словно сделанными из железа крестьянами Дельты. Легко возбудимых и часто непослушных суданцев нужно было держать в строжайшей дисциплине. Но у них было два качества, чрезвычайно важных для солдат: они были преданы как собаки и имели сердце льва. Суданец любил своего офицера и ничего не боялся. Когда подобный элемент был включен в состав египетской армии, она действительно превратилась в мощную военную машину. Во время кампаний лорда Китчинера на Ниле потери шести суданских батальонов превысили потери всей остальной армии.

Служба была трудной и непрерывной. Армия участвовала только в мелких военных операциях, но солдат должен был всегда находиться в состоянии полной боевой готовности. Везде соблюдался режим жесточайшей экономии. Иногда британский офицер лишался отпуска, а египетский рядовой — пайка, чтобы сберечь несколько фунтов для египетской казны. Форма шилась из тонкой и старой ткани, а обувь была настолько плоха, что солдаты часто разбивали ноги об острые камни на дорогах, оставляя за собой кровавые следы. Но эффективность армии значительно возросла, а постоянная боевая подготовка привела к тому, что даже из феллахов стали получаться настоящие солдаты. Меч для завоевания Судана оттачивался, и, когда все приготовления были практически закончены, сразу же появился человек, который смог взять его в руки.

Горацио Герберт Китчинер, старший сын английского подполковника, родился в 1850 г., в 1869 г. поступил в Королевскую военную академию в Вулидже и стал кадетом военных саперов. [175] Весной 1871 г. он получил офицерское звание. Первые десять лет его службы ничем не примечательны, он четко выполнял свои обязанности, но не проявлял особых талантов и характера, которые отличали его позднее. Но за то время, пока он выжидал, он приобрел одно мощное оружие. В 1874 г. случай или интуиция заставили его искать назначения в отряды, ведущие топографическую съемку на Кипре и в Палестине. В последней он выучил арабский язык. В течение шести лет он не смог извлечь никакой выгоды из знания языка, которым практически не владели британские офицеры. В 1874 г. арабский язык для продвижения по службе был так же бесполезен, как и патагонский. Но неожиданное развитие событий изменило такое положение вещей. В 1882 г, британский флот подошел к Александрии, и связь между Британией и Египтом стала очевидной. Китчинер не упустил своего шанса. Взяв отпуск, он поспешил туда, где происходили главные события. Александрия подверглась бомбардировкам. Для восстановления порядка на берег высаживались войска. Британское правительство решило направить в Египет свою армию.

Лорд Уолсли вскоре нашел работу для энергичного офицера, говорившего по-арабски. В кампании 1882 г. Китчинер принял участие в чине майора. Он поступил на службу в новую армию, созданную после окончания войны, и стал одним из двадцати шести первых ее офицеров. В Нильской экспедиции 1885 г. арабский язык снова помог ему выдвинуться на первый план, отвага и энергия нашли себе применение в отделе разведки. Однако его попытки наладить связь с Гордоном в Хартуме не были удачны, и в Журнале то и дело встречаются настолько едкие замечания по этому поводу, что при его издании редактор даже был вынужден отдельно указать в предисловии, что генерал не имел особых причин так критиковать Китчинера. Деятельность Китчинера, если и не пришлась по душе взыскательному генералу в Хартуме, вполне удовлетворила командование в Каире, и в 1886 г. он был назначен губернатором Суакина. Но этот пост, ответственный и опасный, не удовлетворил самого Китчинера. Готовый к большей ответственности и большим опасностям, он совершал облавы и вторгался на земли, принадлежащие местным племенам; он строго ограничил и практически уничтожил работорговлю, которая снова начала развиваться. В результате всех этих действий окрестности Суакина находились в еще большем волнении, чем обычно. Кульминацией всех этих событий были появление [176] Османа Дигны и его наступление на Суакин. Активность нового губернатора способствовала укреплению обороны города[28]. Осман Дигна отступил. Местные жители, участвовавшие в обороне города, решили начать преследование. Китчинер хотя и имел инструкцию не привлекать к участию в наступательных операциях британских офицеров или солдат египетской регулярной армии, все же решил оказать ополченцам поддержку. Утром 18 января 1888 г. они атаковали лагерь Османа Дигны и добились некоторого успеха. Но, когда ополченцы увлеклись грабежом, противник привел в порядок свои силы и, нанеся тяжелые потери, выбил нападавших из лагеря. Прибыв с подкреплением на поле сражения, Китчинер понял, что верные ему отряды потерпели поражение. Он отважно попытался прикрыть отступление и был серьезно, и, как даже сперва показалось, опасно, ранен в челюсть. Потери среди ополченцев составили 22 человека убитыми и 28 человек ранеными. Погибло два английских офицера. В некоторой растерянности, испытывая страшную боль, губернатор вернулся в Суакин. Несмотря на рану к неудачу, он горел желанием возобновить военные действия, но британское правительство строго запретило ему поступать таким образом. «Наша политическая линия, которой желательно следовать в Восточном Судане, — писал сэр Эвелин Баринг 17 марта, сдерживая упреки, — основывается лишь на оборонительных действиях, направленных против враждебных выступлений арабских племен; мы должны избегать наступательных действий и содействовать развитию торговли всеми доступными нам способами»[29]. Едва ли можно было ожидать, что губернатор станет проводить политику, столь чуждую его взглядам и намерениям. Летом 1888 г. он был переведен на военную должность и стал генерал-адъютантом египетской армии. Следующие четыре года он работал не жалея сил в военном министерстве в Каире, проведя множество полезных реформ и сэкономив множество денег. Также он проявил организаторские способности, не оставшиеся незамеченными. В 1892 г. сэр Ф. Гренфелл ушел в отставку с поста [177] сирдара, и пост главнокомандующего египетской армией оставался незанятым. Двумя основными кандидатами на эту должность были полковник Воудхаус, командовавший действующий армией в Хальфе, и генерал-адъютант. Полковник Воудхаус, без сомнения, имел больше шансов получить назначение. Несколько лет он командовал армией, постоянно ведущей боевые действия. Он успешно руководил гражданской администрацией пограничной провинции и пользовался популярностью в египетской армии. Китчинер мало что мог ему противопоставить. Он проявил себя как смелый и энергичный солдат. Он был хорошим чиновником. Но в делах управления он не всегда был согласен с правительством, а его коллеги-офицеры практически не были с ним знакомы. Но влияние сэра Эвелина Баринга решило исход дела. И, к удивлению египетской армии, Китчинер был назначен сирдаром. Лорд Кромер нашел офицера, которому он смог бы доверить завоевание Судана, когда для этого наступит подходящий момент.