Е Тарле - Северная война и шведское нашествие на Россию Страница 20

Если вдуматься в пункт 5 этой записки, то заметим любопытное явление, известное нам и из других свидетельств: пороху в России было гораздо больше, чем в других странах, и иностранцы отмечают это неоднократно, прибавляя иногда, что он и лучше европейского. В России выделывается такая масса пороха, что там "порохом дорожат (столько же), сколько песком, и вряд ли найдешь в Европе государство, где бы его изготовляли в таком количестве и где бы по качеству и силе он мог сравниться (со здешним)"{40} , - пишет датский посланник в России Юст Юль в мае 1710 г.

Следует признать, что нарвское поражение вовсе нельзя рассматривать как событие, создавшее, так сказать, на пустом месте петровскую регулярную армию. Если система даточных и набора "вольницы" сменилась окончательно в 1703 г. системой регулярных рекрутских наборов, то в смысле обучения строевой службе и стрельбе очень много делалось уже после азовских походов. С кавалерией и особенно ее обучением дело обстояло до Нарвы значительно хуже, и тут в 1701-1707 гг. пришлось очень много потрудиться. Но, например, артиллерия не только существовала и играла известную боевую роль до Нарвы, но уже в 1697-1698 гг. Петр организовывал новые работы по литью пушек на Пушечном дворе, и артиллерия, потерянная под Нарвой, была довольно многочисленной.

Установление в 1703-1705 гг. последовательными указами и распоряжениями системы комплектования рекрутскими ежегодными наборами, очень повышенные требования к лицам, которых берут в командный состав, усиленное воинское обучение и выработка из неумелых рекрутов исправных воинов, специальная постоянная забота об обучении стрельбе, ратному строю - все это создало со временем прекрасную регулярную армию. Конечно, далеко не сразу после жестокого нарвского поражения могла возникнуть эта новая русская армия, и много страданий и неудач суждено было ей еще испытать, пока не наступил увенчавший ее окончательно победными лаврами Полтавский день. Но вместе с тем крайне ошибочно было бы думать, что за восемь с лишком лет, прошедших между Нарвой и днем Полтавы, шведы оставались неизменно победоносными. Они успели претерпеть ряд очень тяжелых поражений от этой молодой русской армии, когда она только строилась. И эта молодая, еще не такая умелая армия, нуждавшаяся в искусных офицерах и генералах, успела уже до Полтавы взять у шведов ряд обширных и богатых владений на берегах Балтики.

Русская армия была сильна храбростью, была сильна численностью. А после нескольких первых лет тяжкой войны стала сильна организованностью и воинским искусством нижних чипов и офицеров.

Русской пехоты во время шведской войны и в первые годы после нее было по штату около 70 тыс. человек. Конница состояла из 33 драгунских полков общим числом в 37 850 человек. Кроме этой регулярной, была нерегулярная конница: казаки, калмыки, башкиры, в меньшей степени татары, число которых сильно варьировалось в зависимости от места и момента.

Наконец, артиллерия была организована так: каждый полк пехоты имел две трехфунтовые душки, каждый полк конницы - по одному орудию - это в общем и была так называемая полковая артиллерия. Кроме того, существовала организованная в отдельном штате полевая артиллерия - 21 орудие. Этот отдельный корпус артиллерии подбрасывался полностью или частично туда, где это было нужно. Это число (21 орудие) не было постоянным, во время нашествия Карла XII оно возросло до 30. Кроме полковой и полевой артиллерии, Петр с большой заботой относился уже с самого начала Северной войны к организации осадной артиллерии, и в разгаре войны осадных тяжелых орудий в России было уже 160. Артиллеристов и всей артиллерийской прислуги разных наименований при полевой и осадной артиллерии числилось 4 тыс. человек с лишком.

Такова была регулярная армия, созданная Петром. Но, кроме того, существовали гарнизонные полки, как пехотные, так и конные (драгунские), несшие службу в крепостях и неукрепленных городах. Их считалось в общем от 60 до 70 тыс. человек. Боевая ценность гарнизонных войск была, по отзывам современников, ниже сравнительно с полевой армией.

Наиболее трудно установить в точности, сколько было в распоряжении Петра нерегулярных войск. И источники и вслед за ними военные авторы дают неодинаковые цифры. Украинских казаков считают около 15 тыс., а донских одни считают меньше 1 тыс., другие - больше 5 тыс.; уральских и заволжских уроженцев считают до 15 тыс., т. е. столько же, сколько и украинских казаков, что не очень правдоподобно.

Основным оружием пехоты было ружье со штыком ("багинетом"), для кавалерии - ружье без штыка. Пики были одним из главных предметов вооружения только в полках нерегулярной конницы, которая, однако, тоже была снабжена ружьем. Пики были, но в очень ограниченных размерах, и в регулярных полках для назначаемых в караулы и в разъезды патрулями. Коннице были даны пистолеты и сабли (палаши), но вообще петровские кавалеристы больше всего и успешнее всего действовали холодным оружием, били пикой, "ходили в палаши". То же нужно сказать и о пехоте: ружейный огонь, конечно, играл важную роль и с каждым годом, по мере успехов в обучении стрельбе, все более и более, но все-таки штык оказывался сплошь и рядом оружием, которое в значительной степени решало дело.

Следует подчеркнуть, что в первые годы шведской войны русская артиллерия начинает играть очень крупную роль и в полевом бою, подготовляя рукопашную схватку (так было, например, при Полтаве и в других случаях), и при осаде городов. Можно без преувеличения сказать, что одним из элементов русской окончательной победы и шведского разгрома была быстро возраставшая сила русской полевой и осадной артиллерии и параллельно происходивший упадок артиллерии шведской. Карл XII не очень ценил, потому что не весьма понимал роль артиллерии, которую и вообще тогда еще далеко не все и не всюду в Европе оценивали по достоинству. Но Петр своим гениальным чутьем пошел и тут по новому и верному пути и нашел прекрасных помощников и исполнителей. "Он был, как и я, артиллерийским поручиком!" - с восхищением повторял о Петре I Наполеон, разговаривая в 1812 г. в Кремле, в комнатах Петра, со своим генерал-адъютантом графом Нарбонном. Наполеон явно не считал простой случайностью или капризом желание Петра Алексеевича проходить военную службу и "чины добывать", числясь именно по артиллерии. Будучи сам с ног до головы военным человеком, французский император, прекрасно знавший историю развития военного дела, обратил внимание на то, что Петр был полководцем, гораздо раньше многих других в Европе оценившим значение артиллерии.

При создании флота Петр, пожалуй, еще большее. значение придавал морской артиллерии, чем при вооружении армии - сухопутной. Русские моряки шли на абордаж, т. е. на рукопашный бой, с такой же готовностью, как и солдаты, но сама природа морского боя была другая, и хорошее артиллерийское вооружение предохраняло русские суда от опасности быть расстрелянными и потопленными врагом, снабженным более дальнобойными орудиями.