Елизавета Бута - Выживший Хью Гласс. Настоящая история Страница 20

Как и Жан Лафит несколько лет назад, вождь племени скиди увидел в Глассе нечто особенное. Гласс производил впечатление безусловного лидера, вождя без племени. Это вызывало уважение. Вдобавок ко всему скиди недавно лишились нескольких хороших охотников, и Гласс явно мог заменить собой одного из них. Гласс обучился искусству охоты на бизонов, вел себя отчужденно, но никак себя не скомпрометировал. Вождь в нем не ошибся.

Поселение на реке Луп представляло собой несколько десятков умело замаскированных земляных домов. Издалека их вполне можно было принять за небольшие холмы. Лишь приблизившись вплотную, можно было увидеть вход в такой дом. Жилище уходило глубоко под землю, имело несколько просторных помещений. В каждом из них жило несколько семей. В среднем в одном таком доме жило до двадцати-тридцати человек.

Вождь племени сразу почуял что-то неладное. В месте, где живет много детей, ни днем, ни ночью не может стоять такая мертвенная тишина. Их вышло встречать лишь несколько женщин с мрачными лицами. Вождь судорожно стал искать глазами свою дочь. Женщины и дети потихоньку выходили из домов, но ее нигде не было видно. Наконец он увидел ее. Заметил девушку и Хью Гласс.

Воины скиди точно так же, как и их вождь, искали глазами в собирающейся толпе своих родных и близких. Далеко не всем так везло, как их вождю. За несколько месяцев сезонной охоты здесь многое изменилось. В поселение пришли белые люди. Они попросили приютить их на несколько дней, и женщины не посмели отказать им. Двое из нежданных гостей выглядели больными. Женщины скиди оказали им посильную помощь, дали снадобий и произнесли молитву, но состояние двух белых мужчин только ухудшалось. Промучившись в лихорадке несколько дней, они ушли в мир духов. На следующий день остальные члены той группы людей отправились в путь.

О том эпизоде даже и не стоило бы упоминать, если бы спустя несколько дней несколько женщин пауни не почувствовали у себя первых признаков лихорадки. За считанные дни болезнь сразила более десятка женщин и детей, вскоре превратившись в настоящую эпидемию. Ничего, кроме трав и снадобий, у них не было, а они далеко не всегда помогали.

Когда Хью Гласс вместе с остальными мужчинами пауни вошел в поселение, более чем половины женщин и детей племени не было в живых. Многие были при смерти. Гласс почувствовал укол боли. Он даже не заметил, как пауни стали его семьей. Пираты вместе с их вороватыми привычками всегда были противны Глассу. Они были воспитаны в таких же семьях, как и сам Хью. Некоторые из семей побогаче, некоторые – победнее, но все были воспитаны в католической вере, все ходили в воскресные школы. Пусть некоторые и пару раз в жизни. Пауни могли заживо скальпировать человека, но это было их традицией. При этом по всем законам их морали они должны были ненавидеть Гласса, но те приняли его как своего. Отношение всегда взаимно. Гласс, сам того не желая, привязался к племени и сейчас переживал последствия эпидемии как свою собственную трагедию.

Девушка, к которой бросился вождь, судя по всему, была его дочерью. Их одежды украшали одинаковые узоры, в головные уборы были вплетены такие же перья, да и похожи они были как две капли воды. Девушка что-то сказала вождю, и тот сделался мрачнее тучи. Они молча отправились к входу в один из земляных домов. Слышать тот разговор Хью было не нужно, он и так все понял. Мать девушки заболела.

Женщины и дети племени скиди встретили Гласса настороженно. Кто-то из воинов, с которыми Гласс ходил на охоту, коротко сказал, что Гласс – друг. Едва ли этого оказалось достаточно. Несколько месяцев назад белые люди уже приходили сюда. Ничего плохого они тоже не хотели – и вот чем все обернулось.

Дочь вождя предпочитала избегать общества Гласса, что смутно расстраивало бывшего пирата. Дни текли своим чередом. Быт скиди налаживался. Они учились жить без своих жен и детей.

Однажды Гласс увидел, что дочь вождя примостилась на коряге возле реки. Девушка бесцельно смотрела в шумные воды реки Луп и не замечала скатывающихся по лицу слез. Хью знал о том, что мать девушки недавно умерла, но ни разу не видел, чтобы девушка плакала. Это вообще было не в традиции скиди.

Неожиданно для себя Гласс подошел к девушке и попытался ее успокоить. Та отреагировала своеобразно. Она вдруг дернулась, как будто ее окатили ледяной водой, вскочила и начала кричать. Американец попытался ее успокоить, но все было бесполезно. Она кричала ровно до тех пор, пока у нее не охрип голос. Тогда она бессильно села и расплакалась.

– У меня тоже мать умерла от лихорадки, – хмуро сообщил Гласс на наречии скиди, неловко пытаясь обнять девушку.

Очень скоро пара поженилась. Вождь Лашелешаро одобрил выбор дочери, но это не спасло от слухов, кривотолков и откровенного осуждения со стороны остальных скиди. Вдобавок ко всему пара вынуждена была поселиться в доме вождя, в котором жило еще несколько десятков человек. Глассу было непривычно и неприятно постоянно находиться в обществе такого количества людей. Его вполне можно понять, если учитывать тот факт, что индейцы не скрывали своего отношения к Глассу. Одно дело, когда белый охотится для них, совсем другое – когда берет в жены дочь вождя.

Тем временем набеги сиу и шайеннов участились. Они подкрадывались ночью к селению скиди, проскальзывали к складам и воровали все, что были в состоянии унести. В первую очередь это были съестные припасы, шкуры бизонов и лошади. После чего они поджигали склады. Такое повторялось несколько раз. Когда их ловили, начинался бой. Многие сиу были убиты, но и скиди терпели потери. Гласс всегда был первым в числе тех, кто вставал на защиту скиди. На его счету было уже больше десятка убитых воинов, но любви со стороны членов племени это не добавляло. То и дело люди начинали требовать принести человеческую жертву, чтобы задобрить богов.

В лагере на реке Луп прочно поселилось отчаяние. Запасов еды не хватало, бобровых шкур для продажи белым людям практически не осталось после последней схватки с сиу. Лошадей тоже заметно поубавилось. Если раньше на каждых двух скиди приходилось по одной лошади, то теперь соотношение резко изменилось. Неурожай и недавняя эпидемия довершали картину.

Скиди часто ходили на охоту и здесь, правда, зимой они предпочитали не отходить далеко от своего лагеря. Вместе с остальными индейцами на охоту ходил и Гласс. Единственным человеком, с которым он общался, был сын вождя, тот самый Питалешаро, которому помогла киноварь. Высокий и статный юноша с самого детства воспитывался как будущий вождь племени, поэтому поведение Гласса в первый день их знакомства, мягко говоря, было неуместным. Лишь неожиданное выздоровление от оспы спасло Гласса от казни.