Http://horoshoe.info - Счастье потерянной жизни Страница 20

- Тебя как звать-то? Ты чей? Да не убегай, ведь я же не съем тебя, на-ка гостинец-то, - с волнением в голосе проговорил Петр.

Но Павлушка, что было духу, рванул через дорогу и остановился у Трезорова шалаша. Рука с протянутым пряником затряслась, Петр шагнул за плетень вслед за улепетывающим сыном. Он хотел подойти к Павлушке, но тот юркнул в шалаш, а Трезор, оскалив зубы, так зарычал, что Петру со смущенной улыбкой и со слезами на глазах пришлось отступить к калитке. Тисками сдавило душу от сознания, что родной его сынишка прячется от отца.

Когда осмелевший Павлушка решился выглянуть из своего укрытия, он, к своему удивлению, увидел, что бабушка обняла дядьку, сняла с него котомку и с плачем что-то говорила. А через короткое время толпа деревенских баб окружила их.

- Павлушка, да это же отец твой, иди скорей сюда, куда ты залез? - закричали бабы. Однако бабушке пришлось самой подойти к шалашу и вытянуть его за руку.

- Куда ты залез-то, ведь папка же твой пришел, иди скорее, нелюдь, - проворчала Катерина на внучка и легонько толкнула его к отцу.

Петр плохо осознавал, как сбежались бабы, как Катерина обняла его и, всполошившись, притащила Павлушку за руку да, подняв, передала отцу, как с Павлушкой на руках оказался он около той самой избы, где шесть лет назад получил с Лушей благословение от Катерины.

"Папка, отец..." - эти слова для мальчика были непонятны. Пристально и строго Павлик поглядел на отца. Очутившись у него на руках, взял недоверчиво пряник. Отец также оглядывал его.

Крепко обняв сына, с непокрытой головой стоял Петр Владыкин посреди дороги напротив дома. Слезы текли по немытому, изможденному лицу. Вытирали у себя слезы и бабы.

- Счастливый ты, Петька, один из нашей округи вернулся домой, как с того света, - проговорил Федор, - ну что ж, заходи в избу!

Вечером, после бани, Петр вышел на улицу к собравшемуся деревенскому люду и за полночь рассказывал про свое прошлое житье-бытье. Павлушка давно уже заснул на коленях у отца, а народ с неослабевающим волнением слушал Петра. Особенно насторожились все, когда он рассказывал про Степана-проповедника и про грешницу.

Отдыхал Петр в деревне немного. Вечерами в избе известного в округе набожного мужика собирались некоторые из деревенских и читали Евангелие, подолгу рассуждали о словах Спасителя и, крестясь, довольные расходились по домам. Загорелась душа у Петра, когда на столе перед ним оказалось Евангелие. Но увы, он был так малограмотен, что с трудом да с подсказками прочитывал строчку.

Дома было решено, пока еще хлеба не подоспели, а сено было в основном собрано, Катерина оставит Федьку одного, а с Петром да Павлушкой съездят к Луше и там вместе решат дальнейшую свою судьбу. Езды было больше сорока верст, и дорогу распределили на два дня. Так Петр стал собирать свою разбросанную семью.

Луша почти три года прослужила у помещика Свешникова и была довольна своей жизнью, хотя начало было трудным.

- Ну, что нюни-то распустила, хватит реветь-то, чай не на барщину гонят тебя, баба уж ведь, не девчонка, - так урезонивал Митя-Барабан Лушу, идя с ней от поезда на площадь к извозчикам в городе Н., куда привез он ее в кухарки к помещику. Почти целый день добирались они поездом в Н., хотя напрямик-то и было не больше двадцати пяти верст. Из Н. им надо было ехать на извозчике до поместья. Митька решил довезти Лушу до самого места и сдать с рук на руки. Хоть и дороговато было прокатиться на извозчике, но ничего не сделаешь, надо было городской фасон держать, с барином ведь дело имеет. Луша вытерла лицо и привела себя в должный порядок. Подкатили они к самому двору. Барин собирался куда-то выезжать, но, увидев Митьку и Лушу, остановился. Митька подбежал к помещику, вежливо раскланялся и выпалил тоненьким голоском:

- Вот и мы прибыли, батюшка, как раз в самую пору. Глянь, какую кралю привез я вам, говорил ведь, не обманываю, работящая баба будет, как обвыкнется.

Помещик Свешников встретил их приветливо, поблагодарил Митьку-Барабана, внимательно оглядел Лушу с головы до ног и крикнул управляющему:

- Прими-ка людей получше, накорми, размести, через час я приеду. Девушку отведи к барыне.

От смущения Луша не знала, куда глаза девать и как ей вести себя. Никогда она в такой среде не была. Недалеко монотонно тарахтел двигатель мельницы, в рабочем дворе сновали люди и подводы. На барском дворе тоже было все в движении: женщины и мужчины были заняты различными делами, с любопытством оглядываясь на приезжих.

Основное производство у помещика Свешникова было мельничное. Была у него и усадьба, и земельные угодья. Поместье находилось на окраине города в живописной местности. Управляющим у него был австриец, человек хозяйственный, рассудительный, пунктуальный. Сам Свешников был богачом средней руки, но известностью пользовался большой. Жена его не отличалась хозяйственными способностями и большую часть времени отдавала всевозможным развлечениям. Любила она подольше поспать и увлекалась нарядами.

Барин показался Луше добрым, порядочным человеком. По своему возвращению он немедленно позвал ее и ознакомил со своими условиями. В ее повседневные обязанности входила уборка многочисленных господских комнат, приготовление всевозможных печений к праздничным дням и подача кушанья господам и их гостям. Барин обещал соответственно обувать и одевать Лушу и, в зависимости от работы, платить жалованье.

На следующий день барыня отвела для нее комнату и объяснила ее обязанности. С робостью приступила Луша к уборке господского добра, не зная, как и куда расставлять бесчисленные безделушки. Руки, привычные к заводским предметам, были непослушны и грубы. Однако Луша понимала, что здесь должна протекать ее жизнь, и стала быстро осваиваться с обстановкой.

Пиры у барина были очень частые, гостей съезжалось много. Когда Луша впервые принялась за работу с тестом, то к концу дня она упала на кровать, как мертвая. Утром все было не свое, слезы лились рекой, но признать свое неумение и отказаться было стыдно. Управляющий, однако, заметил ее состояние, ласково ободрил Лушу, сказав, что барин и барыня ею очень довольны и что первые дни ей будет нелегко, затем привыкнет. Привычка была очень тяжелая, но молодость взяла свое. К тому же, и барин через некоторое время, увидев ее старание и одновременно убедившись, что труд с приготовлением пищи был для Луши чрезмерно тяжел, решил принять кухарку в помощь ей, а Луша осталась горничной.

Наконец пришло время, когда она совсем освоилась со своими обязанностями. Одного только не могла преодолеть она - отвращения к уборке комнаты барыни, которая стала за это упрекать ее в непослушании. Сильно боролась Луша с собою, но победить себя не могла. И вот однажды господа не дождались ее к завтраку, не видели ее и за уборкой. Барин в недоумении стал разыскивать ее, но нигде Луши не было. Наконец он нашел ее в своей комнате. Вещи были разбросаны, а сама она, одетая, с узлом в руках, стояла перед окном и вытирала слезы.