Леонид Владимиров - Россия без прикрас и умолчаний Страница 21

Вы говорите, что эти плакаты, независимо от содержания, напоминают вам «Дацзыбао» – настенные плакаты китайской «красной гвардии»? Да, это тот же пропагандистский примитив, но только правильнее будет сказать, что китайские плакаты напоминают эти. Ведь приоритет, бесспорно, принадлежит России. И термин «красная гвардия» и вывешивание категорических плакатов с готовыми суждениями – все это существует здесь уже почти полвека. Китайцы не трудились выдумывать – они идут проторенной дорожкой. Откройте советские стенные газеты тридцатых годов, и увидите, что даже фразеология мало чем отличается. Недавно мне показали «стенновку» московского подшипникового завода, выпущенную тридцать лет назад, точнее в 1936 году. Две огромных «шапки» украшали газету: «Инженеры Савин и Бурштейн ставят палки в колеса стахановцам» и «Кирзавод во вражеских руках» («кирзавод» это кирпичный завод в переводе с Новоречи).

Сегодня, когда советская печать благородно возмущается плакатами китайских «хунвэйбинов», об этом сходстве стараются не напоминать. Любопытен маленький штрих: в советских газетах юные китайские головорезы в первые дни их появления назывались своим именем – «красной гвардией», именно таков перевод слова «хунвэйбин». Но аналогия оказалась нестерпимой, и газеты получили указание впредь именовать «хунвэйбинов» красной охраной и непременно ставить эти слова в кавычки. Так по сей день и делается.

О, смотрите, вот несут свежий плакат, сейчас его вывесят. Огромный-то какой! Ну-ка, что в нем? А-а, это совсем на другую тему.

ВНИМАНИЕ! ВНИМАНИЕ!

СЕГОДНЯ в 15 часов 30 минут на заводском дворе состоится ПРЕДВЫБОРНЫЙ МИТИНГ. Повестка дня – выдвижение кандидатов в депутаты ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СССР.

ВСЕ НА МИТИНГ!

Сколько сейчас времени – без пяти три? Как вы думаете – останемся на часок, а? Зрелище будет определенно любопытным.

Обратите внимание, что плакат вывешен за пять минут до конца смены. Почему? Потому что охрана завода получила распоряжение никого не выпускать за ворота раньше окончания митинга. Рабочие хорошо осведомлены об этом «порядке», и если бы они знали о митинге с утра, то очень многие из них «заболели» бы и, получив записку мастера на проход в санчасть, не вернулись бы больше на территорию. Другие отпросились бы на сегодня «по неотложным личным делам», третьи забились бы по всяким закоулкам, которых на заводе множество, и до конца митинга играли бы в домино. Словом, собрать аудиторию, нужную операторам кинохроники и телевидения (вот как раз их машины с аппаратурой въезжают в ворота), было бы труднее. Ведь завтра в газетах будет написано, что «многотысячный избирательный митинг рабочих, инженеров и техников завода Малолитражных автомобилей единодушно назвал своим кандидатом...» и т.д. Понимаете – многотысячный! Так хоть тысячу или полторы собрать обязательно надо.

Вот по этой причине о митингах никогда не извещают заранее, а всегда захлопывают ловушку в последний момент. Люди, ничего не подозревая, выйдут после смены во двор – и пожалуйста, они уже участники митинга.

Смотрите – пошел народ. Волнами к проходной – и назад, кто с шуткой, кто с руганью. Суть дела не интересует абсолютно никого, каждый заинтересован лишь в том, чтобы митинг поскорее окончился.

Там, впереди, как видите, уже красуется обтянутая красным кумачом трибуна (она разборная, и ее «воздвигают» в случае надобности за 15 минут). На ней появляются директор завода, секретарь парткома, председатель завкома профсоюза, – а вот этот, четвертый кто? Явно из начальства – ага, вероятно, представитель райкома или горкома партии. И с ними, конечно, трое рабочих. Ну да, это заранее подготовленные ораторы.

Собственно говоря, весь митинг, включая текст резолюции, подготовлен заранее. Фамилия кандидата, которого нужно «выдвинуть», прислана из райкома партии, а словесное оформление митинга изготовлено, так сказать, собственными силами, в парткоме завода. Помню, когда работал в заводской газете, у нас была одна «очень партийная» дамочка, она писала все тексты речей для рабочих. Бывали случаи, когда она болела, и составление речей поручалось кому-нибудь из остальных сотрудников газеты. Каюсь, сам две или три написал, хоть и сильно не любил это делать.

Слышите – начали! Секретарь парткома открывает митинг короткой речью: «В эти дни, когда весь советский народ выдвигает кандидатов в депутаты Верховного Совета СССР, когда страна удостаивает лучших своих сынов быть народными избранниками (так по-русски нельзя сказать, надо было что-нибудь вроде «удостаивает чести быть избранниками», но никто кроме нас с вами абсолютно не обращает внимания на текст – с таким же успехом оратор мог бы говорить по-санскритски или просто нести абракадабру. Слышите: все вокруг нас беседуют друг с другом о своих делах), в эти знаменательные дни коллектив нашего завода трудится с особым подъемом. Бригада слесарей Юрия Новожилова...» Ну, это мы уже читали в «Молнии», послушаем лучше разговоры в толпе.

— Вы, орлы, слыхали анекдот про Вьетнам?

— Не-а.

— Обхохочешься! Значит, сбивают там американцы новейший советский самолет, он взрывается в воздухе, а нашего русского пилота захватывают в плен. И вот его пытают по-всякому – как, мол, устроен двигатель самолета. А парень – ни слова. Ну, тем временем, значит, партизаны атакуют и летчика отбивают. Тот еле жив, пока к своим привезли, вовсе помирать собрался. Все стоят кругом него – мол, Ваня, ты великий герой, скажи нам свой завет на прощанье. Он, значит, шепчет им перед смертью: «Изучайте материальную часть...»

Аплодисменты. Нет, это не по поводу анекдота. Это кончилась чья-нибудь речь на трибуне. Место занял следующий оратор. Рабочий. Читает речь, запинаясь. «Наша бригада электриков кузовного цеха взяла на себя повышенные обязательства в честь прибли... приближающих...ся выборов в Верховный Совет СССР...» А, ладно. Рядом опять говорят что-то интересное.

— Серега, а наши летчики правда есть во Вьетнаме?

— В Южном Вьетнаме, по-моему, нет. Только в Северном. Так ведь то анекдот, голова.

— Не, я понимаю, анекдот. А по делу, как думаешь – полезем мы там на американцев?

— А хрен его знает. Там без нас косоглазых полно. В общем, полезем ли, нет ли – нас с тобой не спросят. Соберут вот такой митинг, мы поаплодируем, крикнем «ура» – и порядок. Понял?

— Ага. Ну чего они там развозят? Э, начальство, кончайте кота за хвост тянуть, жрать охота!

Сдержанный смех кругом. Голос:

— Ты докричишься, Витька, докричишься. Выборный митинг, а ты...

Витька огрызается:

— Ишь, милиционер, мать твою! Вали, арестуй за то, что жрать хочу.