Кристофер Андерсен - Мик Джаггер. Великий и ужасный Страница 21

Мик сидел на кровати в гостиничном номере и изливал в музыке свои жалобы на дорогу. Несколько дней спустя группа записала акустическую версию Satisfaction в чикагской студии «Чесс-Студиос», а позже в Лос-Анджелесе, на студии RCA, где был использован классический фуззовый искажатель фирмы «Гибсон».

Мик и Кит все еще продолжали работать над песней и совершенствовать ее – по крайней мере, им так казалось, – когда они ехали по Миннесоте и вдруг услышали ее по радио. Оказалось, что Олдэм, никого не спросив, выпустил ее как сингл, и за десять дней он стал хитом номер один в США. «Сначала я обиделся, – сказал Ричардс. – Мне тогда казалось, что это просто набросок. Будь по-моему, Satisfaction так никогда бы и не выпустили». Но, к счастью для всех, песня увидела свет.

Satisfaction занимала первую строчку хит-парадов уже с месяц, когда кто-то вдруг разглядел в одной из строчек неприличный подтекст: «Baby, better come back / may be next week / ‘cause you see I’m on / a loosing streak» («Детка, приходи лучше через недельку, потому что у меня, видишь ли, сейчас черная полоса»)[3]. Намека на менструацию оказалось достаточно, чтобы песню запретили проигрывать в некоторых районах страны, а в других эти слова просто заглушали. В любом случае Мик пришел в полный восторг от общественного негодования, к которому он как раз и стремился все это время.

Известие же о том, что Маргарита Фейтфул беременна и в мае вышла замуж за отца своего ребенка, Джона Данбара, порадовало его гораздо меньше – к тому времени в Мике уже успели пробудиться к ней кое-какие чувства. Он постарался отогнать от себя неприятные мысли, пригласив двух танцовщиц из популярного американского телешоу «Тусовка!» в свой номер отеля «Амбассадор», оформленный в розовых тонах. Своему давнему приятелю Родни Бингенхеймеру он рассказывал, что «вечеринка была буйной – матрасы валяются на полу, стены трясутся, невероятная ночь». Позже одна из женщин, с которыми в ту ночь спал Джаггер, стала ведущим хореографом и сама записала популярный хит. Другая подалась в киноактрисы и даже была претендентом на «Оскар».

Тем временем в Англии четверка «Битлов» попала в список лиц, которых должны были наградить по случаю дня рождения королевы, и все они стали кавалерами Превосходнейшего ордена Британской империи. Но если кто теперь и вращался легко и непринужденно среди титулованных аристократов, то это был Мик.

На вечере по случаю шестнадцатилетия леди Виктории Ормсби-Гор, дочери бывшего британского посла в США сэра Дэвида Ормсби-Гора, Мик познакомился с самой титулованной аристократкой страны. Когда принцесса Маргарет, облаченная в одно из своих типичных платьев с глубоким декольте, взмахом руки предложила ему подойти к ее столику, Мик тут же вскочил, оставив позади недовольную Крисси.

Шримптон волновалась не зря. Маргарет тогда еще не развелась с лордом Сноудоном, но уже печально прославилась своими связями с молодыми людьми. «Они определенно флиртовали, – вспоминала леди Эльза Боукер, жена сэра Джеймса Боукера, посла Великобритании в Австрии и Бирме. – Тогда принцессе Маргарет было слегка за тридцать, и она была довольно привлекательной. И, как всем известно, ее интересовали мужчины помоложе».

Перед смесью грубой сексуальности и поразительного умения сыграть идеального английского джентльмена – в обществе аристократов он забывал об акценте кокни и старался разговаривать в немного шепелявой манере представителей высшего класса – не могли устоять даже члены королевской фамилии. Принцесса Маргарет и Мик «постоянно беседовали по телефону, – говорил один из придворных, – и она приглашала его на светские мероприятия. Как и многие другие женщины, она находила его сексуальным и захватывающим. По тому, как они вместе смеялись, танцевали, как она клала руку на его колено и, словно школьница, хихикала, выслушивая его истории, можно было подумать, что между ними что-то есть».

Сестру принцессы Маргарет, то есть саму королеву, это, разумеется, нисколько не радовало. «Она терпела Beatles, потому что они были гладко выбриты и даже милы – по крайней мере, так они выглядели в то время, – говорил Гарольд Брукс-Бейкер, издатель справочника «Книга пэров Берка», посвященного членам королевской семьи и аристократам. Но Роллинги – это совсем другое дело. И принцесса Маргарет внесла свой немалый вклад в создание их скандальной репутации. Королеве еще не хватало, чтобы ее сестра сбежала с Миком Джаггером!»

У Крисси были примерно такие же мысли, и она дала понять об этом Мику. После очередной потасовки – Шримптон оставила заметный шрам на лице Мика одним из подаренных им обручальных колец с бриллиантом (всего их было пять) – они решили пожениться осенью 1965 года, после того как «Роллинги» вернутся из своего четвертого американского тура.

Но перед тем, как отправляться в Америку, предстояло еще принять несколько решений делового характера. На двадцать второй день рождения Мика музыканты познакомились с нью-йоркским менеджером Алленом Клейном, решившим податься в шоу-бизнес из бухгалтеров и разработавшим план по выводу группы Rolling Stones на новый уровень. Помимо всего прочего, он подразумевал выбивание каждого пенни, который им задолжали звукозаписывающие компании и агенты.

Пухловатый Клейн действительно выглядел как человек, умеющий выполнять свои обещания. Как утверждала Стефани Блустоун, занимавшаяся финансовыми отчетами «Роллингов», Клейн всегда имел при себе пистолет и расхаживал по офису с бутылкой шотландского виски в руке. «Аллен Клейн был ужасным, ужасным человеком, – вспоминала она. – Грязным, толстым пошляком». Его также окружали «опасные люди, не брезговавшие нелегальными махинациями».

План, разработанный Клейном, стоил накачанному наркотиками Эндрю Олдэму группы, которую он с таким усердием вывел на международную сцену. «Клейн явно вознамерился вырвать у меня из рук «Роллингов», а я был слишком обдолбан, чтобы это замечать», – вспоминал Олдэм.

Возможно, и так. Но по сравнению с Брайаном, состояние которого ухудшалось с каждым днем, Олдэм был просто образцом трезвомыслия. Джонс считал, что Мик и Олдэм плетут против него интриги, и к тому же его пугала легкость, с какой Джаггер и Ричардс выдают хит за хитом, поэтому он все глубже и глубже погружался в наркотический дурман и паранойю. «Когда он приходил в студию и слышал песню, которую сочинили мы с Миком, это его обламывало, – говорил Ричардс о Брайане. – Для него это было словно открытая рана».

С ним стало трудно ладить – Джонс вел себя несносно и постоянно оскорблял друзей. Мик и Кит отвечали ему тем, что дразнили его – насмехались над его короткими ногами, над его челкой как у мальчика-пажа, над мешками под глазами. «Чтобы быть «Роллингом», нужна железная выдержка, – говорил Билл Уаймэн. – Малодушные или слишком чувствительные не вынесли бы насмешек Мика и Кита». Олдэм к этому добавил: «Временами мы вели себя по-детски жестоко с Брайаном, но он сам напрашивался».