Станислав Ваупшасов - На тревожных перекрестках - Записки чекиста Страница 21

- У нас в запасе только ночь,- напомнил Рябов.- Нельзя терять и минуты. Вот мой план...

Коля предложил, чтобы я на фаэтоне помчался в Ширвинты забрать оставшиеся там суммы денег, отданные извозчиком на хранение своим родственникам, и к утру вернулся. А Метлицкий любым способом должен добраться до Каунаса и сообщить на явочной квартире, чтобы встретили подводы со смоляными бочками и постарались каким-либо образом выручить нас из беды. Хозяин фаэтона, опасаясь за свою жизнь, стал просить, чтобы мы в его присутствии не бежали.

Мы как могли успокоили его, пообещали увеличить плату, и он отчасти успокоился.

Ветреной ночью, под секущим дождем мы вдвоем с ним осторожно вышли из гостиницы. Извозчик погнал экипаж в Ширвинты и остановился на окраине.

- Если кто спросит, скажите, что ваш кучер пошел искать сена для лошади. Я быстро, пан хозяин.

Он скоро вернулся и передал мне пачку с деньгами, которые хранились у родственников. Перед возвращением в Укмерге я предложил извозчику подкрепиться в трактире. Мне хотелось и обсушиться, и согреться чаем. Это была моя ошибка.

Не успел я войти в придорожную корчму, как меня остановил окрик жандармского патруля:

- Документы!

Ругая себя за неосторожность, я предъявил свой фальшивый паспорт.

Жандарм перелистал паспорт и категорически изрек:

- Дезертир!

Оказывается, в эти дни проводился набор новобранцев в литовскую армию, но молодежь саботировала призыв и доставляла много хлопот жандармерии. Уклоняющиеся скрывались под фальшивыми документами.

Как можно спокойнее я ответил, что никакой я не дезертир, а напротив, сам помогаю вылавливать дезертиров. Этим я намекал на свою принадлежность к охранке. Жандарм задумался, и в этот момент очень кстати возник извозчик. Распахнув дверь корчмы, он сразу смекнул, в чем дело, и громким голосом, словно отставной солдат, отрапортовал:

- Господин хозяин и начальник! Все сделано, как вы приказали.

- Молодец! - рявкнул я в ответ и предложил жандармам: - Господа, если у вас есть время, не согласитесь ли посидеть за столиком?

От такого соблазна оба жандарма отказаться не могли. Буфетчик уставил столик бутылками и закусками, а извозчику я успел шепнуть, чтобы он был наготове, так как придется, по всей видимости, удирать.

Несколько больших рюмок тминной водки сделали свое дело. Жандармы стали заметно пьянеть. Я сказал им, что выйду в туалет, положил на стул свою шляпу знак моего присутствия в корчме - и выскочил во двор, где меня нетерпеливо поджидал извозчик. Он стеганул лошадь, и мы помчались в Укмерге, подхлестываемые ветром, нудным мелким дождиком, а главное - возможной погоней расчухавшихся жандармов. Но те были не способны ни к преследованию, ни просто к логическому мышлению. Мы вполне благополучно вернулись в город.

Вся история заняла не более трех часов. Я щедро расплатился с извозчиком, поблагодарил его за помощь, а сам пошел в гостиницу, делая вид, будто еле держусь на ногах от опьянения. Пусть в случае чего дежурный засвидетельствует нашим стражам, что постоялец ночью кутил.

Утром Коля Рябов сбегал на толкучку и купил мне подержанную шляпу. И когда в гостиницу явился офицер и повел нас к начальнику гарнизона, я уже шел в шляпе, которая ничем не отличалась от той, что я оставил на память ширвинтским жандармам.

Начальник гарнизона, еще не старый сухопарый офицер, хмуро выслушал наши объяснения и приказал отправить нас под охраной в контрразведку. Дело принимало совсем худой оборот, повадки контрразведчиков мне были знакомы. Я спросил "нашего" офицера, сопровождавшего конвоиров: почему же начальник гарнизона не посчитал нужным отпустить нас? И новых паспортов не выдал, как было обещано... Офицер молчал: быть может, ему самому вся эта история была неприятна, но не выполнить приказа он не мог.

Контрразведка размещалась в центре города в двухэтажном кирпичном особняке. Пока мы шли, прохожие глядели нам вслед, кто со страхом, кто с состраданием. А мы размышляли, как в конце концов развязаться с литовскими ищейками. Надеяться на случайность или наивность офицерья? Недооценивать врага не следует. Он зубы съел на борьбе с революционерами. Оставалось настаивать на своей легенде и приводить максимально убедительные аргументы.

По пути офицер неожиданно остановился и спросил:

- А ведь вас, если не ошибаюсь, было четверо. Где же четвертый?

Это он заметил исчезновение Метлицкого, ушедшего в Каунас по нашему плану.

- Вы не ошиблись, господин поручик,- ответил я.- Четвертый присоединился к нам в дороге. Мы его не знаем, он не с нами. Кажется, он утром пошел в город на базар да и пропал. Не исключена возможность, что скоро явится.

- А, черт с ним! - махнул рукой офицер.- Разделаться бы с вами скорее. Н-надоело.

Тем лучше, подумал я; может быть, Метлицкому повезет и он скоро будет в Каунасе. Хоть один-то прорвется! Примет груз, передаст его товарищам, попробует выручить нас...

Нас ввели в кабинет заместителя начальника контрразведки полковника Спиридонова, лысоватого человека лет 40, с небольшой черной бородкой. Видно, ночью полковник не спал, то ли пьянствовал, то ли "работал", но вид у него был довольно помятый, а голос хриплый, злой.

- Попались, большевички! - заорал он.- Докладывайте, кто такие!

Коля Рябов, как мы заранее условились, громко и выразительно отчеканил:

- Разрешите доложить, господин полковник! - Он щелкнул каблуками, как старый строевой офицер.- Поручик Смулин, воевал на Западном фронте, участвовал в Брусиловском прорыве, а потом известные вам события закрутили меня, как щепку в океане. Отца расстреляли большевики, а я, благодаря всевышнему, спасся, эмигрирую в Литву. Мои попутчики тоже эмигранты из Советской России.

Этот рапорт с его подчеркнуто белогвардейской лексикой заметно смягчил суровость Спиридонова.

- Интересно! - процедил он сквозь зубы.- Приятно встретить бывшего русского офицера. Наши судьбы схожи. Я тоже служил верой и правдой царю и отечеству, но пришлось в Пскове бросить собственный дом и перекочевать сюда. Но, сами понимаете, служба есть служба, я обязан проверить вас всех.

- Так точно, господин полковник. Понимаю! - Рябов снова щелкнул каблуками.- Как вам будет угодно, господин полковник!

- До десяти утра завтрашнего дня можете быть свободными,- милостиво разрешил Спиридонов.- Все документы - на стол.

Мы вынули свои паспорта и положили на краешек стола.

-- Думаю, что вам терять на них время нет смысла,- обратился Спиридонов к офицеру, приведшему нас.- Распишитесь на препроводительной из гарнизона, а все остальное предоставьте нам.

Офицер расписался на бумаге, которую подал старший конвоя, и все мы, вежливо откланявшись, вышли из кабинета заместителя начальника контрразведки. "Наш" офицер промямлил, что спешит, на свадьбу дочери знакомого помещика, козырнул и зашагал по улице. Нам же оставалось вернуться в гостиницу, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию и принять решение.