Джон Гибсон - Над нами темные воды Страница 21

Сразу после потопления танкера мы погрузились и вдоль берега направились на юг, внимательно наблюдая за небом, где в любую минуту могли появиться самолеты. Около пяти часов, когда солнце скрылось за горной вершиной, с севера на большой скорости пришел огромный эсминец. Некоторое время он покружил недалеко от нас и исчез в темноте. В наушниках гидрофона было слышно, как корабль удалялся. Горизонт был чистый. Через час стемнело настолько, что в перископ ничего разглядеть больше не удавалось. Всплывали мы только при полной темноте, поэтому решили опуститься на сто футов и немного подождать.

Патрульная подводная лодка могла всплывать только тогда, когда ее командир был уверен, что на поверхности нет других судов. Так как перископ в темноте бесполезен, приходилось полагаться на данные гидрофона. Окончательное решение о всплытии командир принимал тогда, когда гидрофонист давал добро. В эту ночь он вслушивался в звуки в своих наушниках особенно внимательно.

Где-то неподалеку эсминец, хотя он и скрылся из виду, мы не имели права рисковать.

В конце концов командир приказал всплывать. Те из нас, кто не был занят, не теряя времени, принялись разыскивать свои сигареты. Под водой курить было запрещено, и мы успели соскучиться по табачному дыму. Все шло как обычно. В цистерны с шумом стал поступать воздух, заработали двигатели, и командир исчез в нижнем люке. Мы ждали выкрика, означающего, что верхний люк открыт. Обычно за ним следовал приказ: "Можно курить!"

Вместо этого тишину разорвал громовой сигнал ревуна. Сигареты выпали из наших рук. Открылись клапаны вентиляции цистерн, и лодка камнем пошла вниз. Мы замерли. Появился командир. Волосы его были мокрыми от морских брызг. Он с рассеянным видом стал смотреть на показания глубиномера. Наконец приказал:

- Стоп машина! Приготовиться к атаке глубинными бомбами!

Фигуры моряков двигались в полной тишине. Прошло пять минут. Ничего не произошло. Десять минут. Двадцать. Полчаса. Командир выглядел озадаченным. Гидрофонист сообщил, что слышит какие-то очень слабые звуки справа по борту. Обычно такие звуки издает судно, движущееся очень медленно или лежащее в дрейфе.

Этим все и кончилось. Только командир знал, каким опасным было наше положение. Он открыл люк, поднялся на мостик, вдохнул свежий воздух и замер. В каких-то тысяче ярдов слева на траверзе покачивался на волнах эсминец. Он стоял неподвижно, его темные очертания таили в себе угрозу. Командир нырнул в люк и нажал на ревун. Громкий сигнал разнесся на многие мили вокруг. Как ни странно, никто не отреагировал на этот звук. Через час эсминец удалился, и, когда мы всплыли, увидели вокруг чистый горизонт. С этого момента мое мнение об итальянских противолодочных средствах резко изменилось. Можно лишь гадать о том, почему тот эсминец не стал атаковать нас. Возможно, у него кончились боеприпасы и глубинные бомбы. Возможно, он участвовал в испытаниях. А может быть, это был всего лишь корабль-призрак без экипажа, дрейфующий в спокойном море и пугающий неосторожных подводников. Но какова бы ни была причина столь странного поведения этого корабля, мы все были глубоко ему благодарны. Обед накрыли вовремя, и пиво в тот день казалось особенно вкусным.

Луна стоит прямо над головой. Совершенно безветренная ночь. Справа на траверзе вдалеке видны темные очертания гор Сардинии. Мы направляемся домой.

На мостике очень тихо. Здесь, вдали от путей итальянских конвоев, можно позволить себе немного расслабиться. Мы глядим на звездное небо и наслаждаемся тихой средиземноморской ночью. Тот, кто плавал в такие часы, знает, как шелестит вода, соскальзывающая с носа лодки, каким громким в ночной тиши кажется звук работающего двигателя. Кто плавал в такую ночь, должен помнить удивительное чувство полной удовлетворенности жизнью, которую ты выбрал.

Идет смена вахтенных. Трое наблюдателей хриплыми голосами докладывают обстановку и спускаются вниз на обед. Появляются новые вахтенные. Мне не нужно оборачиваться, чтобы убедиться в этом, я ощущаю их присутствие по запаху. Это очень специфический запах: от них пахнет мазутом, едой, потом и пудрой, защищающей кожу от болезней.

Ведем наблюдение за своими секторами. В такую ночь очень трудно отыскать горизонт. Его запросто можно перепутать с длинными полосами, образующимися в туманной дымке от лунного света. Восходящие и заходящие звезды, приближающиеся к поверхности моря, лишь усложняют нашу задачу. Поэтому мы очень внимательно смотрим в свои бинокли.

Дежурство тянется медленно. Наши мысли значительно опережают нашу лодку: мы уже думаем о том, что будем делать во время нового отпуска. Из отверстия латунной переговорной трубы доносится слабый запах приготовленной пищи, и я вдруг понимаю, что чертовски голоден.

Время, когда мы направляемся на патрулирование и возвращаемся обратно, возможно, самое опасное из всего нашего трехнедельного пребывания в море. В такие дни расслабляешься и совсем не ожидаешь появления торпедных катеров или самолетов. Хотя мы понимаем, что в интересах нашей безопасности нам всегда нужно быть начеку, иногда теряем бдительность. Наблюдатели выпускают из рук бинокли и просто стоят на мостике, опираясь на поручень. Рулевой может позволить лодке отклониться от заданного курса. Когда я думаю не о цели, а о чем-то другом, то легко не замечаю темные очертания вражеского корабля. И в этом заключается опасность.

Сегодняшней ночью я стараюсь внимательно смотреть вперед. Неожиданно на лунной дорожке мелькает какая-то тень, и моей сонливости как не бывало. Я изо всех сил напрягаю зрение. Да, там точно что-то есть, какой-то квадратный предмет. Носовой волны не видно. Нет никаких огней. Может быть, это еще одна наша лодка, возвращающаяся с задания. Но нет! Размеры этого предмета слишком большие. Волнение мое нарастает.

Через мгновение внизу звучит сигнал тревоги, и лодка резко разворачивается. Командир уже на мостике. Он интересуется пеленгом и напряженно вглядывается в темноту. Лодка описывает полный круг, и неизвестное судно оказывается слева по носу. Наша задача - опознать его. Следует приказ:

- Остановить оба двигателя!

Дрейфуем в тишине. На главном посту гидрофонист пытается уловить звуки, которые помогут определить, с кем мы имеем дело. Но он ничего не слышит. Мы включаем электродвигатели и медленно выходим на курс атаки. Поступают данные радиолокатора. Расстояние две тысячи. Поворачиваем направо и медленно идем к судну. В темноте замечаем, что оно идет без сопровождения. Тени на стоячей воде мешают нам как следует разглядеть его. Похоже, это каботажное судно. Нет, скорее небольшой танкер.