Евгений Додолев - Девица Ноvодворская. Последняя весталка революции Страница 21

Президент — тоже преступник. Суд преступен, медицина (психиатрия) преступна. Сразу возникает ряд вопросов. А судьи кто? А армия — кто? А почему так мало подсудимых? Где приставные стулья для палача Тбилиси генерала Родионова, палача Вильнюса Усхопчика? Для палачей Баку, для палачей-психиатров и гэбистов? Скамья подсудимых должна быть несколько длинней… Она в зале не уместится, ее придется поперек всей Колымы положить… Понаблюдав ситуацию в России и окрестностях, которую можно условно назвать «национальным примирением палачей и жертв», навязанным последним вопреки их воле, я поняла наконец причину неумолимой жестокости Нюрнберга и всех последующих судов над нацистами — без срока давности и без снисхождения к возрасту. Руководители союзнических армий Запада знали всегда то, что мы узнали только сейчас. У человечества нет ни совести, ни нравственности, ни памяти, ни умения учиться на ошибках. Есть только страх, простейший, безусловный рефлекс. При уголовной нравственности это действует безотказно. И если люди не способны понять, почему нельзя отправлять евреев и инакомыслящих в крематории, то пусть не делают это из страха быть повешенными. Закрепить условный рефлекс, простейшую связь: крематорий — виселица. Когда Европа и Америка вколачивали нацистов на семь колен в землю, они заглушали в себе ужас перед самими собой: перед своими Мосли, Петеном и Лавалем, перед нацистами и коммунистами, перед черной стороной своего подсознания, перед будущими попытками начать сызнова. Нацистские партии на Западе запрещены; может быть, за них и проголосовали бы, да нельзя: их не пускают на выборы. А вокруг их шабашей — санитарный кордон, как вокруг зачумленных, а их издания приличные люди в руки не возьмут: побоятся остракизма. Попробуйте сегодня в Европе признаться в том, что вы кого-то пытали в концлагере, — пожизненное заключение вам обеспечено. Кто сегодня станет хвастаться там подвигами в частях СС? Зато у нас хвастаются приверженностью к идеалам коммунизма, зато следователь Вавилова Хват считает, что он был во всем прав, зато Пятый отдел КГБ растекся по другим подразделениям.

Когда-то нацисты были загнаны в свои крысиные норы и дышали через соломинку, хоронясь в камышах. В такое же положение следует поставить и руководящих коммунистов. Чтобы не смели оправдываться и оправдывать преступления против человечества. В Албании вдова Энвера Ходжи получила девять лет.

А в России мы что, должны задохнуться на общем гноище с коммунистами?

Да, мы не победили. Общество, простертое ниц, не вправе ничего требовать, оно не заработало и того, что ему бросили Горбачев и Ельцин. Какой Нюрнберг после поражения?

Но если победили они, зачем судить гэкачепистов? Пусть они судят нас за антифашизм. Тех диссидентов, которые еще не смылись. Хватит для процесса. Судите Владимира Гершуни, семью Подрабинеков, Льва Тимофеева, Сергея Григорьянца, меня, ДС, Константина Борового, Глеба Якунина, ПЭС. За то, что мы выжили, за то, что защищали идею демократии у Белого дома, за то, что смеем вам напоминать о вашем поражении и о вашем позоре.

Лучше добрая гражданская война, чем такой худой мир. Но на гражданскую войну советские кролики не потянули. Не им судить и не им «вязать и разрешать». Спросите у тех, кто имеет право судить. У диссидентов, боровшихся с коммунизмом, у тех, кто имеет сроки, приговоры, антикоммунистический стаж. Я думаю, что Огурцов и Шафаревич в наших рядах — абсолютное меньшинство. Диссиденты — единственные победители. Им принадлежат по совести и власть, и право судить. Причем без всяких выборов. Или вы всерьез считаете, что мы пойдем оспаривать власть над вашими заячьими душами у Анпилова, Руцкого, Вольского, Стерлигова и Проханова? Не дождетесь, мои дорогие. Те, кто стоял у Белого дома на баррикадах, — единственные судьи для гэкачепистов. И судить их надо не по советским законам. Никакой Родине они не изменяли. За это надо судить не их, а меня. Они-то были верны делу социализма. Имейте мужество это признать. Нет! Здесь политический процесс. Судят социализм, коммунизм, КГБ, СА, тоталитаризм. Это правый суд. Но давайте без вранья. В отличие от Леонида Радзиховского я не боюсь правды. Итак, если вы хотите знать мой вердикт и мой сценарий нашего псевдо-Нюрнберга, могу перейти с поля эмоций на линию юридическую — минимальной самообороны.

1. Признать КПСС преступной организацией, а преступления коммунизма — преступлениями против человечества. Без суда: судьи сами коммунисты. Международный суд с участием диссидентов.

2. Запретить указом (не знаю, чьим только!) коммунистические и нацистские организации (все бесчисленные КПСС, ВКП (б), РКП, ФНС, Соборы, РОС, «Память»). Запрет означает только одно: нельзя участвовать в выборах (и избирать, и избираться). Митинги, собрания, выступления в СМИ, издание прессы этими организациями — без ограничений.

3. Запрет на профессии (в образовании, в управлении и в суде) для них же и для всех сотрудников V отдела КГБ и функционеров компартии, начиная с секретарей райкома. Прочая деятельность — без стеснений.

4. Открытие всех архивов КГБ, опубликование в печати имен всех стукачей.

5. Лишение дипломов врачей-психиатров, которые в ПБ и СПБ пытали диссидентов. Лишение их избирательных прав.

6. Лишение избирательных прав руководителей компартии и сотрудников V отдела КГБ.

7. Освобождение даже от минимального наказания тех коммунистов и гэбистов, которые сделали кому-то добро, кого-то спасали, смягчали репрессии, по рекомендации диссидентов.

Я лично не хочу кары ни для Ельцина, ни для А. Яковлева, и еще найдутся люди, которые сделали добра больше, чем зла.

8. Процесс ГКЧП — это лишь этап. Танки в Тбилиси, Баку, Вильнюсе — это было не лучше. Выдать для суда генералов Родионова, Усхопчика и руководителей рейда в Баку народам Грузии, Литвы и Азербайджана. В следующий раз армия будет думать, надо или не надо выполнять такой приказ.

9. Судить гэкачепистов не по УК, а за ввод танков в Москву, запрет газет, «Лебединое озеро» по телевидению и смерть ребят. А также за запрет митингов. Оправдать Стародубцева и Тизякова — это просто участники массовки, бедные советские кролики, взятые для ровного счета.

Тех гэкачепистов, которые покаялись, которые жалеют о своих действиях, оплакивают ребят (похоже, это Язов), отпустить, засчитав в наказание срок, что они отсидели. Присудить штраф, который они будут всю жизнь платить семьям погибших.