Борис Акимов - Исповедь хироманта. Жизнь как чудо Страница 22

Выспавшись, на следующий день я чувствовал себя хорошо. Свое состояние связывал с вчерашним походом в гости. Съел что-нибудь. Хотя жена чувствовала себя прекрасно.

Еще через две недели приступ повторился утром перед выходом на работу. Обошлось без рвоты. И полулежал я уже на диване. То, что творится что-то не то, я уже понял. Объяснима теперь мне была и болезненность семьи Олега. Разумное объяснение – токсичные материалы, из которых сделан дом. Или мебель, оставшаяся от хозяев. Иногда мне казалось, что я чувствую какой-то неприятный химический запах.

Мы стали расспрашивать жильцов дома. И выяснили, что не все так просто. Неприятности были у всех, причем совершенно различного характера. Самая интересная история приключилась с нашей соседкой по лестничной площадке. Она, так же как и семья Олега, до этого проживала с мужем в общежитии. Там же и родила сына. Потом получила квартиру и переехала сюда.

Все было хорошо, кроме одного. По ночам ей снился странный сон, или это была странная явь. Какое-то мохнатое существо ложилось в их супружескую постель между ней и мужем. Иногда оно сталкивало женщину с кровати. Кончилось все тем, что от нее ушел муж, ранее сильно ее любивший. Сущность, терроризировавшая соседку, ушла тоже.

Эта история объясняла поведение дочери в первую ночь пребывании в новой квартире. Я уже сталкивался с подобными вещами.

Моей жене довелось пожить в Санкт-Петербурге. Тогда это был город Ленинград, и училась она в Высшей Профсоюзной Школе Культуры. Общежитие ВПШК находилось на улице Ю. Фучика. Район Купчино.

Жильцам этого общежития завидовали все ленинградские студенты. Красивое современное здание со всевозможными удобствами. Мне, старожилу студенческих общаг, есть с чем сравнить.

Но было одно «но». Общежитие было построено на кладбище самоубийц. Самоубийц в России не хоронят по христианским обычаям. Не отпевают. Закапывают за кладбищенской оградой. И души их неприкаянны.

В общежитии ВПШК этих душ было предостаточно. И студенты имели свой опыт сожития с потусторонним миром.

Души были разные. Студенты тоже разные. И отношения выстраивались разные. Все как в жизни. Кому-то души покровительствовали, вплоть до подсказок номеров билетов на экзамене. А кому-то устраивали мелкие неприятности, именуемые полтергейстом.

Очень забавным был дух, живший в одном женском блоке. Он любил девушек трогать. Происходило это ночью. Или в душе. Моется студентка – комсомолка или коммунистка, убежденная материалистка, а тут ее кто-то «мацает» за всякие места. Или спит себе потихонечку, а тут волосатая мужская рука… Вот такая неожиданность.

Приехав в гости к жене, я, естественно, остался у нее на ночь. И вот снится мне сон, будто насильник душит мальчика. Проснулся. Нательный крестик лежал на столе. Надел крестик. Выспался прекрасно.

До этого у жены останавливалась ее сестра Марина. Очень восторгалась общежитием. Ночью проснулась с жуткими криками. Разбудила полобщежития.

А был ей сон. XIX век. Будто живет она в какой-то гостинице в Питере. Собирается по своим делам. Вдруг слышит, как у портье какой-то мужчина спрашивает ее: «Госпожа Туманова у себя?» Служащий отвечает утвердительно, и тот поднимается на ее этаж. Но ей страшно, и она не хочет с ним встречаться. А тот уже подходит к двери. Ей еще страшнее. Она пытается убежать от него, но встречается с ним в коридоре. Мужчина достает револьвер и стреляет в нее. Боль, кровь, ужас.

Марина так и не смогла потом заснуть. А на следующий день сняла номер в гостинице.

В прошлом году я путешествовал по Европе. Начал путь с нашей Северной столицы. Давно там не был. Жил несколько дней на свободной квартире коллеги – хироманта Виктора Дишуна. Как вы думаете, куда привела меня Судьба? Где я жил?

Правильно. В районе Купчино. Недалеко от общежития бывшего ВПШК.

Зачем, Господи? Больно ведь! Ничто не ранит человека так, как осколки его разбившегося счастья. Позже я понял, зачем Судьба проводила меня по старым местам. Это было прощание. Закрытие дверей в прошлое. Конец целого периода жизни.

…Через месяц мы, естественно, продали квартиру на Московском шоссе. И это действительно было наше последнее пристанище в городе Орле. Впереди была Москва.

«I'll be back!» – сказал Терминатор.

Второе пришествие

Если вы думаете, что моя жизнь говно, милочка, то я вам скажу: говно по сравнению с ней – повидло.

Во второй раз Москва приняла меня еще более неприветливо. Москва образца 1995 года была местом весьма неуютным. Хотя я начал покорение столицы практически из центра – Кутузовский проспект, дом 4. Окна кухни выходили на Белый Дом. Но это была всего лишь комната в трехкомнатной неприватизированной коммунальной квартире. Соседи: мужиковатая Татьяна – строитель; муж ее, бывший мент; трое их детей. Детей из неблагополучной семьи. В смысле Таниной семьи.

Зима 1995–1996 года была жесткой. Озлобленность населения, разгул криминала, агрессивная экология. Плакаты с Ельциным «Голосуй сердцем», коробка из-под ксерокса, набитая долларами, война в Чечне.

Кстати, к Ельцину я относился хорошо. Мое личное отношение сформировалось в городе Орле при следующих обстоятельствах. Как-то пригожим весенним днем я гулял с дочерью возле дома. Вышли на улицу Комсомольскую. Я обратил внимание на отсутствие автомобилей. И тут вспомнил, что в город прилетает Ельцин и будет встречаться со Строевым. Я был очень зол на Ельцина, как и большинство обманутых и ограбленных россиян. И специально поглазеть не пошел бы, но тут уже показались машины президентского кортежа. Отлично, думаю, пусть ребенок развлечется.

Собрав всю свою ненависть, я стал ждать. Если наши взгляды встретятся, уж я передам свои чувства человеку, пропившему великую страну. Это его, конечно, не убило бы, но свою агрессию я бы выплеснул.

И вот не очень быстро мимо нас проезжает Е.Б.Н. Он сидит в автомобиле за водителем. До нас метров двадцать. Ельцин видит нас и машет рукой. И при этом у него на лице написана такая радость, будто сына родного встретил! Я невольно улыбаюсь, поднимаю руку и машу в ответ.

Вот тогда я понял, что такое харизма. Это способность моментально располагать людей к себе. Ельцин ею обладал в достаточной степени. В этом был секрет его успеха.

Позже, сразу после его смерти, по просьбе редакции газеты «Комсомольская правда» я описывал его руку. В линиях руки присутствовало все: упорство, удача, доброта. Но его доброта оказалась хуже воровства. Король не мог противодействовать свите, разорившей империю…

Летом я прописывался в квартиру на Кутузовском проспекте. Это было на следующий день после мафиозной разборки: бандиты ночью взорвали противопехотную мину на пороге ресторана, расположенного в нашем доме. Жертв не было, но окна квартир были выбиты все, вплоть до последнего этажа. Когда я проходил мимо, дворники уже подметали осколки и милиция еще собирала вещдоки.