Константин Михайлович - Записки янычара Страница 22

Потом губернатор отправил к деспоту гониа с просьбой, чтобы он его свободно пропустил через свою землю вплоть до Косова поля, и тот немедленно дал приказ по всей своей земле, чтобы его свободно пропускали и оказывали добрый прием, как ему самому. Таким образом, он взял его под свое покровительство[208]. Потом губернатор двинулся со всем своим войском на Косово поле и там, увидев мощь и огромную силу турецкого султана, написал ему такое письмо: «Султан, у нас нет стольких людей, как у тебя, и хотя я их имею меньше, поистине знай то, что они добрые воины, стойкие, искренние и мужественные». Султан отвечал Янкулу: «Янкул, я предпочитаю иметь полный колчан обычных стрел, чем шесть или семь позолоченных». Начался бой утром в четверг, и бились они вплоть до вечера субботы. Всадники поганых были поражены наголову, но потом оправились. Видя это, губернатор повернул на придворных и был там разбит, так что едва сам с приближенными убежал в горы, а все иные остались на поле и были поражены наголову. Султан Мурад приказал все головы складывать на холме. И так он одержал победу на Косовом поле, и таким образом завершилась эта несчастная и печальная битва[209].

Губернатор приехал в иную область, называемую Загорье[210], в которой правил Белмужевич Стефан, и Янкул был приведен к нему, а он отвел его [к деспоту в Смедерево. Деспот, одарив его, отпустил себе на горе][211] в Венгрию[212]. Как говорят: дурному никогда не делай добра, и потом деспот имел много неприятностей от турецкого султана за то, что он отпустил его из своей земли, ибо если бы султан знал, что он находится в Смедеревс, он бы его сразу же захватил. И поэтому деспот не хотел, чтобы он долго был при нем и чтобы султан узнал об этом. Потом через два года Мурад умер, а сын его Мехмед стал султаном, и это было для него легко, ибо у него не было никакого другого брата. [А другие говорят, что имел, но велел его убить][213].

ГЛАВА XXV. О ПРАВЛЕНИИ СУЛТАНА МЕХМЕДА, СЫНА МУРАДА

Потом султан Мехмед счастливо правил после своего отца Мурада[214]. И был он очень хитрый и кого только мог, обманывал с помощью перемирия; он редко держал слово, а когда кто-либо упрекал его за это, он набрасывался на него, как безумный. И он послал к деспоту жену своего отца Мурада, свою мачеху, его дочь по имени Мара; отправив ее с почетом, он выделил ей две области: Теплицу и Глипотлицу[215] и заключил с деспотом такое соглашение: покуда он жив, его сын Лазарь никогда не будет желать ему зла, и обусловил, чтобы он присылал ему на его нужды пятнадцать сотен коней и чтобы каждый год давал ему дань — пятнадцать тысяч золотых. Всему этому деспот подчинился и в полной мере это исполнил. Когда об этом услышали рацы, они выступили против этого, ибо они знали, что султан не станет выполнять такое соглашение, потому что он (сказали они деспоту) хочет или тебя обмануть, или кого иного, а когда он победит кого-то иного, тогда он внезапно начнет борьбу с нами, и это было правдой. И поэтому-то (объясняли они) он (султан) заключил соглашение с деспотом, чтобы себя обезопасить. Деспот отвечал своим подданным: «Я должен на это пойти до того времени, пока в Венгрии не будет короля», ибо Янкулу он не верил. И так, по этой причине был заключен мир.

Мехмед, заключив мир с деспотом, потом заключил его и с греческим императором[216] обещав соблюдать его верно и тайно; после этого соглашения он пошел войной на одного языческого князя, которого звали Караман, правителя древнего и знаменитого государства; некоторые говорили о нем, что он был потомком царя Дария; захватив некоторые его замки и города, султан занял их своими войсками и вернулся в свою землю[217]. [Землю этого князя называют Карамания, то есть Киликия][218].

ГЛАВА XXVI. КАК СУЛТАН МЕХМЕД ОБМАНУЛ ГРЕЧЕСКОГО ИМПЕРАТОРА

Султан Мехмед, собрав войско, выступил так, как если бы хотел- напасть на Карамана, и взял с собой мастеров, плотников, строителей, кузнецов, мастеров изготовления извести и других различных ремесленников со всем снаряжением, что кому необходимо; затем он направился к Поясу Святого Георгия[219], якобы намереваясь со всем своим войском переправиться к Константинополю через море, и он попросил греческого императора, чтобы он дал ему лодки для перевозки. И, приплыв, он высадился на другом берегу в Поясе Святого Георгия в пяти итальянских милях от Константинополя и велел мастерам промерить пространство, намереваясь здесь поставить замок, и сам повелел немедленно начать носить камень. И другие, видя, что султан ие бездельничает, стали каждый носить камни, дерево и все, что необходимо для строительства; и он не двигался с этого места целых два года, пока замок не был закончен, и ни один человек не знал его замысла, для чего возводится замок. Когда греки это увидели, очи стали готовиться к тому, чтобы отобрать у него этот замок. Узнав об этом, он послал к их властителю, отговариваясь тем, что он ничего не имеет против него: «Я строго этот замок в ваших и наших интересах, так как поступает много жалоб от купцов, что совершаются злодейства каталонами[220] на Белом[221] и Черном море. И поэтому я хочу это прекратить, чтобы купцы могли совершать свои путешествия». Услышав это, греческий царь и греки не знали, что они должны были делать, полагали, что следует соблюдать мир, и потому не стали мешать султану закончить строительство замка. Но если бы греки заботились, чтобы султан быстро отступил, они должны были замок окружить и осадить. Они так думали, но султан турецкий думал иначе.

Итак, греки, полагаясь на мир с погаными, ничего не предпринимали; и они были так спокойны, что турки ездили из города в город, а греки — к их войскам беспрепятственно, при этом пили, ели, имели хороший скот и так было до того времени, пока султан не построил замок, который и поныне называется Енихисар [очень мощный и надежный замок, в котором хранится казна турецких султанов][222]. В то время турецкий султан еше не имел при себе никаких людей на море, и тогда он приказал сделать тридцать кораблей в лесу в четырех итальянских милях от морского берега; некоторые, которые об этом знали, считали, что султан делает глупость, говоря, что невероятно, чтобы он смог их (корабли) перевезти по суше до моря, не повредив, и особенно осуждали его потому, что местность была гористая. Тогда султан послал к деспоту гонца, требуя, чтобы он отправил ему пятнадцать сотен коней, согласно договору, говоря, что, построив замок, он хотел бы выступить против земли Карамана. Деспот послал одного воеводу Яксу из Бре-жичича, отчима тех Якшичей[223], которые были в Венгрии, и с ним отправил пятнадцать сотен коней, не зная замысла султана. Построив замок, султан, никому не говоря, ни своему, ни чужому, не разрывая мира, послал гонцов к Константинополю, чтобы они избивали, убивали, кого где не встретят вплоть до самых городских рвов. [Затем султан подошел со своей силой и обложил Константинополь][224]. И в самом городе было много турок, которые об этом не знали, и они были перебиты горожанами. Султан, подойдя со всей своей силой, обложил Константинополь, который называют Стамбул, как бы султанский престол. Те люди, которые были посланы деспотом и среди них был и я[225], слыша, что султан обложил Стамбул, [мы же хотели повернуть назад][226], были предостережены некими людьми, чтобы ни в коем случае не возвращаться, что все приготовлено для того, чтобы нас уничтожить, согласно приказу султана, если бы мы повернули вспять, и потому мы должны ехать к Стамбулу и помогать добывать его: и никак без нашей помощи он не был бы взят[227].