Курт Айхенвальд - Информатор Страница 22

Фиксирование цен разрушало рынок, и в начале XX века Верховный суд признал его незаконным независимо от того, какими мотивами руководствуются предприниматели. В результате ценовой сговор и другие подобные ему нарушения стали основным объектом применения антитрестовского закона.

Но обвинить в сговоре мало – нужно его доказать. Эти договоренности заключались втайне, и потому государство могло выявить нарушителей лишь на основании сложного экономического анализа. Зачастую для изучения документации и допроса свидетелей приглашали агентов ФБР. Однако установить факт фиксирования цен было, как правило, не легче, чем подтвердить существование черных дыр в космическом пространстве. Ни то, ни другое невозможно увидеть и пощупать, и приходится полагаться на наблюдения за порожденным ими изменением окружающих условий. За всю историю применения антитрестовского закона нарушители крайне редко добровольно соглашались сотрудничать с властями и доносить на своих соучастников.

Изучив развитие событий вплоть до 1992 года, Шепард и Корр поняли, что свалившееся на них дело может стать единственным в своем роде. Марк Уайтекер был редкой птицей. Сотрудничество с ним следовало непременно продолжать, но очень осторожно.

В то утро Уайтекер, стараясь выглядеть непринужденно, вошел в ангар декейтерского аэропорта, где стояли самолеты, принадлежащие АДМ. Его ждал измотанный Джим Рэнделл. Они должны были лететь в Северную Каролину для проверки нового завода. Рэнделл любил начинать дела с раннего утра и злился на Уайтекера за задержку. К тому же ему велели передать Уайтекеру, чтобы тот перед вылетом позвонил в офис компании. И еще неизвестно, насколько придется отложить вылет из-за этого звонка.

– Салют, Марк, – проворчал Рэнделл. – Позвони Шевирону. Ему не терпится поговорить с тобой.

Сердце Уайтекера ушло в пятки. Неужели Шевирон уже знает о том, что он все рассказал Шепарду?

– А что ему надо?

– Откуда я знаю? Иди и звони.

Уайтекер кивнул и направился к телефону. Секунды текли как вечность. Сначала он набрал служебный номер Шевирона, но того не оказалось на месте. Он звонил и звонил, а в ангаре кипятился Рэнделл. Наконец Уайтекер поймал Шевирона у него дома.

– Как прошла вчерашняя встреча? – спросил Шевирон.

У Марка отлегло от сердца. Похоже, тот ничего не знал.

– Нормально. Брайан Шепард установил записывающее устройство.

– На служебной линии?

– Ну да. Он велел мне записать разговор с Фудзиварой, если тот позвонит.

Шевирон помолчал. Ему не верилось, что ФБР предоставило самому Уайтекеру решать, что именно записывать. Скорее всего, Шепард установил там и «жучок», чтобы прослушивать переговоры.

– Сделай это обязательно, – предупредил его Шевирон. – Может, они проверят, выполнил ты их указание или нет.

Подтекст был ясен. Шевирон не доверял Уайтекеру. Он что-то заподозрил.{65}

В то же самое время в Лунде Харальд Скогман, служащий шведской сельскохозяйственной компании «Эй-би-пи интернэшнл», просматривал текст договора, присланный АДМ. По договору АДМ обязывалась выплатить шведам три миллиона долларов за микробы для производства треонина, новой кормовой добавки.

Скогман захлопнул папку с договором и положил ее на стол. Управляющий «Эй-би-пи» Леннарт Торстенссон подписал документ два дня назад. Вчера Скогман отправил две копии с курьером Рику Рейзингу, а вечером позвонил Уайтекеру и сообщил об этом. Американцы тоже должны были уже подписать его, но ответа от них пока не поступало.

Скогман потянулся к телефону, чтобы поторопить Уайтекера. Созваниваться пришлось несколько раз, но наконец договор был готов и подшит к делу. Так этот документ, на первый взгляд малозначительный, и пролежал на полках двух компаний почти три года, никем не востребованный. Пока что никто не осознавал чрезвычайной важности этого туманного документа в разворачивающемся расследовании дела АДМ.{66}

Шепард сидел на диване в кабинете Хойта. Он скрывал беспокойство затеянным в тот день делом, но от Хойта ничего нельзя было утаить, и тот потребовал объяснений.

– Ну, просто мне кажется, что я не очень подхожу для этого.

И признался, что ему будет трудно жить в Декейтере, одновременно занимаясь расследованием дела АДМ.

– И потом, расследование наверняка будет масштабным, и одному человеку все равно с ним не справиться. Пусть его ведут другие, а я буду на подхвате, введу в курс дела, познакомлю с нужными людьми – с Уайтекером, например. А сам займусь текущими делами – их ведь никто не отменял.

Хойт внимательно наблюдал за Шепардом. У него создалось впечатление, что подчиненный слабоват. Очевидно, он, как и многие агенты, долго просидевшие в захолустном отделении, привык иметь дело с мелкими повседневными преступлениями. Крупное дело его пугало.

Но Брайан Шепард был хорошим сыщиком и подходил для ведения расследования больше всех. Для рутинных дел агентов подыскать нетрудно, а такого, кто знал бы город так же хорошо, как Шепард, – вряд ли. Кроме того, Уайтекер уже проникся доверием к Шепарду и сообщил ему ценную информацию. Если к нему явится новый агент, он может замолчать и закрыться, как улитка в раковине.

Хойт наклонился к Шепарду:

– Брайан, никто в ФБР не знает эту компанию лучше тебя. Это сильный козырь, и мы должны им воспользоваться. Я уверен на все сто, что ты справишься. И ты будешь не один. Сильнее ФБР в Америке нет никого, а мы не бросим тебя в трудный час.

Шепард кивнул. При всех своих сомнениях он знал, что, пока за ним стоит Бюро, он может рассчитывать на любую поддержку. Он не одинок. Его начальник лишь подтвердил, что в его распоряжении все ресурсы правительства.

Время показало, что оба они были слишком оптимистичны.

– Мы не хотим, чтобы ФБР рылось в шкафах.

Шевирон был в кабинете Стаки и заявил это, глядя в глаза SAC спрингфилдского офиса Бюро. Его беседа с сотрудниками ФБР началась в 14.30. В ходе разговора он все время упирал на то, как беспокоит компанию это расследование. Отчасти, сказал он, это объясняется последствиями неудачной операции ФБР на товарной бирже несколько лет назад.

– Из-за этого пострадала наша репутация, а вы удивляетесь, что мы относимся к сотрудничеству с ФБР без энтузиазма. Репутация нам важнее, чем пара-тройка миллионов, уплаченных вымогателю.

Поэтому компания хочет заранее договориться об определенных ограничениях расследования, объяснил Шевирон. Без этого она не сможет сотрудничать с ФБР.

– Дуэйну Андреасу не нравится, что ФБР будет собирать данные о верхушке АДМ, – сказал он. – И мы не даем согласия на прослушивание телефонных разговоров.