Владислав Лебедько - Хроники российской Саньясы. Том 2 Страница 22

Глава 4. Геннадий Романов

О Геннадии Романове я много слышал еще несколько лет назад от Петра Мамкина. Петр и познакомил нас. Беседа, которую я привожу ниже, состоялась в Центре детской реабилитации, где и работает Геннадий…

Май 2000

Геннадий: Сам я родился и вырос на Алтае, а Питер оказался мне близок потому, что тут можно было получить Знания. Знания во всей глубине и серьезности. Это не просто, когда можно манипулировать необычной терминологией или какими-то понятиями, которые большинству людей ничего не объясняли, но вводили в заблуждение, что они слушают какого-то гуру. А Знания здесь можно было получить такие, что их можно было использовать для получения реального результата. В какой-то момент, поработав какое-то время со взрослыми, я сказал себе раз и навсегда, что посвящу себя работе только с детьми, потому что в России дети самый униженный и ущемленный класс общества. Почему — потому что они лишены нормального детства, их социальная среда такова, что ее даже ни с чем невозможно сравнить. Поэтому мы и пытаемся создать для больных детей, с которыми работаем, просто что-то невообразимое, создать для них то, чего у них никогда не было. Что мы реализовали? Мы создали небольшую Питерскую школу реабилитации. Мы берем ребенка, на котором официальной медициной поставлен крест и ставим такого ребенка на ноги. Сначала ребенок, страдающий, например детским церебральным параличом со спастикой, учится сидеть, стоять и ходить…

Петр: Интересно, что мы учим тому же самому здоровых людей…

Г: А это необходимо. Мы привыкли к таким элементарным вещам. Взять то же дыхание. Мы к нему привыкли и дышим неосознанно, но ведь за счет дыхания можно делать невероятные вещи. Но без Школы, на уровне литературы — ничего не получится, только навредить себе можно. Необходима Школа, необходима поэтапность… В этом смысле Питер — город раскрытый навстречу каждому.

Влад: В начале нашего разговора вы упомянули некие пять центров в России, среди которых был и Питер. Что вы имели в виду?

Г: Это история, уходящая своими корнями в двадцатые годы и даже раньше. Начнем с того, что одной из настольных книг Троцкого была «Небесная иерархия», где было подробно расписаны многие вещи, — что такое различные «силы», кто такие Серафимы и Херувимы и тому подобное. Весь чердак Казанского собора в свое время занимали книги, конфискованные у меньшевиков. Это была, в основном, оккультная и эзотерическая литература. У большевиков этой литературы было еще, соответственно, больше. В двадцатых годах началось интенсивное исследование вопросов управления сознанием людей. За счет чего удалось перелопатить огромную страну, перевернуть в ней все идеалы и ценности? Вопросы о том, что делать дальше, были насущными, — мало сделать революцию, необходимо было создать такое государство, которое смогло бы перевернуть весь мир. Ведь идея мировой революции была центральной для коммунистов, вплоть до времен Хрущева. Естественно, что для этого необходимы были огромные знания. И вот, создавались огромные экспедиции в Сибирь, на Алтай. Очень интенсивно изучался, в частности, шаманизм. Изучались методики, если говорить современным языком многих учений. В итоге этих исследований сложилось пять центров, среди которых наиболее сильные это Алма-Атинский, Харьковский и Питерский. Эти центры занимались подготовкой сотрудников, и всплеск оккультизма, если можно так выразиться, который произошел в конце восьмидесятых, — Кашпировский и тому подобное, это был уже открытый эксперимент: как изменить сознание толпы. Как это сделать через телевидение, видеопродукцию, радио… Кашпировский, в частности, был выходцем из Харьковского центра. Я встречался с представителями нескольких центров и видел, что и как они могли делать. В конце восьмидесятых их распустили, как чуму из пробирки. В итоге люди стали подвластны синдрому массового психоза. В Китае, Индии подобные вещи давным-давно знали и демонстрировали. А у нас это действительно превратилось в чуму. Управлять можно, в основном, истериками[20]. Истерики заводят толпу и куда они ее подвинут, то и будет. Подвинут, например, как во время недавнего футбольного матча, на разгром, — толпа и снесет полгорода… Подвинут на созидание, — толпа построит Комсомольск-на-Амуре. Все это имеет свои законы. Многим людям, стоящим у власти, эти законы были известны.

Некоторые люди, просочившиеся через эти пять центров, о которых я упомянул и умудрившиеся по разным причинам выскочить оттуда и не застрять, потихонечку начали создавать что-то свое и использовать это для помощи другим людям.

Россия очень долго была большим концлагерем, где жизнь управлялась по тем же законам, что и в лагере. А так как были люди, такие, как мы, стремящиеся к свободе и отделяющие себя от государства, то удалось многому научиться и многое понять.

Не так давно к нам приезжал кардинал Марко из Ватикана. Мы с ним встречались, и в своей речи этот молодой еще человек сказал очень мудрые слова: — «Не отчаивайтесь! Вы поймите, что доброты на Земле много, но она не может быть кусками. Она рассыпана песчинками, но в сумме своей ее достаточно, чтобы сдерживать весь напор хаоса и разрушения». Я с ним полностью согласен. Если бы не было отдельных людей, которые направляли свои знания на помощь людям, то давно уже наступил бы полный хаос и катастрофа. В тех условиях, которые в нашей стране целенаправленно создавались, давно возник бы массовый психоз. Возвращаясь к упомянутым ранее пяти центрам, можно сказать, что это было планомерное и систематическое зомбирование людей и постепенное превращение их в… я не могу сказать — в животных, потому что животные обладают и сопереживанием и любят своих детей…

В: Правильно я понял, что эти центры, созданные властными государственными структурами, возникли именно в результате экспедиций, где изучались древние Знания?

Г: Да, и на этой основе была создана целая система обучения и подготовки кадров. Этим занимались, естественно, и в других странах, в ФРГ, в Америке… Везде все это было строжайше засекречено. Вот пример темы одной диссертации, которая защищалась в Питерском центре: «Увеличение количества лейкоцитов в крови человека при воздействии на расстоянии». То есть, по сути, индукция лейкопении. Конечно, стабильных результатов и повторяемости данных в экспериментах не было, так как очень многое зависело от индуктора. Я знаком с результатами эксперимента, когда один индуктор находился в какой-то местности и передавал другому описание ландшафта, который он видел. Один в один получилось. Если такое входит в систему и идет работа с людьми ни о чем не подозревающими, — можете представить, что происходит? Результаты этого очень жестоки. Мелкие, небольшие вроде бы стечения обстоятельств, но, тем не менее, запланированные.