Константин Вершинин - Четвертая воздушная Страница 22

XVIII партийная конференция нацелила советский народ на дальнейшее укрепление всех родов и видов войск, в том числе и Военно-Воздушных Сил. "Многое было сделано, чтобы во всеоружии встретить агрессора. Но, к сожалению, не все... Это было в значительной мере связано с просчетом, допущенным в оценке возможного времени нападения фашистской Германии"{18}.

С началом Великой Отечественной войны на руководство наших высших авиационных курсов усовершенствования возлагалась задача формирования, обучения и отправки на фронт боевых полков, оснащенных самолетами СБ и Пе-2. О летно-тактических качествах скоростного бомбардировщика я уже говорил выше. Следует лишь добавить, что к лету 1941 года эта машина, несмотря на модернизацию, уже несколько устарела. Отдельные детали и агрегаты ее часто приходилось ремонтировать своими силами, поскольку запасных частей недоставало. Однако как ни латай старую материальную часть, она все же остается изношенной. Поэтому случались порой досадные отказы и поломки, тормозившие переучивание летного состава.

Другое дело Пе-2, фронтовой пикирующий бомбардировщик, созданный группой конструкторов под руководством В. М. Петлякова накануне войны. Он имел два двигателя ВК-105ПФ мощностью по 1250 лошадиных сил каждый, его максимальная скорость достигала 580 километров в час, потолок - 8800 метров, дальность полета - 1500 километров. На вооружении самолета было 2 пулемета калибра 12,7 миллиметра, 2 пулемета калибра 7,62 миллиметра и 1000 килограммов бомб. Экипаж, состоявший из трех человек - пилота, штурмана и стрелка-радиста, защищали от вражеского огня боковые броневые листы и бронированные сиденья.

Вполне понятно, что большинство летчиков предпочитало воевать на Пе-2, но, к сожалению, не всегда представлялась такая возможность: надо было кому-то драться с врагом и на СБ.

Полки, как правило, комплектовались из экипажей, уже имевших летную практику. Молодежь - выпускники военных школ - составляла не более 6-7 процентов.

За месяц мы готовили примерно четыре авиационных полка и сразу отправляли их на фронт. В период комплектования и переучивания частей к нам приезжали представители из округа и центра. Все они - инспекторы, члены различных комиссий - торопили инструкторский и руководящий состав.

И мы спешили, не считаясь ни с чем. К концу сентября сорок первого года было сформировано и подготовлено к боевым действиям 9 авиационных частей. Таких темпов довоенная авиация не знала. Впрочем, война переиначила весь ритм жизни советского народа.

В двадцатых числах сентября меня неожиданно вызвали в штаб ВВС. "Немедленно прибыть в Москву" - гласила телеграмма. Начались раздумья: "Зачем вызывают?" Волнение было небезосновательным: возможно, вспомнили историю с потерей трех самолетов во время перелета в Москву, а может быть, серьезный оборот приняло дело с поломками машин, которые совершили в течение трех последних месяцев молодые летчики в процессе переучивания.

Так или иначе, но телеграмма приказывала: "Немедленно прибыть..." Простившись с семьей, я собрал небольшой чемодан и вылетел в Москву. В штабе ВВС меня встретил невысокого роста, подтянутый и симпатичны и человек генерал П. А. Соколов-Соколенок. Он работал в Главном управлении обучения, формирования и боевой подготовки. Доложив ему о своем прибытии, я спросил, не знает ли он, по какому делу меня вызвали.

- Может, снимут и...

- Могут снять,-развел руками Соколов-Соколенок,- и... - При этом он одну руку опустил вниз, а другую поднял вверх: как, мол, хочешь, так и гадай. Давай-ка, Константин Андреевич, сначала попьем чайку, потом доложим начальству о твоем прибытии.

Нам принесли по маленькому ломтику черного хлеба, два кусочка сахару и по стакану чаю. Стало быть, жесткая продовольственная норма пришла и в управленческий аппарат... Подкрепившись, я позвонил генералу П. Ф. Жигареву, бывшему однокурснику по академии, возглавлявшему теперь Военно-Воздушные Силы страны. К вечеру раздался ответный звонок.

- Вершинин? - прозвучал в трубке голос Жигарева. - Решением Политбюро и Ставки Верховного Главнокомандования вы назначены командующим ВВС Южного фронта.

Были какие-то напутствия, которых я теперь не припомню. Соколов-Соколенок пожал мне руку, с облегчением улыбнулся и пожелал ни пуха ни пера. А рядом стоял чемоданчик с бельишком и сухариками. "Возьми, Константин, на всякий случай", - трогательно сказала мне жена, Валентина Александровда.

Утром следующего дня на самолете Ли-2 я вылетел из Москвы. По пути на фронт произвел посадку на школьном аэродроме, попрощался с товарищами и семьей.

Глава четвертая. На Южном фронте

Военно-Воздушные Силы Южного фронта были созданы на базе авиации Одесского военного округа. В первый день войны они насчитывали 827 самолетов: 427 истребителей, 285 бомбардировщиков и 115 штурмовиков. Около 20 процентов боевых машин составляли новые образцы, разработанные конструкторскими бюро и прошедшие войсковые испытания: МиГ-3 и Пе-2.

Немецкое командование сосредоточило против войск Южною и Юго-Западного фронтов румынскую авиацию и свой 4-й воздушный флот (командующий - генерал Лер), насчитывавший в общей сложности до 1300 самолетов различных типов. Таким образом, противник имел почти двойное количественное превосходство в авиации. Не утруждая читателя статистикой, замечу, что вражеский истребитель "Мессершмитт-109а" почти по всем тактико-техническим данным и по вооружению превосходил наши И-16, "чайки" (И-153) и даже "миги" на малых высотах; что же касается бомбардировщиков, то лишь один наш ДБ-3 имел большую, чем у "Хейнкель-111" и "Юнкерс-88" дальность и бомбовую нагрузку, однако в скорости он уступал "юнкерсу".

Немецкие летчики занимались воздушным разбоем еще во времена абиссинских и испанских событий и затем несколько лет в большинстве государств Западной, Центральной и Южной Европы. Поэтому гитлеровское командование предполагало уничтожить авиацию наших приграничных округов в первые же дни войны.

В канун вероломного нападения фашистской Германии на Советской Союз в Одесском военном округе проходили авиационные учения. Командующий ВВС генерал-майор авиации М. Г. Мичугин, его заместитель по политчасти бригадный комиссар А. С. Горбунов и штаб во главе с генерал-майором авиации А. З. Устиновым находились в Тирасполе. Большинство полков перебазировалось на полевые аэродромы. Личный состав подготовил материальную часть к предстоящим полетам, рассредоточил ее и замаскировал, как того требовали учения, проводившиеся в условиях, максимально приближенных к боевым.

Находясь, по существу, в готовности номер один, авиаторы округа и не подозревали, что с рассветом им придется не "играть в войну", а вступить в бой с реальным противником. Лишь руководящему составу было известно о возможности нападения немцев в ближайшие двое суток. В директиве Наркома обороны и начальника Генерального штаба, посланной в ночь на 22 июня в западные приграничные округа, предписывалось: "...б) перед рассветом 22.6.41г. рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать;