Александр Мамалуй - Военный дневник (2014—2015) Страница 23

Вышли к сепарскому укрепрайону под виадуком. Всюду были свежие следы боя, кипевшего трое суток назад. Под мостом горелые, перекрученные взрывами автомобили — здесь прошли танки Паши Вовка.

Сепаров не было. Не выдержав удара наших ребят 21 июля и трехсуточного артобстрела, они спешно отошли из Первомайского. Кое-где валялось брошенное снаряжение, медицинские принадлежности, колорадские ленточки…

Сепарский взводный опорный пункт у виадука при въезде в Первомайское

Укрепрайон, основательно перепаханный артиллерией, все равно производил впечатление — траншеи полного профиля, ходы сообщения, блиндажи в три наката.

На въезде в поселок стоял наш развороченный танк, тот, у которого после попадания взорвалась боеукладка. Покореженная броня казалась ржавой от вылизавшего ее огня. Перевернутая башня лежала на обочине, несколько домов по обе стороны дороги были разрушены взрывной волной. Один из неразорвавшихся снарядов валялся метрах в тридцати от танка.

Подтянулись правосеки и фотокорреспонденты. Началась зачистка Первомайского. Ну как, зачистка: скорее проверка — сопротивления-то не было…

Часов до 16 мы занимались поселком: проверили каждый дом. Местные жители выносили нам воду из своих колодцев, предлагали еду. В целом, настроены были, конечно, настороженно.

Вернулись в Пески. Комбриг, что-то обсуждая с Медведюком и главным правосеком, увидел какого-то свежепьяного механа с БМП мотострелков и начистил ему морду.

Мы разлеглись на обочине, у МАЗа, отдыхали. Вымотался я довольно сильно, учитывая, что третьи сутки почти ничего не ел.

Начался минометный обстрел, стали рваться 120-ки. Лежа, взрывную волну мы не ощущали, а вот комбриг стоял. Хотя рвалось не совсем рядом с нами, Микац попал в резонанс, и его контузило.

К 17 часам поступил приказ возвращаться на базу.

Вернулись, помылись, поели. Контуженный комбриг, придя в мрачное расположение духа, решил уделить внимание не только фронтовым операциям, но и моральному облику личного состава 2-й БТГР, а именно борьбе с пьянством.

Мы как раз ели, когда пришел гвардии полковник Микац. Одетый в одни лишь спортивные белые шорты, комбриг мощной правой рукой держал за шкварник малорослого и вдрызг пьяного снайпера из разведвзвода.

— Ваш?!

— Никак нет, товарищ гвардии полковник!

— Он сказал, что снайпер!

— Это разведчик, не из роты, товарищ полковник!

Комбриг потащил незадачливого снайпера к нашим соседям — разведчикам.

Еще минут через двадцать у штаба ударили автоматные очереди: полковник Микац расстреливал найденные у кого-то запасы пива.

В 22 часа получили новое задание: сопроводить колонну со снарядами к «Градам» на один из блоков. Пошли Морячок, я, Кос и Рустам.

Колонну довели без проблем. Там же, на блоке, по радейке пришел новый приказ: встретить группу из батальона «Шахтерск» и привезти их на базу.

Ну, ОК, дождались группу. Группа оказалась ротой. Уж мы их грузили-грузили в наш несчастный МАЗ, и стоя в кузов ставили — все равно, с сумками (!) они не помещались: человек 10 стабильно не влезало.

Доложили командованию. Командование плюнуло слюной на категорически не желающих расставаться со своими ридикюлями «шахтерсковцев», мы их всех выгрузили и уехали.

Вернулись на базу в 1-40. Я стащил с себя броню, разгрузку, заполз в палатку, вытянулся и сразу заснул.

Часа в три ночи мне приснилось, что кто-то ходит по расположению и тихим голосом Ротного будит кого-то из наших на задание. Чего только не приснится после такого дня!

Пески и Первомайское были взяты 24 июля 2014 года, и я горжусь тем, что принимал в этом событии самое непосредственное участие. Но правильнее говорить, что эти населенные пункты были освобождены нами 24-го, перешли под наш контроль.

Настоящий штурм был в том бою, который считается неудачным, в бою 21 июля. Именно после этого боя и последовавшей за ним трехсуточной артиллерийской подготовки, сепары бежали из Песок и Первомайского.

Как известно, у победы много отцов, а поражение — всегда сирота. А я, подъезжая к виадуку у Первомайского (ныне — известная «Республика Мост»), всегда смотрю на дырку в мостовом настиле — след от танкового снаряда Паши Вовка…

И поэтому всегда говорил, и буду говорить: наши пацаны, мотострелки и танкисты, 21 июля сделали всё для того, чтобы мы освободили Пески 24-го. Без их вклада, без их жертвы никакой победы бы не было.

Пески. Комбриг ставит флаг над клубом

25 июля 2014 г., позывной «Юрист»

Сегодня ночью сепары совершили диверсию: из реактивного огнемета «Шмель» сожгли магазин в Николаевке. Совсем страх потеряли, гады!

Магазин был знаменитый, сам комбриг его посещал!

Причем дважды.

Один раз зашел — попросил не продавать солдатам водку.

Второй раз зашел — попросил не продавать солдатам водку.

И теперь сепары его цинично сожгли. И тубус от огнемета нагло бросили рядом. А на тубусе надписи маркером: «За ДНР!»

Короче, совсем оборзели, враги народа!

28 июля 2014 г., позывной «Юрист»

Сегодня в 4 утра выехали на 15-й блок, ближайший к Авдеевке. Вели наблюдение. Завтра идем освобождать город.

Кузов МАЗа обварили внутренними рамами из уголка. Рамы забили мешками с землей (лучше бы с песком, он плотнее, но нигде поблизости не нашлось). Теперь кузов хоть как-то заблиндирован. На внешнюю сторону борта наварили лесенку. Это правильно, а то притомило постоянно прыгать с кузова, имея на себе 30 килограмм дополнительного веса.

Морячок испросил 10-суточный отпуск — надумал жениться. Поехал в Луганскую область, к зазнобе своей.

Перед штурмом Авдеевки командование начало стягивать наших снайперов с блокпостов обратно в роту. Пару дней назад приехали Влад Науменко («Пельш») и Саша Чуваков («Панда»). Сегодня вернулись трое: Игорь Плюта, Игорь Коваленко («Борода») и Артем Кутузов. Завтра, по пути, заберем на блоке лейтенанта Мороза и Валеру Собчишина.

С Пандой, Пельшем и Бородой мы потом много общались. Саня Чуваков — замечательный парень чуть младше меня, улыбчивый, с удивительно добрым, я бы сказал даже изящным, чувством юмора, прекрасный водитель. Влад Науменко тоже отличный товарищ, «по срочке» пограничник, надежный, как его АКМ с ПБС. Игорь Коваленко — небольшого роста крепкий 23-летний паренек, «по срочке» — артиллерийский корректировщик. До войны увлекался альпинизмом, работал в Запорожье на химическом производстве.