Хассо Стахов - Трагедия на Неве. Шокирующая правда о блокаде Ленинграда. 1941-1944 Страница 23

Обер-ефрейтора тащат назад. К удивлению санитаров, он выдержал дорогу до дивизионного медицинского пункта и полевого госпиталя. Она проходила под обстрелом, через бревенчатый настил над промерзшими лесными тропами, рытвины дорог с остановками для замены транспорта, вышедшего из строя, под свист осколков авиабомб русских ночных бомбардировщиков У-2, которые целились во все, что двигалось и отличалось по цвету от белого снега. Рядом лежали на носилках стонавшие свертки с человеческими телами, из которых монотонно начинала капать кровь, как только под носилками таяла красная сосулька. И вот теперь он, калека, едет на родину, которую покинул здоровым парнем.

В тыловом госпитале главврач сообщает ему, что он стал унтер-офицером. Ему приносят форму с соответствующими нашивками и петлицами. Сестра подкладывает ему подушки под Железный крест, которым его наградили, и под спину, а затем подносит зеркало. Он слабо улыбается. Но вид у него отсутствующий. Всем хочется его поздравить и пожать руку. Но затем все неловко прячут свои руки за спину. Обер-ефрейтор немного приподнимает один из своих обрубков, и извиняюще делает движение плечами. Затем без сил откидывается назад. Когда медсестра, заступившая в ночь, намеревается поприветствовать его с наигранным радушием, он не двигается и не произносит ни слова в ответ. Он уже мертв.

В эти дни гамбургская 225-я пехотная дивизия находится на марше, покинув Амьен на севере Франции. Путь ее лежит на восток. Вначале ее перебрасывает в Восточную Пруссию по железной дороге. При температуре плюс 16 градусов солдаты грузятся в вагоны, при минус 20 градусах они прибывают на побережье Балтийского моря, ощущая первые признаки того, что их ожидает. Гужевой транспорт должен быть доставлен морем из Данцига, далее лошади пойдут своим ходом. Моторизованные части совершают марш по суше, после того как их выгружают в Тильзите. Еще до того, как им сообщили, куда они направляются, их об этом уже проинформировали жители Амьена. Солдаты мало задумывались, откуда тем стала известна эта секретная информация. Но на душе у них стало муторно, когда они услышали слово ВОЛХОВ. Увидят ли они теперь вновь свои семьи? Еще несколько дней им предстоит провести в Данциге в ожидании транспорта. Здесь они могут встретиться с женами, радуясь тому, что это произойдет на частных квартирах. Еще раз они смогут ощутить нежность и страсть, еще раз пережить боль расставания.

В Риге морозы достигают минус 30 градусов. И уже у самых беззаботных исчезают улыбки: дивизия полностью оснащена, так сказано им. Но зимнего обмундирования никто из них не видит.

Три недели спустя 2-й батальон 333-го полка этой дивизии теряет 13 из 16 офицеров, 110 из 128 унтер-офицеров и 422 из 550 солдат. В 9-й роте в строю остались один унтер-офицер и четыре солдата. Батальоны 377-го полка совершают спешный 40-километровый марш для поддержки боевых групп, преграждающих путь наступающему авангарду советской Второй ударной армии. Морозы достигли уже почти 40 градусов. К тому времени, как солдаты должны вступить в свой первый бой, уже поступают доклады «о серьезных потерях в результате обморожений». Солдаты пока видели лишь нескольких красноармейцев. Но это были пленные, а не вооруженный противник.

О том, какая критическая ситуация сложилась в районе боевых действий, командиру 377-го пехотного полка становится ясно, когда он приходит на доклад к командиру 1-го армейского корпуса, с которым он дружен. Во время разговора полковник замечает, как генерал подчеркнуто небрежно прикрывает газетой карту обстановки, разложенную на столе. Но делает он это недостаточно быстро. Полковник уже увидел, что передовая линия немецких позиций прорвана во многих местах, о чем свидетельствуют стрелы красного цвета, как места прорывов и вклинения советских войск. Карта испещрена вопросительными знаками, обозначающими неясную обстановку. Генерал не хочет расстраивать своего друга. Он просто пожимает плечами. Он понимает, что старого вояку не обманешь уклончивыми фразами.

Солдаты 225-й пехотной дивизии вступают в бой, не имея навыка действий в зимних условиях. Хотя перед этим в тылу некоторым из них дали урок, показывая, как взрывать мерзлую землю с целью оборудования укрытий в образовавшихся воронках. Они узнали, как создаются долговременные огневые сооружения и убежища для раненых, как по свежему снегу наносится маркировка параллельно передовой позиции, чтобы проследить, не пересекли ли ее лыжные следы просочившихся сибиряков, как блиндажи превращаются в места для обогрева, чтобы солдаты могли, хотя бы стоя, немного перевести дух. Но 377-му полку времени на это не выделили. После многочасового марша, в ходе которого грузовики ломались и все в нервном напряжении ждали, пока их наскоро починят, после непрерывных атак штурмовиков, без привала и горячей пищи их бросили в бой.

Еще удерживаются некоторые опорные пункты в местах прорыва Второй ударной армии на Волхове. Это Спасская Полисть, через развалины которой к шоссе в обход ведет единственная пригодная дорога. Само шоссе уже перерезают советские войска, наступающие в западном направлении. Это также Любино Поле и Мостки. Для многих русских и немцев символическими стали названия «Паук» — перекресток дорог, за который ведутся ожесточенные бои, а также «Будка путевого обходчика». Остатки двадцати различных перемешанных между собой батальонов накрепко вцепились в эти позиции. Фронт окружает их со всех сторон. Когда русские стремительным броском ринулись на один из полков 215-й пехотной дивизии под Кузино, то немецкая артиллерия не смогла оказать ему какой-либо помощи, так как сама подверглась обстрелу из близлежащих лесов. Артиллеристы вынуждены были занять круговую оборону, отстреливаясь из винтовок и пулеметов. Были перерезаны все линии связи. В конце концов Кузино пришлось оставить. Под Трегубово, где проходит новая передовая линия обороны, немецкие солдаты вынуждены прорываться в южном направлении сквозь просочившиеся подразделения красноармейцев. Русские, опьяненные успехом, торопятся, что делает их поступки иногда легкомысленными. В результате они сами попадают в окружение. Снабжение по воздуху также не приносит им успеха. Части их 372-й стрелковой дивизии попадают в плен.

Теперь бой ведут не только солдаты, находившиеся на передовой линии. Сейчас воюют уже и артиллеристы дальнобойной артиллерии, подразделения подвоза и снабжения, ремонтные мастерские, строительные батальоны. Все они борются за выживание. С каждым часом все большее число линий связи, тыловых служб и складов оказывается в районе боевых действий. В такую ситуацию в одной из деревень, до этого находившейся в тылу, попадает и ветеринарная рота вместе со своими лошадьми: госпитальными, резервными и постоянного состава. Внезапно поступает приказ занять круговую оборону. Солдатам это уже знакомо с той поры, когда они находились у шоссе, соединявшем Ленинград с Новгородом, которое тянется параллельно Волхову на расстоянии 10–20 километров от него. После того как немцы начали попадать ночами в засады и натыкаться на минно-взрывные заграждения, установленные просочившимися русскими, то решено было свести воедино обозы, санитарные автомобили и связные машины, превратив их в монолитную крепость на колесах. Артиллеристы спешно создают запасные позиции, орудия устанавливаются на прямую наводку прицелом, направленным на лощины и лесные опушки. Но мороз давно уже превратил землю в бетон. Приходится довольствоваться созданием снежных валов, подготавливать имущество к срочной транспортировке, для чего его грузят на автомобили. У опушки леса внезапно появляются первые красноармейцы. Спустя четверть часа их уже 600 человек. Они начинают охватывать немцев кольцом окружения. Ветеринарная рота вооружена пулеметами типа 08/15, которые отказывают на морозе. Русские пользуются этим, подвозят на свою позицию минометы и станковые пулеметы. Рота ведет ружейный огонь, прицеливаясь особенно тщательно. Каждый выстрел должен быть выверен, так как не хватает боеприпасов. Рассчитывать на их подвоз не приходится. Ночью выдаются последние патроны. На рассвете должен последовать прорыв. Лишь два грузовика с 15 ранеными могут идти своим ходом. 15 человек числятся пропавшими без вести, 15 погибших солдат останутся лежать здесь навечно. Все ротное хозяйство, включая автомобили и 170 лошадей, придется бросить. Но за позицией ветеринарной роты подразделения 215-й пехотной дивизии уже успели создать новую линию обороны.