Каринэ Фолиянц - Грехи и святость. Как любили монахи и священники Страница 23

И вновь поворот в судьбе – Прево порвал с монастырской жизнью, теперь уже навсегда, и уехал в Англию. А затем, в довершение ко всему, перешел в протестантизм. Возмущенные бенедиктинцы добились ордера на его арест. Прево пришлось скрываться. Надо сказать, что и личная жизнь писателя складывалась весьма скандально. Будучи в Амстердаме, он познакомился с некоей Ленки Экхардт, довольно известной куртизанкой, и увлекся ею. Влюбленный Прево следовал за ней то в Швейцарию, то в Лондон и где только мог делал огромные долги и заключал договоры на литературные произведения, которые так никогда и не написал. Это привело к тому, что Прево был вынужден бегать от кредиторов и от обманутых издателей, ссориться с друзьями и, не имея возможности оплатить свои долги, оставлять им в качестве хоть какой-то компенсации все свое имущество. Чтобы заработать на жизнь и на расточительную любовницу, он поступил гувернером в семью английского аристократа, а в свободное время писал третий и четвертый тома «Записок». Покончив с «Записками», Прево взялся за новый роман – «Английский философ, или История господина Кливленда, побочного сына Кромвеля».

Связь с куртизанкой, привыкшей жить на широкую ногу, едва не довела аббата до виселицы: однажды его уличили в составлении подложного письма от имени своего воспитанника к его отцу, сэру Эйлю, с просьбой выдать крупную сумму денег, в результате чего Прево оказался в лондонской тюрьме. Возмущенный молодой человек, его воспитанник, обратился в суд, требуя восстановить справедливость, но аристократическое семейство поторопилось замять скандал, и Прево освободили из-под стражи. Конечно же, аббату пришлось покинуть Англию.

Из Лондона Прево переехал в Голландию и привез с собой повесть о Манон Леско. Однако издатель, к которому он обратился, хотел получить продолжение уже ставшего популярным романа, и Прево пришлось написать еще три тома «Записок знатного человека». В виде приложения к «Запискам» в 1731 году была издана и «История кавалера де Грие и Манон Леско», для чего Прево пришлось несколько изменить композиционное построение повести.

В наши дни «Записки знатного человека» читают, к сожалению, лишь специалисты, да истинные любители литературы, а мы знаем только «Историю кавалера де Грие и Манон Леско». Но, видно, недаром именно эта история из всего многотомного романа стала классикой. И именно она в первую очередь связывается с именем аббата Прево.

Суть «Истории» такова: некий путешественник (тот самый «знатный человек») встречает в придорожной гостинице юного кавалера де Грие. Молодой человек неотступно следует за партией женщин, осужденных за проституцию на ссылку в Америку, поскольку среди этих несчастных находится и его возлюбленная. Эта особа разительно отличается от остальных девиц легкого поведения: «Ей шел осьмнадцатый год: пленительность ее превосходила всякое описание, столь была она изящна, нежна, привлекательна – сама любовь!» Юноша всячески старается облегчить ей страдания и тяжести пути. Все имевшиеся деньги он уже раздал стражникам, и теперь они, смеясь, гонят его. Знатный путешественник проникается сочувствием к бедолаге и одалживает ему деньги, а затем и вступается за него перед стражниками. Благодарный случайному знакомому юноша рассказывает ему горестную историю своей любви. На этом они и расстаются.

Но происходит вторая встреча – по возвращении де Грие из Америки. И тогда путешественник узнает «окончание» истории любви кавалера де Грие.

Все же следует признать, что любовь к Ленки – столь бурная, мучительная и даже опасная – сыграла важную роль не только в жизни, но и в творческой судьбе Прево. Благодаря ей писатель обрел бесценный личный опыт, Прево первым во французской литературе рассказал не о какой-то выдуманной, идеальной любви, но об истинной страсти, Любви подлинной.

«История кавалера де Грие и Манон Леско» сразу же стала знаменитой. Однако во Франции это сочинение было предано анафеме и даже публичному сожжению, как произведение, пагубное для общественных нравов. Приговор, однако, только обострил интерес читателей к роману, а самого Прево они стали величать «нежным и страстным автором “Манон Леско”». Книга издавалась и переиздавалась, правда, тайно – что делало ее еще более привлекательной.

После скандала с поддельным письмом Прево приложил все усилия и добился расположения кардинала Бисси, который замолвил за него слово перед папой римским. Дело в том, что Прево направил папе прошение о помиловании и позволении вернуться к бенедиктинцам. Папа Климент XII отнесся к беглому аббату весьма снисходительно: он не только простил его, но и перевел в другой разряд ордена святого Бенедикта – с более свободным уставом. Прево вернулся на родину, во Францию, вместе с Ленки.

В 1735 году папа повелел аббату отправился на покаяние в Эвре, после чего Прево был окончательно прощен церковными властями. Но и на этом причудливая судьба Прево не остановилась: кардинал Бисси, по-прежнему очень расположенный к Прево, дал ему рекомендацию на место домашнего священника в семейство принца Конти, двоюродного брата Людовика XV и великого приора Мальтийского ордена во Франции. Неожиданно для самого себя Прево оказался приближенным к высшей французской знати.

Познакомившись с писателем-священником поближе, принц Конти поручил ему воспитание своего несовершеннолетнего сына. А через совсем короткое время Прево стали наперебой приглашать в аристократические салоны, где он довольно скоро возобновил свои прежние приятельские отношения с английскими дипломатами и писателями. И, конечно же, он свел знакомство с французскими литераторами – Мариво, Кребийоном, Мерсье.

Теперь «бродяга» Прево жил в роскошном дворце принца и получал довольно внушительное жалованье. Время от времени он отправлялся путешествовать. Однажды, в 1736 году, оказавшись в очередной раз в Амстердаме, Прево встретился с Вольтером. И подружился с великим французским острословом. Их дружба продолжалась несколько лет.

Прево написал еще немало книг, в том числе и любовно-приключенческих, но все же лучшей из них остается книга о Манон и де Грие.

Об очаровании непостижимой женственности, воплотившейся в Манон, писали Дюма и Стендаль, Мопассан и Анатоль Франс – как сказано в самой книге: «Весь облик ее мне показался волшебным…»

«Я полагал, что с помощью философии смогу предостеречь себя от чрезмерных увлечений в любви и дружбе, – писал аббат Антуан Франсуа Прево. – Но как только мое сердце открылось этим двум страстям, я очень хорошо понял, что все их последствия совершенно неизбежны и что несчастья, порождаемые этими двумя причинами, не могут быть побеждены силою философии…»