Джим Корбетт - Храмовый тигр Страница 23

Бессмысленное на первый взгляд убийство двух человек и двух животных в один и тот же день, явившееся, я уверен, результатом того, что тигру помешали съесть первую жертву, вызвало большую тревогу в округах Найни-Тал и Алмора. Были приложены все усилия к тому, чтобы уничтожить тигра. Несколько раз устраивались засады возле убитых животных, во время которых люди ночи напролет просиживали на маханах. Дважды удавалось ранить тигра, к сожалению, дробью, и он продолжал убивать людей. Его жертвою вскоре стал еще один из жителей все той же злополучной деревни Тхак.

Выше по склону, в двухстах ярдах от деревни Тхак, было пшеничное поле. С него уже сняли урожай, и два мальчика, братья-сироты десяти и двенадцати лет, пасли на стерне несколько коров. Дети сидели посреди поля: так было безопаснее. Дальний край поля был окаймлен редким кустарником, от него на тысячу футов вверх круто поднимался склон холма, с которого мальчики отовсюду были хорошо видны. Около полудня одна из коров направилась к кустам, и оба брата пошли за нею, чтобы вернуть ее на поле. Старший шел немного впереди; когда он поравнялся с кустарником, тигр, прятавшийся там в ожидании добычи, бросился на него и утащил. Младший помчался в деревню и, добежав до группы мужчин, с плачем упал к их ногам. Когда он смог наконец говорить, то рассказал, что большое рыжее животное — ему никогда прежде не случалось видеть тигра — унесло его брата. Люди быстро собрались и отправились на поиски. Они проявили большое мужество, пройдя милю по кровавому следу сквозь густой лес, росший в овраге Сувар-Гадх к востоку от деревни. Приближалась ночь, и они вернулись в деревню. Весь следующий день с помощью крестьян из близлежащих деревень продолжались поиски, но, кроме красной шапки и разорванной, запачканной кровью одежды, ничего найти не удалось. Это была последняя человеческая жертва Чукского людоеда.

Думаю, что оценить по достоинству мужество человека можно лишь в момент опасности, так как только тогда оно по-настоящему проявляется. Те, кто никогда не жил в местности, где орудует людоед, могут подумать, что нет ничего мужественного в поведении матери, которая идет искать сына в густые джунгли, зная, что там находится разъяренный тигр, или двух мальчиков, пасущих скот и в страхе прижимающихся друг к другу, или невооруженных людей, отправляющихся на поиски пропавшего ребенка по оставленному людоедом кровавому следу. Но каждый, кто бывал в подобных районах, знает, что для таких поступков требуется огромное мужество, и оно заслуживает величайшего восхищения.

Чукский людоед дезорганизовал жизнь в долине Ладхья, поэтому вскоре после того, как Ибботсона назначили помощником комиссара в округах Найни-Тал, Алмора и Гарвал, мы объединили усилия, чтобы постараться избавить этот район от постигшего его несчастья.

Знойным апрельским полднем 1937 года Ибботсон, его жена Джин и я сошли с автобуса в Буме, что находится выше Барамдео. Мы выехали из Найни-Тала рано утром, проследовали через Халдвани и Танакпур и прибыли в Бум в самое жаркое время дня, с ног до головы покрытые пылью и множеством синяков на всех частях тела. Чай, который мы выпили, отдыхая на мягком песке у реки Сарда, вернул нам хорошее настроение. Мы прошли немного вдоль реки, затем направились в Тхули-Гадх, где нам уже были приготовлены палатки.

На следующее утро после завтрака мы двинулись на Каладхунга.[20] Расстояние между Тхули-Гадх и Каладхунга, если идти прямо через ущелье реки Сарда, — восемь миль, через Пурнагири — четырнадцать. Ибботсоны и я направились ущельем, а наши слуги и носильщики — через Пурнагири. Ущелье тянулось четыре мили; раньше по нему проходила узкоколейка, проложенная в скалах Дж. В. Коллиером для перевозки миллиона кубических футов древесины сала,[21] подаренных дарбаром[22] Непала правительству Индии после Первой мировой войны. Узкоколейку давным-давно уничтожили оползни и наводнения, и весь путь на протяжении этих четырех миль приходилось карабкаться по скалам, где каждый неверный шаг или не найденная вовремя рукой опора неминуемо грозили падением в холодные воды реки. Мы благополучно миновали ущелье и в том месте, где узкоколейка подходила к лесу, у большой скалы, нависшей над рекой, поймали двух рыб.

Всем патвари[23] и лесникам этого района было приказано встретить нас на Каладхунга и сообщить новости о тигре. В бунгало нас ждали четыре человека с приятными вестями: за последние несколько дней человеческих жертв не было; полагали, что тигр находился в окрестностях деревни Тхак, где три дня назад убил теленка.

Каладхунга — полого поднимающийся полуостров конусообразной формы, длиной около четырех миль, шириной в одну, с трех сторон омываемый рекой Сарда, а с четвертой окаймленный грядой высотой пять тысяч футов. Бунгало, трехкомнатный дом с просторной верандой, расположено высоко в северной части полуострова и обращено на восток. Когда над дальними холмами поднимается солнце и рассеивается туман, с веранды открывается один из самых восхитительных видов, какой только можно себе представить. Впереди, за рекой, — широкая долина, уходящая далеко в глубь Непала, по ней извивается речка с изумрудно-зелеными берегами. По обе стороны от долины раскинулись холмы, поросшие густым лесом. Кругом не видно жилья, а доносящиеся до бунгало рычание тигров и крики других животных свидетельствуют, что долина изобилует дичью. В этой-то долине Коллиер и вырубил миллион кубических футов леса.

Мы провели день на Каладхунга. Пока наши люди разбивали лагерь в Чука, мы, вернее Ибботсоны, удили рыбу, а я после приступа малярии, трепавшей меня прошлой ночью, сидел на берегу и наблюдал за ними. Ибботсоны, специалисты по забрасыванию лески, прочесали дюймовыми блеснами реку от стремнины ниже бунгало до конечной точки полуострова, то есть на расстоянии около пятисот ярдов, но не поймали ни единой рыбешки. Речушка, протекающая по долине на непальской стороне, впадает в реку Сарда как раз напротив конечной точки полуострова. В этом месте Сарда расширяется и мелеет и следующие ярдов двести течет по каменистому руслу вплоть до большого водоема. У верхнего конца этого участка реки, довольно далеко от берега, Ибби и поймал свою первую рыбу, фунтов восьми весом. Ему пришлось порядком повозиться, прежде чем, осторожно ведя свою легкую снасть, он вытащил улов из воды.

Всякий страстный рыболов испытывает удовольствие, наблюдая за другим рыболовом, ведь рыбная ловля — один из лучших видов спорта. Что касается меня, я скорее предпочту смотреть на других, чем рыбачить сам, особенно если рыба хорошо клюет, а под ногами рыболова нет прочной опоры — как в данном случае, например, — и течение в реке довольно быстрое. Вскоре после того, как Ибби оглушил пойманную рыбу, у Джин, удившей в быстрине на расстоянии тридцати ярдов от берега, тоже начало клевать. На ее катушке было всего сто ярдов лески, и, опасаясь, что рыба направится к водоему и порвет ее, Джин попыталась, пятясь к берегу, повести рыбу за собой, но поскользнулась, и в течение минуты над водой виднелись лишь пальцы ее ноги и конец удочки. Вы, естественно, думаете, что я, забыв о недавнем приступе малярии, кинулся к ней на выручку? Ничего подобного! Я сидел на берегу и смеялся, потому что оказывать помощь в подобных случаях одному из Ибботсонов — такое же пустое занятие, как спасать из воды выдру, боясь, что она утонет. После долгой и упорной борьбы Джин стала на ноги и, добравшись до берега, убила свою шестифунтовую рыбу. Не успела она это сделать, как под водой вместе с удочкой исчез Ибби. Стараясь подальше забросить блесну, он потерял равновесие и упал в реку.